Сестры Мао - Гэвин Маккри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, я здесь. Ты выиграла.
У входа в беседку один из помощников Цзян Цин поднялся на стремянку, чтобы зажечь фонарь вверху. Зная о том, что почва здесь неровная, и сочтя положение стремянки шатким, Цзян Цин подошла, чтобы поддержать ее. Ли На пошла с ней.
– Очень важно держать себя перед госпожой Маркос достойно, – сказала Цзян Цин дочери. – Ты не должна делать ничего такого, из-за чего Китай сможет потерять лицо за рубежом.
Помощник спустился, поблагодарил Цзян Цин и перенес лестницу к столбу с другой стороны. Цзян Цин пошла вместе с ним и поддержала лестницу, как и в прошлый раз.
– Не показывай слишком большого интереса и не улыбайся слишком часто. Не открывай рот слишком широко, иногда ты так делаешь. Не жестикулируй и держи руки под столом. Лицо сдержаннее. Не показывай зубов.
Помощник спустился и унес лестницу, а Цзян Цин и Ли На вернулись в беседку. Не заметив больше ничего, что потребовало бы немедленного вмешательства, Цзян Цин подошла к балюстраде и посмотрела на озеро. Ли На встала рядом с ней, они наблюдали, как другая помощница на высоких каблуках заходит в воду и пальцами создает миниатюрные волны, отталкивая плавающие фонари от берега. Солнце отражалось в воде яркими золотыми бликами, перекрывая свет фонарей. «А вот когда стемнеет, тогда да, эффект будет…»
– Я хочу, чтобы ты была внимательна к себе, дочь. Будь бдительна. Не позволяй себя обмануть. С нами госпожа Маркос не обязательно будет вести себя так, как ведет у себя дома. Помни, люди обнаруживают чувство приличия, когда попадают в другую страну. Не стоит думать, что ее поведение типично для правых. Если ты обнаружишь, что она тебе нравится, если ты в какой-то степени почувствуешь к ней симпатию, протри глаза и вспомни всю грязь и мрак, которые, как мы знаем, скрываются за личиной каждого реакционера.
Ли На отвернулась и прислонилась спиной к балюстраде, оказавшись лицом к лицу с Цзян Цин. На ее лице появилось выражение, будто она хочет что-то сказать, но для этого ей нужно приглашение.
– Что такое? – спросила Цзян Цин.
– Ты предупреждаешь меня? – спросила Ли На. – Или себя? Мне кажется, ты боишься, что это тебя она сможет очаровать.
Цзян Цин рассмеялась:
– Это и есть твой знаменитый сарказм? В свое время на меня направлялось разное западное влияние, но оно от меня просто отскакивало. Почему? Потому что я внимательно изучала нашу историю и традиции, наш фольклор, держала руку на пульсе народного творчества. Я поняла, что у Революции есть своя красота, что борьба с западным упадочничеством и культом уродства – общественная задача первостепенной важности. Это послужило противоядием.
Ли На подняла брови в знак того, что понимает сказанное, но не принимает его:
– Так что у тебя есть иммунитет.
– Не от природы. Стойкость с рождения не дается. Нужно работать, чтобы ее развить.
Ли На положила руку на бедро – что обозначал этот жест: раздражение? Недоверие?
– Ты дала мне несколько хороших советов, мам. Можно я дам тебе несколько в ответ?
Цзян Цин улыбнулась: «Как прекрасны молодые. Кажется, у них есть то, чего нет у нас, – дух, открытость, толстые щеки для пощечин».
– Я не хочу показаться невежливой, правда, – сказала Ли На, – но, когда ты говоришь с людьми, иногда кажется, что ты с ними споришь. Сбавь немного обороты при общении с нашей гостьей. Сомневаюсь, что она к этому привыкла. Иностранцы, как правило, не привыкли.
– Ты говоришь как эксперт в этом вопросе, дитя мое. И много ты видела иностранцев в своей глуши? Китайская крестьянка с заморским языком. Вот кто ты.
– Я дала тебе совет, каков бы он ни был. Ты можешь им воспользоваться или проигнорировать его.
Цзян Цин прошла в центр беседки, поправила на столе что-то, что не нуждалось в исправлении, а затем вернулась к дочери.
– Помнишь, Председатель писал о том, что на проблемы нужно смотреть с разных сторон?
– …
– Ну?
– Дай секунду, я думаю.
– Когда ты в последний раз изучала его великую работу «Относительно противоречия»? Может быть, освежить тебе память? В этом глубоком и пророческом труде Председатель говорит нам, что, для того чтобы рассмотреть проблему со всех сторон, необходимо понимать особенности обеих сторон противоречия. Не только Китая, но и Америки. Не только пролетариата, но и буржуазии. Крестьян и помещиков. Прошлого и… – Да, будущего, – сказал Ли На. – «Противоречивые стороны не могут существовать изолированно друг от друга. Без жизни не было бы смерти. Без верха не было бы низа. Без несчастья не было бы удачи. Если видеть часть, а не целое, деревья, а не лес, то невозможно разрешить противоречие, а значит, невозможно выполнить задачи революции».
– Это относится и к самому себе.
– Знать врага и знать себя?
– Хорошо. Я не совсем провалилась как мать.
В беседку вошел и отдал честь хунвейбин.
Цзян Цин оторвалась от Ли На и подошла к нему.
– Ну что?
Хунвейбин взглянул на Ли На.
– Все в порядке, – сказала Цзян Цин. – Моя дочь не опасна. Можешь говорить свободно.
– Она покинула гостевую виллу, командир. Будет здесь через несколько минут.
– Точнее, солдат. Через сколько минут?
– Три, может быть, четыре.
– Удалось ли нам получить представление о том, что происходит внутри виллы?
– У Центрального секретариата трудности с различением голосов с записывающих устройств. Кажется, что гостья и ее люди включают душ, чтобы скрыть разговоры. Также они намеренно легко переходят с филиппинского на английский и используют все виды неизвестного жаргона.
– Хм-м. Ну, у нас есть записи. Мы сможем расшифровать их позже. Кому-нибудь удалось заглянуть внутрь?
– Один из наших агентов на вилле все же сумел совершить быстрый осмотр. Он сообщает, что присланные вами революционные наволочки были заменены.
– «Никогда не забывай о революционной борьбе»?
– Да, они. Похоже, госпожа Маркос привезла собственные.
– А они какие?
– На них свои лозунги, командир. На английском. По словам нашего человека, на одной написано: «Хорошие девочки попадают в рай».
– А на другой?
– «Плохие девочки попадают куда угодно».
Госпожа Маркос въехала на территорию Комплекса через Восточные ворота. Согласно инструкции, ее лимузин припарковался у Бюро охраны; когда она вышла, ее встретили Ли На и отряд хунвейбинов Цзян Цин. Вместе они прошли
