Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Где лежал труп? — спросил полковник Кирпичный.
— Здесь. — Ия Карловна с грохотом откинула никелированную крышку бокса и выдвинула из морозной тьмы цинковый поддон.
И закричала.
Вместе с ней закричал было полковник, но вовремя остановился и сказал только:
— … мать!
На цинковой плоскости лежало нечто, бывшее когда-то человеческим телом. Но самым страшным было то, что среди оголившихся костей, отвратительных лохмотьев разложившейся плоти и внутренностей кишели крысы. Они обгладывали череп, вылезая из глазниц и оскаленного рта, ползали под ребрами, и на минуту показалось, что труп живет чудовищной жизнью.
— Что это такое?! — прокричал полковник, отшатываясь от мерзкого зрелища.
Ия Карловна судорожно сглотнула и постаралась взять себя в руки.
— Это тот самый труп… Заключенной № 1186.
— Который пропал?
— Да.
— И как же он опять оказался здесь?
— Я не знаю! — обреченно воскликнула Ия Карловна.
— Может, вам померещилось, что он пропал? А, доктор?
Та истерически хохотнула:
— Вы считаете, такое может померещиться?!
Полковник пасмурным взглядом окинул жуткие останки, икнул и пожалел о том, что самопальный семидесятиградусный коньяк был неосмотрительно выпит им еще вчера.
— Чертовщина какая-то, — пробурчал он. Вышло так, будто полковник Кирпичный жаловался неизвестно кому на загадочное происшествие, случившееся на вверенном ему объекте.
— Похоже на то, — зябко передернула плечами Ия Карловна. — Что делать будем, товарищ полковник?
— С этим?
— Ну, с этим-то более-менее все ясно. Я немедленно вызову уборщика, и останки кремируют. А вот разобраться во всей этой чертовщине, как вы изволили выразиться…
… Жирная лоснящаяся крыса соскользнула с трупа и быстро засеменила к выходу из морга. За ее хвостом тянулась тонкая кровавая полоска. Врачиха взвизгнула:
— Я больше не могу здесь оставаться! Уйдемте отсюда!
Полковник полностью с ней согласился, но прежде чем уйти, он по внутренней рации вызвал тюремного санитара, с помощью ненормативной лексики разъяснив ему предстоящие действия. И постарался выкинуть все это из головы. Тем более что с утра пораньше начальнику охраны предстояла нелегкая задача: допросить всех заключенных, не слышали (не видели) ли они минувшей ночью чего-нибудь подозрительного. И для чего была пробита канализационная труба и разбито окно в коридоре, если никто не сбежал?..
Словом, у полковника Кирпичного и без того хватало забот. Поэтому он и не спросил у санитара, кремировал ли тот останки несчастной Иринки-сводницы, заключенной № 1186. А зря! Потому что никаких останков, а также копошащихся в них крыс тот не обнаружил, цинковый поддон был стерильно чист и своей чистотой отрицал даже мысли о наличии хоть какого-нибудь трупа. Санитар, увидев это, паниковать не стал, включил кремационный блок и спалил там пару мешков с кухонными отбросами. Для отчетности. А то что трупа не оказалось — его не касается…
Санитару повезло. Он констатировал лишь пропажу трупа, но ему не довелось увидеть, как за полчаса до его прихода этот самый разложившийся труп вдруг встал, стряхивая с себя грязных и пищащих крыс, слез с цинкового ложа, кокетливо принялся охорашиваться остатками рук и через минуту превратился в респектабельную пожилую даму, известную среди обитательниц Приюта Обретения Гармонии, как Мумё Безымянная флейта… Дама подошла к зеркально блестящей поверхности шкафа с хирургическими инструментами, улыбнулась своему все более хорошевшему отражению и одним движением указательного пальца вспорола цельнометаллическую дверь. Взяв коробку со старыми, еще стеклянными шприцами и пачку длинных ампул, надписанных по-латыни «Morphinum», она принялась, торопливо, но без суеты, вкалывать себе содержимое не менее десятка ампул, после чего ее глаза стали по блеску напоминать люминесцентные лампы. После означенной медицинской процедуры ожившая и обколотая как свихнувшийся берсерк покойница, прихватив остатки ампул и шприцы, вышла из больничного бокса, аккуратно гася за собой свет. К утренней поверке она была уже в своей камере и приветствовала конвой своим обычным благословением. Только одну странность заметили в обычно спокойной и молчаливой старухе: веки ее странно подергивались, словно дневной свет резал глаза. И еще она произнесла в пространство загадочную фразу: «Надеюсь, ты уже добралась до конца своего пути, о Госпожа».
* * *
… Женщине с мужчиной никогда друг друга не понять.
Н. Гумилев
— Ты уже добралась до конца своего пути, о Госпожа! Верь нам, мы твои искренние слуги!
Серебристо-сиреневый дракон яростно извивался всем телом, пытаясь выбраться из-под магического экрана. Дракона со всех сторон окружали люди в одежде невероятных цветов и форм. Эта одежда скорее напоминала чешую.
— Кто вы такие?! — прорычал дракон, исходя пламенем.
Люди засмеялись:
— Мы — подобные тебе!
Дело происходило на одном из заброшенных подмосковных полигонов — гигантском поле с выгоревшей бурой осенней травой. Вокруг полигона осыпались листья с березняка, поскрипывали старые полузасохшие сосны, кусты волчьего лыка и дикой малины создали заграждение, способное удержать непрошеного гостя не хуже, чем мотки колючей проволоки… Впрочем, гостей здесь никогда не было. Из людского племени, во всяком случае.
— Кто вы такие?!
— Драконы!
Люди в странных одеждах принялись извиваться и корчиться, и сиреневый дракон, замерев, увидел, что он такой не один. На бурой мертвой траве расположилось по меньшей мере три десятка драконов!
Они были ослепительны в своей красоте. Извержение вулкана, зигзаг молнии, ядерный взрыв тоже по-своему красивы. Или уж, на худой конец, впечатляющи. А уж впечатлять-то драконы умели! Как никто другой.
Впервые за все время своего бесшабашно-гордого одинокого полета сиреневый дракон почувствовал себя крайне неуверенно.
— Я не знала…
— Мы не знали!!!
— Ох… Мы не знали, что в Москве существуют драконы, кроме нас.
Среди блистающих чешуей драконов раздалось рычание. По-видимому, это означало смех.
— Нас много, Госпожа, верь нам. Но мы не могли показать этому миру свою силу, пока тебя не было с нами. Но теперь, когда явилась ты, о Госпожа…
— Кто, я?!
— Кто, мы?
— Ты — наша повелительница, чье имя изрек тот, кто правил нами до тебя. Он отдал дань человеческой бренности и стал земным прахом триста лет назад. И все эти годы драконы ждали тебя. И ты пришла. Владей нами.
— А зачем мне это надо? Кто я?
— Молчи! Мы принимаем власть над вами, о свободное племя драконов!
Полигон взревел и вспыхнул, как будто на нем взорвали две тысячи фейерверков…
— Нет! У меня же есть Имя! А драконы не носят Имен! Я хочу вспомнить свое Имя!!! Кто-нибудь, скажите, как меня зовут!
— … Вика!
Авдей выкрикнул имя жены и вскочил
