Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве - Татьяна Таирова-Яковлева

Самойлович был, конечно, очень встревожен этими событиями. Чтобы его вознаградить и ободрить, царь возвратил из Москвы младшего сына Самойловича Григория.

Между тем во внешней политике новым центром противоречий становятся русско-турецкие отношения. Не оказав военной помощи Дорошенко в отчаянную для него минуту (во многом из-за угрозы со стороны польских войск), султан все же не хотел расставаться со своим влиянием в Украине.

Гетман Ю. Хмельницкий. Портрет XVIII в.

Символом противостояния стал Чигирин, древняя гетманская столица. Турецкие войска перезимовали на Дунае, а весной начали наступление на Украину к Южному Бугу. Их силы под командой Ибрагим-паши составляли почти 65 тысяч человек – 15 тысяч янычар и пехоты, 30 тысяч кавалерии и молдаван и около 20 тысяч татар.

Турки ожидали, что русские не станут удерживать Чигирин. С собой они везли нового «назначенного» гетмана – Юрия Хмельницкого, которого расстриг Константинопольский патриарх, повинуясь приказу султана. Хмельницкого султан к тому же пожаловал титулом «князя малороссийской Украины». Именно тогда, если верить некоторым источникам, Сирко написал знаменитое письмо турецкому султану Мухаммеду IV в ответ на его предложение принять турецкое подданство. Правда, по стилистике оно было гораздо сдержаннее своего фольклорного варианта21. Сирко отказался дать Юрию Хмельницкому даже пятьсот запорожцев, зато обещал помощь Самойловичу.

Самойлович был очень встревожен. Он понимал, что население измучено бесконечной войной, панически боится турок и если не увидит со стороны царя реальной защиты, то добровольно поддастся султану. Причем гетман опасался не только за Правобережные, но и за Левобережные полки. Он приложил немало усилий, чтобы удалить Дорошенко в Москву, и перехватил письмо Хмельницкого к Сирко. Гетман буквально бомбардировал царя просьбами о военной помощи. Он считал удержание Чигирина ключевым и крайне символичным. «А естли де, от чего Боже сохрани, разоритца Чигирин, или неприятелю опустить завладеть, тогда де разве прежде разоренья или отдаче неприятелем, сказать всем в Украине народом, что уж они великому государю… непотребны, для того и Чигирин отдали и разорили. А у них во всем их казацком народе, всегда во устех то слово и намерение и дело: при ком Чигирин и Киев, при том и они все должни в вечном подданстве и верности и в тишине жити»22.

Началась серьезная подготовка обороны. Чигирин был укреплен, в нем расположили русско-казацкий гарнизон. Самойлович лично направил туда часть необходимых запасов, в том числе хлебных. А к царю он послал генерального судью и. Домонтовича и генерального писаря С. Прокоповича, подробно изложив свой план обороны Чигирина23. Среди прочего он просил прислать опытного инженера.

В Москве начали осознавать весь масштаб надвигавшейся угрозы, равно как и необходимость защищать Чигирин. Был назначен новый воевода (по сути дела – комендант) генерал-майор Афанасий Трауэрнихт, а инженером стал другой немец – полковник фон Фростен. Ну и главным приобретением стал знаменитый шотландский полковник (в будущем – генерал) Патрик Гордон (тот самый, что в дальнейшем прославился на службе у Петра Первого).

Сбор войск был назначен на весну. Но русская военная машины была очень неповоротлива. Войска выступили в поход только в августе, когда Чигирин был уже осажден. Турки рассчитывали взять город за три дня, но осада продолжалась около четырех недель.

Имея в своем лагере Юрия Хмельницкого («князь сарматский Малыя России Украины и вождь Войска Запоросжкого»), Ибрагим-паша полагал, что казаки сдадутся без боя и перейдут на его сторону. Поэтому первый удар был нанесен по замку, где находились московские стрельцы. Турки даже на некоторое время овладели старым городским валом, но были успешно выбиты.

Не сумев взять Чигирин с «наскока», они перешли к планомерной осаде. Рыли траншеи для подкопов, но защитники города проводили удачные вылазки, срывая эти планы. В артиллерийской дуэли преимущество было на стороне турок. Им удалось причинить серьезный ущерб Спасской башне, а московские пушкари оказались недостаточно умелыми. Зато защитники Чигирина сумели оперативно построить новую башню, а расстояние между ней и крепостной стеной забросать землей. Подкоп в сторону верхнего замка натолкнулся на гранитную стену, и надежды турок на мины не оправдались.

Турки продолжали штурмовать ночью и днем верхний город, в котором находились русские войска. Осажденные держались, ожидая скорого подхода гетмана и Ромодановского. У Самойловича было двадцать тысяч казаков, а Переяславский, Миргородский и Полтавский полки охраняли Днепр.

Гетман Ю. Хмельницкий. Гравюра из летописи С. Величко

На рассвете 30 августа сердюки Самойловича и драгуны Ромодановского (всего около двух тысяч человек) подошли к Чигирину со стороны Тясмина и, пользуясь эффектом неожиданности, прорвались в город. Осажденным это дало огромный положительный импульс. Теперь они ждали основные силы со дня на день. Вылазки предпринимались почти ежедневно. Немецкий инженер смастерил специальные зажигательные гранаты, с их помощью осажденные уничтожали арбы, под прикрытием которых турки ходили на штурм.

Однако именно там, под Чигирином, произошли события, в будущем обернувшиеся трагическими последствиями для гетмана. В украинских событиях все большую роль начинал играть Василий Васильевич Голицын. После смерти царя Алексея Михайловича и восшествия на престол Федора Алексеевича князь стал боярином и в этом новом звании прибыл на Украину. Участник Чигиринского похода Патрик Гордон писал в своем дневнике, что Голицын и Ромодановский ссорились друг с другом из-за старшинства, а потому «не видались друг с другом»24.

Переправа через Днепр гетмана и воеводы проходила сложно, под сплошные атаки турок. Сам паша отступил от Чигирина, посылая войска навстречу наступавшим русско-казацким войскам. При этом обстрел и штурм города тоже не прекращались. Татары заняли остров на Днепре, чтобы не допустить переправы, но их оттуда выбили, и остановить продвижения Самойловича с Ромодановским они уже не могли.

Осажденные были лишены возможности знать, что происходило на переправе. Они могли только наблюдать необычайное оживление в турецком таборе – появление там множества верблюдов, мулов, лошадей и т. д. Постепенно обстрел становился все менее интенсивным, а в ночь на 8 сентября турки зажгли свой табор. Потеряв около десяти тысяч человек, турецкая армия отступила. Путь на Чигирин был свободен25.