Александр Дейнека - Пётр Германович Черёмушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Нас не может серьезно не беспокоить также и то, что модернистские тенденции в нашем искусстве, усиленно культивируемые из-за рубежа, не находят должной, принципиальной оценки со стороны Министерства культуры СССР (выпад в сторону Екатерины Фурцевой. — П. Ч.), призванного заниматься изобразительным искусством, и нашей печати, занимающей зачастую неправильную, вредную позицию. Сложилась ненормальная обстановка, при которой участие некоторых наших художников на зарубежных выставках формалистическими, абстракционистскими работами подается как мировое достижение, а деятельность художников, борющихся за партийные принципы в искусстве, выставляется как консерватизм, отсталость, зажим так называемого новаторства».
Художники-сталинисты всё еще надеются, что пугалом формализма можно запугать советских вождей. Они требуют создания специальной партийной комиссии ЦК КПСС «по глубокой и всесторонней проверке состояния изобразительного искусства, деятельности творческого союза художников, практической деятельности отдельных лиц и госучреждений, на деле призванных заниматься развитием изобразительного искусства». С позиций сегодняшнего дня трудно понять, почему одна группировка художников пишет донос на другую, придерживающуюся несколько иных взглядов. Если принять во внимание, что система поддержки советского изобразительного искусства была, прежде всего, системой финансирования на основе идеологической лояльности, многие вещи встанут на свои места и станут очевидными. В этой драке, совсем не напоминавшей боксерское состязание, Дейнека получал один удар за другим.
В конечном счете борьбу за власть в Академии художеств Дейнека проиграл. В 1966 году его снимают с поста вице-президента академии, что очень плохо сказывается на его психическом состоянии. Впрочем, своего главного оппонента Владимира Александровича Серова Дейнека пережил почти на полтора года — тот скончался 19 января 1968-го.
В том же 1966 году, словно в утешение, в журнале «Крокодил» появляется дружеский шарж Кукрыниксов на Дейнеку с эпиграммой:
Блеск мозаик, плакаты, наброски, Авиация, спорт на воде, Под землей, в небесах и на МОССХе, Мы Дейнеку узнаем везде.1967 год — год пятидесятилетия Октябрьской революции. В своей статье в журнале «Декоративное искусство» Борис Тальберг перечисляет лучших современных советских монументалистов и упоминает представителей старшего поколения Дейнеку и Корина, которые продолжают успешно трудиться как монументалисты.
Глава восемнадцатая
Прощание, или Суровый мужик на склоне жизни
Весной 1969 года в Будапеште открылась персональная выставка Александра Александровича Дейнеки. 5 марта Дейнека командирован Министерством культуры СССР в Венгрию на десять дней. 12 апреля умер его брат Петр. 20 мая художник Таир Салахов писал в газете «Советская культура» по случаю семидесятилетия художника: «В творчестве Александра Дейнеки зримо и отчетливо вырисовывается масштаб нашей эпохи… Наш Дейнека — говорят о нем художники. Многие считают Дейнеку своим учителем. В мастерской Ренато Гуттузо я увидел репродукцию дейнековской „Обороны Петрограда“. Итальянский мастер сказал, что считает Дейнеку одним из крупнейших художников в современном мировом искусстве».
21 мая отмечалось семидесятилетие Дейнеки, в связи с чем газета «Правда» опубликовала статью Ю. Д. Колпинского, которого когда-то критиковали как критика-космополита, под названием «Глазами художника. А. А. Дейнеке 70 лет»: «За последнее десятилетие Дейнека создал много прекрасных работ, отмеченных всё тем же безошибочным чувством эпохи…» Газета «Комсомольская правда» поместила статью художника Аркадия Пластова: «Таков творческий облик этого художника: публицист, лирик, романтик. Восприятие советской действительности у него бодрое. Он жаден до впечатлений и эмоционален в передаче этих впечатлений на своих полотнах. Тема Родины стала действительно главной темой его творчества».
На июнь была намечена большая юбилейная выставка его работ, ожидалось присуждение очередной правительственной награды. Казалось бы, Дейнека достиг высшей степени признания и должен быть очень доволен собой, но это было не так. 4 июня у него случился очередной тяжелый приступ цирроза печени. «Врач „скорой“ сделал ему укол, и в день открытия выставки он лежал в полузабытьи…»
Последние десять лет жизни Дейнеки с проблемами и болезнями выпали на долю Елены Павловны Волковой. В первые годы их совместной жизни Александр Александрович был на редкость здоровым, могучим, подтянутым человеком, который любил красиво одеваться, у него были свой парикмахер и портной, шивший ему элегантные и добротные вещи. По воспоминаниям водителя Владимира Галайко, одевался Дейнека модно. Часто он дарил жене большие корзины с цветами и лаконичными записками из двух-трех слов: «Поздравляю с наступающим!», «Дорогому приятелю», а то и просто «Привет!». Елена Павловна была женщиной подчеркнуто скромной и долго скрывала свои отношения с Дейнекой, который был старше ее на 22 года. «Я боялась, что люди могут неверно истолковать их», — говорила она. Жил Дейнека в основном в мастерской, где всё сверкало чистотой и порядком. По воспоминаниям Елены Павловны, он «любил простые белые полы, которые ему тщательно мыла какая-то милая женщина. Любил цветы и всегда ставил на столах роскошные натюрморты из цветов и фруктов»[242]. Особенно любил Александр Александрович яблоки и клубнику и мог часами смотреть на это «благоухание красок». По воспоминаниям жены, художник любил бывать на Центральном рынке, где покупал любимый им творог и те же самые фрукты и цветы.
До переезда в Переделкино у Дейнеки была дача в Подрезкове, а еще раньше в Песках. Как вспоминала Елена Павловна, «фруктов и цветов там хватало в избытке: розы, флоксы, анютины глазки небывалых размеров»[243]. В конце сада стояла мастерская, которую построил местный столяр по проекту самого Дейнеки. «Всё складывалось хорошо в этом „парадизе“ (как называл дом сам Дейнека), но жить там становилось всё более неспокойно, — отмечала она. — Кругом располагались рабочие поселки, и оттуда на дачи совершались налеты хулиганов, они не только тащили, но и громили всё подряд»[244]. Но самое варварское, по ее словам, было то, что они полосовали бритвами картины. После очередного погрома изрезанными оказались «Купальщицы», огромный холст с натурщицей и многое другое. Дейнека был в ужасе от происшедшего и понял, что дальнейшая жизнь на этой даче будет невозможной.
