Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Вадим Денисов

Сомов досидеть с нами до конца неспешной трапезы не успел. И не доел, соответственно — время поджимает.

— Всё, братва, погнал я на пост, мне ещё на плац к "зелёным", в развод на лесоповал.

— Подожди, куда гонишь, давай хоть шашлычка тебе завернём.

Страшное нарушение — летёха выпью орать будет, если Гоблина за шамкой зожопит, но сталкерам многое прощается, в том числе и подобное разгильдяйство. Главное ведь в другом: мы давно уже практически никогда не прокалывается, чуйка развитая, жизнь заставила.

— Только не много вали, так, на перекус не глядя, шоб за зуб вкинуть…

На вышке есть стереотруба, но Гоблин взял и свой комплект оптики. Накинул на плечо "тигра", под мышку — плащ-палатку и пошёл к заставе.

Через два часа я его сменю, уже в темноте, на вышке, ночью развода для сталкеров не будет. По традиции, когда мы здесь, всегда помогаем ребятам, дежурим, даём им часы, пусть перезагрузятся.

А вот Юрец на вышку не полезет, не его дело. Он вскоре тоже свалил, отправился лазить по зоне, знакомиться с деталями, парнем овладела жажда поиска Тайного. Это я прокололся, сбил хлопца на тревожное. Мне Жека рассказал, жестянщик тутошний, как они с дружком в лес на юг ходили, да наткнулись там на что-то непонятное. Хорошо, инструкции для таких случаев все "удалённики" периодически читают-расписываются, так что они сразу назад сдали. Ну, а я как-то на посиделках Вотякову рассказал. Он у нас теперь Познаватель Скрытого. Юрку в последнее время понесло, стал клепать мутные и вполне неплохие рассказы, статьи. Не Демченко ли сбил его на журналистское?

Вот он и напросился, заболел темой. Собственно, "зацеп" этого место есть у нас в плане предстоящего рейда. Завтра выходим, с утра. Хорошо бы, конечно, группе верхом на "кеттенкрадах" туда рвануть, но есть большое подозрение, что предстоящий маршрут сходу на технике не пройти, горки помешают, ведь дорога к морю пока неведома.

Убрав со стола, я немного повалялся на топчане. Что-то долго Юрка отсутствует.

В домино, что ли, с Кабановым срезался?

Мне стало скучно, и я вышел на улицу, тяжело присел возле открытой двери — уж я-то успел пузо жареным набить, на мясо теперь сутки смотреть не смогу.

Вокруг быстро темнело, скоро тут тьма-тьмущая будет. На этой широте ночи в августе кромешные, особенно, если небо затянуто.

Главное здание выглядит мрачно.

Вроде и обжили, шумы пошли, запахи. Стекла поблёскивают. И всё равно…

Откатные ворота ангара так пока и не облагородили, хоть по направляющей они уже катаются без скрипа и стуков, моторедукторы почистили и покрасили оранжевым. На внешней фронтальной стене здания в дальнем конце над железной галереей светится желтоватым светом окно "кумовской", как обозвал комнату начальства Гоблин. Павел Матвеевич там чёт пишет, заявки составляет, скорее всего.

Загорелся и провернулся пучком света прожектор на вышке — это Мишка штатно проверяет прибор, а затем вспыхнули ещё два светодиодных фонаря — на территории. Но скоро всю эту иллюминацию выключат, заглохнет ДЭС, останется лишь слабенький дежурный свет над воротами ангара, запертыми центральными воротами возле диспетчерской и над нашим "гаражным кооперативом".

Три тусклые лапочки в жутковатой бесконечной ночи лесных предгорий.

В ночное время примыкающие к ангару боксы и сварочный цех очень быстро пустеют, вся механослужба собирается в подсобках главного здания, там механики и живут. Мужики вообще не понимают, как мы живём на отшибе. Есть такое дело, жутковато тут.

Кстати.

Я встал, обогнул гараж с квадром внутри и пошёл к воротам восточной стены главного периметра, закрыл калитку на замок, номинально отрезав Промзону от тёмного окружающего леса, посмотрел на заставу. Там тоже свет в окнах, мужики ужинают, у них он поздний.

Во, теперь поспокойней.

Ведь тут вполне уютно, казалось бы, сиди да наслаждайся первозданной тишиной нетронутого мира. Но что-то постоянно мешает, не даёт расслабиться, и не только мне, ночью все обитатели Промзоны напряжены. Не могу вот вспомнить: так же было в самые первые дни нашего пребывания в Замке? Наверное, что-то похожее мы и тогда ощущали.

Где Юрка-то!

Пш-шш…

— "Эфир", ответь "Кастету".

— "Эфир" на связи!

— Юра, ты где там застрял?

— Выхожу уже, мы тут с мужиками разговаривали кое о чём.

Понятно, пытал слесарей насчёт Тайных Дел и Тёмных Сил.

— Давай, выходи. Фонарь включи заранее.

— Понял, "Кастет", выхожу.

На уже плохо различимом фоне ворот мелькнул просвет фонарика, калитка открылась и сразу захлопнулось, дежурный ангара запер её на щеколду. Традиция коллективной самоохраны распространяется и на них, всю ночь внутренний дежурный выходит на галерею, помогает часовому на вышке — взаимоконтроль.

Тёмная фигурка на секунду замерла, помотала фонариком перед собой и быстро потрусила в мою сторону.

Пш-шш…

— "Гоблин" в канале. Вижу-вижу. Аж пятки сверкают.

— Да ну вас, мужики, — Юрка задыхается на бегу, но по рации отвечает, настоящий радист. — Чё нагнетаете!

А тут не надо нагнетать.

Оно само нагнетается, да ещё как. Вся Промзона до сих пор буквально пропитана страшноватым духом постапокалипсиса, вынужденной безжизненностью. Это въелось во всё материальное, прилипло, кажется, намертво, на века. И тут вся работа лежит на наших мирных работягах. Именно они, вольно или невольно, каждый день отдают Промзоне частички своей жизненной энергии, постоянно и постепенно, вновь и вновь напитывая жизнью эти мёртвые стены и крыши, заборы и вышки. Работали бы здесь одновременно человек двадцать… Да кто их даст-то?

Мы имеем, что имеем — облупившиеся стены, по которым поднимается дикий плющ, так и не выкошенная территория предприятия, захваченная сорняками; там покосилось, там отвалилось, здесь обвалилось. Даже мёртвые мусорные контейнеры люди еще не успели набить нормальным человеческим мусором. Старые вязы нависают над забором, рваный асфальт двора, щупальца зелени на нём…

Природа как бы говорит: — "Бросили объект? Ладно, теперь я его заберу. А вы сюда не ходите, не надо".

Нагнетаем…

Нам ли не знать тему? Скажет сейчас Демченко, отдаст срочный приказ — и пойдём мы с Гоблином в ночи, куда надо и зачем нужно. Все тут останутся, а мы двинем. Даже погранцы ночью не патрулируют, и секретов не выставляют. А мы двинем: не было что ли такого? И не для себя стараемся, у нас артефактов для продажи Сидоровичу нет. Так что вам надо просто работать над собой — учитесь любить сталкеров, таких, какие мы есть, как бы чертовски трудно это вам ни далось.

— Привет! — зачем-то сказал Вотяков, подбегая ко мне.