Жизнь и приключения Мартина Чезлвита (главы XXVII-LIV) - Чарльз Диккенс

- Все мои друзья, мистер Чезлвит, с вашего позволения, и все мои родные, - с достоинством возразила мисс Пексниф, - отныне заключаются в Огастесе. Пока Огастес принадлежит мне, я в друзьях не нуждаюсь. Со всякими разговорами о друзьях, сэр, я попрошу вас раз и навсегда обращаться к Огастесу. Таково мое мнение о том обряде, который свершится перед алтарем и соединит меня с Огастесом. Я ни к кому не питаю злобы, а тем более в минуту своего торжества, а тем более к родной сестре. Напротив, я поздравляю ее. Если вы не слышали, как я ее поздравляла, я не виновата. И так как ради Огастеса я не должна опаздывать в такой день, когда он, натурально, имеет право быть... быть нетерпеливым, - ах, в самом деле, миссис Тоджерс! - то я должна попросить у вас позволения уйти, сэр.

С этими словами подвенечная вуаль удалилась настолько торжественно, насколько это было совместимо с канифасовым шлафроком.

Старый Мартин подал руку младшей сестре и повел ее к выходу, не говоря ни слова. Миссис Тоджерс в парадном платье, развевавшемся по ветру, проводила их до кареты, при расставании бросилась Мерри на шею и, заливаясь слезами, побежала обратно в свой грязный дом. У нее, у миссис Тоджерс, было тощее, изможденное тело, но в нем жила здоровая душа. Быть может, добрый самаритянин тоже был худой и изможденный и жизнь давалась ему не легко. Почем знать!

Мистер Чезлвит пристально провожал ее взглядом и посмотрел на мистера Тэпли только тогда, когда она закрыла за собой дверь.

- Что с вами, Марк? - сказал он, едва взглянув на него. - В чем дело?

- Самый удивительный случай, сэр! - отвечал Марк, едва овладев своим голосом и с трудом выговаривая слова. - Такое совпадение, каких просто не бывает! Провалиться мне, если это не наши старые соседи, сэр!

- Какие соседи? - спросил старый Мартин, выглядывая в окно кареты. Где?

- Я прогуливался взад и вперед, пяти шагов не будет отсюда, - волнуясь, говорил Марк, - и вдруг оба они идут прямо на меня, словно собственные призраки, да так я и подумал! Самый удивительный случай, сэр, прямо-таки небывалый! Меня теперь одним щелчком с ног свалить можно!

- Что вы этим хотите сказать? - воскликнул старый Мартин, который, глядя на Марка, и сам взволновался не меньше, чем этот чудак. - Соседи? Где?

- Здесь, сэр! - отвечал мистер Тэпли. - Здесь, в Лондоне! Здесь, на этой самой мостовой! Вот они, сэр! Разве я их не знаю! Благослови господи их милые лица! Разве я их не знаю!

Восклицая так, мистер Тэпли не только указывал на скромного вида мужчину и женщину, стоявших тут же, на площадке Монумента, но снова и снова бросался обнимать их по очереди, то одного, то другого.

- Соседи? Откуда? - кричал старик, безуспешно стараясь открыть дверцу кареты.

- Соседи из Америки! Соседи из Эдема, - кричал Марк. - Соседи на болоте, соседи в дебрях, соседи во время лихорадки! Ведь она ходила за нами! Ведь он помогал нам! Ведь мы оба умерли бы без них! Ведь они едва вырвались оттуда, и ни одного ребенка не осталось им в утешение! А вы говорите, какие соседи!

И он опять бросился обнимать их, совершенно обезумев от радости, и скакал вокруг них, и вертелся между ними, словно исполняя какую-то бешеную пляску диких.

Как только мистер Чезлвит понял, кто такие были эти люди, он все-таки ухитрился отворить дверцу кареты и соскочил к ним; и словно сумасшествие мистера Тэпли было заразительно, тоже немедленно принялся пожимать им руки и всячески проявлять живейшую радость.

- Садитесь сзади! - сказал он. - Садитесь на задние места! Поедем со мной. А вы садитесь на козлы, Марк. Домой! Домой!

- Домой! - крикнул мистер Тэпли, в порыве восторга хватая руку старика. - Именно то, что я думаю! Домой, и уже навсегда! Извините за вольность, сэр, никак не могу удержаться. Пожелаем успеха "Веселому Тэпли"! Все в доме к их услугам, ни в чем отказа не будет, кроме счета. Домой, конечно! Ура!

И, как только он опять усадил старика в карету, они покатили домой, погоняя вовсю; Марк по дороге нисколько не умерил своего пыла - напротив, давал ему волю, совершенно не стесняясь, словно находился посреди Солсберийской равнины.

Между тем в пансионе миссис Тоджерс начали собираться свадебные гости. Мистер Джинкинс, единственный приглашенный из постояльцев, явился первым. Он был с белым бантом в петлице и в новом с иголочки синем фраке саксонского сукна двойной ширины высшего качества (так он был описан в счете), с какими-то замысловатыми украшениями на карманах, придуманными искусником портным в честь такого события. Несчастный Огастес уже не восставал и против Джинкинса. У него не хватало на это душевных сил.

- Пускай его приходит, - сказал он в ответ мисс Пексниф, когда она настаивала на этом, - пускай приходит! Он всю жизнь был для меня камнем преткновения. Может, так надо, чтоб он был тут. Ха-ха! Что ж! Пускай и Джинкинс приходит!

Джинкинс пришел с удовольствием; он не заставил себя ждать и явился первым. Несколько минут он оставался наедине с завтраком, который был сервирован в гостиной с необычайным вкусом и пышностью. Но скоро к нему присоединилась миссис Тоджерс, а потом кузен-холостяк, супруги Спотлтоу и волосатый молодой человек, прибывшие один вслед за другим.

Мистер Спотлтоу поощрил Джинкинса снисходительным поклоном.

- Рад познакомиться с вами, сэр. Поздравляю вас! - сказал он под впечатлением, что Джинкинс и есть счастливец.

Мистер Джинкинс объяснил ему. Он только принимает гостей вместо своего друга Модля, который не живет более в этом доме и еще не приехал.

- Еще не приехал, сэр! - воскликнул Спотлтоу с большим жаром.

- Нет, еще, - сказал мистер Джинкинс.

- Клянусь честью! - вскричал Спотлтоу. - Хорошо же он начинает! Клянусь жизнью и честью, хорошо же начинает этот молодой человек! Но я очень желал бы знать, почему это всякий, кто вступает в отношения с этой семьей, непременно должен грубо оскорблять ее? Черт! Еще не приехал. Не счел нужным встретить нас!

Племянник с неопределенной физиономией предположил, что он, может быть, заказал себе новые сапоги и они еще не готовы.

- Что вы мне толкуете про сапоги, сэр! - отрезал Спотлтоу с величайшим негодованием. - Он обязан явиться хотя бы в ночных туфлях; обязан явиться хоть босиком. Не оправдывайте вашего друга под таким жалким и уклончивым предлогом, как сапоги, сэр.

- Он мне не друг, - сказал племянник, - я его никогда не видел.

- Отлично, сэр, - возразил разъяренный Спотлтоу, - тогда не разговаривайте со мной!

Дверь распахнулась как раз в эту минуту, и вошла нетвердой стопой мисс Пексниф, ведомая тремя подружками. Решительная особа, которая нарочно не входила до сих пор и дожидалась за дверью, чтобы испортить весь эффект, замыкала шествие.

- Как поживаете, сударыня? - вызывающим тоном обратился Спотлтоу к решительной особе. - Я думаю, вы видите миссис Спотлтоу, сударыня?

Решительная особа, справившись с весьма сочувственным видом о здоровье миссис Спотлтоу, выразила сожаление, что ее так трудно заметить, - природа, в данном случае перестаралась, слишком уклонившись в сторону худобы.

- Миссис Спотлтоу, во всяком случае, легче заметить, чем жениха, возразил супруг этой дамы. - То есть в том случае, если он не предпочел нам других родственников; это на них очень похоже и было бы в порядке вещей.

- Если вы намекаете на меня, сэр, - начала решительная особа.

- Пожалуйста, - вмешалась мисс Пексниф, - не допускайте, чтобы из-за Огастеса, в такую важную минуту его и моей жизни, нарушилось то согласие, которое мы с Огастесом всегда так стремились сохранить. Огастес еще не был представлен никому из моих родственников, присутствующих здесь. Он этого не пожелал.

- В таком случае, осмелюсь утверждать, - вскричал мистер Спотлтоу, что человек, который собирается войти в эту семью и "не пожелал" быть представленным ближайшим родственникам, есть просто наглый щенок! Вот мое мнение о нем!

Решительная особа заметила самым сладким голосом, что она, пожалуй, с этим согласна. Ее три дочери вслух выразили мнение, что это "просто позор!"

- Вы не знаете Огастеса, - со слезами произнесла мисс Пексвиф, - право же, вы его не знаете. Огастес - Это воплощенная кротость и смирение. Подождите, пока вы увидите Огастеса, и я уверена, он заслужит вашу любовь.

- Возникает вопрос, - начал Спотлтоу, скрестив руки на груди, - долго ли нам еще ждать? Я вообще не привык ждать, вот что. И я желаю знать, долго ли нам еще дожидаться.

- Миссис Тоджерс! - взмолилась Чарити. - Мистер Джинкинс! Боюсь, не вышло ли тут какой-нибудь ошибки. Должно быть, Огастес отправился прямо в церковь.

Так как это вполне могло случиться, а церковь была совсем рядом, мистер Джинкинс побежал справиться в сопровождении мистера Джорджа Чезлвита, кузена-холостяка, который готов был предпочесть все что угодно пытке сидеть за завтраком, ни до чего не дотрагиваясь. Но они вернулись ни с чем, если не считать бесцеремонного напоминания причетника, который поручил им передать, что если они собираются венчаться нынче утром, то пусть идут поживей, потому что священник не намерен ждать их весь день.