Морские бродяги (ЛП) - Джейкс Брайан

Когда они ушли, Раззѝд собрался уже подняться, но кто-то плюхнулся наземь рядом с ним. Он крутанул своим трезубцем, чтобы разобраться с незваным гостем.

- Йа-а, не бейте, кэп – это всего лишь я, старый Гнилозуб!

Раззѝд опустил трезубец, уставившись на кока «Зеленого Савана»:

- Я думал, ты уж давно сдох!

Толстяк-ласка выдал редкозубую ухмылку:

- Только не я, кэп! Я, может быть, и толстый, но я слишком быстрый и жирный, чтобы дать себя убить. Я думал, это вы покойник. И что это вы тут делаете – яблоки воруете?

Раззѝд проигнорировал шутку, кивая на аббатство:

- Я ищу путь, как проникнуть туда. Есть идеи?

Гнилозуб пожал плечами:

- У кого, у меня? Я даже не знаю, с чего начать, кэп. Погодите, вы чувствуете запах?

Раззѝд принюхался, в то время как Гнилозуб ответил на свой собственный вопрос:

- Еда! Я чувствую запах готовящейся еды! Приятный запашок, однако.

Веарат кивнул:

- Ты прав, где-то здесь должна быть кухня. Там наверняка есть окно или дверь на кухню. Это подойдет – пойдем-ка со мной, кореш.

Избежав одной или двух схваток между защитниками и членами команды, они пересекли овощные грядки. Аббатство Рэдволл вырисовалось впереди в сырой ночи.

Раззѝд указал своим трезубцем на тонкую бледную полоску золотистого света, пронизывавшую тьму примерно на высоте пояса.

- Вон там, видишь? Пойдем-ка глянем, кореш.

Это было окно, закрытое ставнями. Гнилозуб уткнулся носом в трещину, блаженно принюхиваясь:

- Свежеиспеченный хлеб, и лепешки тоже, ага, если я не ошибся. М-м-м, они здесь точно знают толк в готовке, кэп.

Раззѝд оттащил его от окна, швырнув на землю:

- Заткни свою слюнявую пасть и уйди с моей дороги!

Сунув зубцы своего трезубца в щель между ставнем и кладкой, он тихо расширил ее.

Пригнувшись, он приложил свой здоровый глаз к щели.

Гнилозуб нетерпеливо сел:

- Вы что-нибудь видите, капитан?

Раззѝд пробормотал почти про себя:

- Не слишком много, только какие-то мешки и каменную стену. Там еще что-то свисает с гвоздей. По-моему, травы и овощи. Нет, погоди, тихо – кто-то идет!

Послышался голос матушки Воппл, говорящей:

- Принеси немного луку, а также пучок петрушки, Бругг.

Через мгновение появился крот, отвечавший:

- Лук и петрушка, мэм, так точно, это самое.

Взяв овощи, крот вышел.

Раззѝд прошептал Гнилозубу:

- Это склад, ведущий на кухню. Мы не могли бы найти лучшего места, чтобы прорваться внутрь, а, кореш?

Толстый кок явно нервничал:

- Кэп, может, будет лучше, если я здесь подожду? Я еще никогда никуда не прорывался…

Коготь Веарата фактически пронзил Гнилозубу ухо, когда он подтащил толстяка ближе, скрежеща:

- У тебя есть выбор, бочка сала – либо идти внутрь со мной, либо остаться здесь снаружи, после того, как я распорю тебе глотку!

Кок-ласка сглотнул:

- Я с тобой, кэп!

Затиснув зубцы трезубца под щелью между подоконником и ставнем, Раззѝд начал пытаться выломать его наружу. Это был тяжелый дубовый ставень, и он отказывался двигаться с места. Веарат совершил несколько попыток со ставнем, даже орудуя рычагом совместно с Гнилозубом, но это было напрасной работой. Вынув трезубец, он оперся на него, тяжело дыша и оглядывая все окно.

Гнилозуб испытывал громадное облегчение:

- Вы так свой трезубец с этим ставнем поломаете, кэп! Давайте вернемся в тот сад. Там можно полежать и нажраться всяких фруктов и ягод…

Тупой конец трезубца сильно ударил его в живот, заставляя его согнуться пополам. Раззѝд свирепо зашипел:

- Я собираюсь заставить этот ставень треснуть посередине! Так что уйди с дороги и держи свою слюнявую пасть на замке!

Зубцы трезубца грохнули о центр ставня. Раззѝд начал вытаскивать их, отдавая приказ Гнилозубу:

- Глянь через эту щель внизу после того, как я ударил. Скажешь мне, все ли еще чисто ли на горизонте, ладно?

Глилозуб заглянул в щель:

- Наверное, никто ничего не услышал. Все чисто, кэп!

Раззѝд несколько раз протаранил ставень остриями своего трезубца. Дерево начало расщепляться и трескаться.

В следующий раз, когда Гнилозуб заглянул сквозь щель, у него было что доложить:

- Погоди, кэп! Одна из тех мышей, полевка, по-моему, только что вошла. Думаю, она тебя услыхала… Нет, погоди, теперь она ушла. Все снова чисто!

Раззѝд нанес по ставню еще один сокрушительный удар, а затем пригнулся, чтобы заглянуть самому. Он злобно захихикал:

- Там их целая куча прибежала узнать, отчего шум. Фух, повара и кухонная прислуга, по-моему, они напуганы до потери соображалки. Я им покажу, чего они должны бояться! Приглядывай, не появятся ли морские собаки или кролики!

Он атаковал ставень с новыми силами, причиняя дальнейший вред; старая древесина трещала и расщеплялась.

Матушка Воппл удержала своих работников от скопления в кладовке. Крот Бругг с беспокойством взглянул на повариху:

- Хурр, что нам делать, мэм?

Никогда не сталкивавшаяся с атаками хищников, Воппл была напугана. Тем не менее она постаралась оставаться спокойной и убедить своих помощников:

- Пожалуйста, отойдите назад. Я послала Милли привести воина, который разберется с этим. О господи, вы только посмотрите на это!

Ставень задрожал, когда в него снова ударили. На сей раз три острых металлических зубца пронзили его насквозь.

Раззѝд взялся за дело, как сумасшедший. Трах! Бах! Тресь! Хрясь!

Между ударами он проинструктировал толстого кока:

- Когда ставень лопнет, ты запрыгнешь прямо внутрь. Убей того, кто будет стоять ближе всех, затем отскочи в сторону. Я буду прямо за тобой. Понял?

Гнилозуб жалко отсалютовал:

- Так точно, капитан!

Еще два громоподобных удара – и ставень рухнул, упав внутрь и оставив окно открытым ночному дождю и обоим врагам, ждущим снаружи. Раззѝд ткнул Гнилозуба трезубцем:

- Ладно, кореш, пошел внутрь!

34.

Пока двое молодых ежиков следовали за полевкой на кухню, Пози забрасывала Милли вопросами:

- Ты говоришь, нечисть пытается забраться внутрь. Каким образом?

Милли в волнении замахала лапами:

- Через окно кладовки, мисс! Они стучат по нему действительно громко. Я уверена – это нечисть!

Угго изо всех сил старался чувствовать себя воином. Он зарычал, пытаясь сопротивляться страху, подкатывавшему к его горлу:

- Как думаете, много там этой дряни?

Милли выглядела растерянной: