Дифференцировать тьму - Евгения Сафонова

— Снезжана…

Опираясь на королевское знамя, я подняла глаза. Лод уже повернулся в мою сторону.

Он не коснулся меня. Не погладил по волосам. Мы не взялись за руки и не обнялись — просто постояли несколько долгих секунд, разделённые парой шагов.

Но одним взглядом сказали друг другу столько же, сколько словами — в прошлую безумную ночь.

Нет. Ничего уже не будет по-прежнему. Ничего и никогда.

— Я в тебе не сомневаюсь, — сказал Лод потом. И только.

А я кивнула. И только.

И, переглянувшись с товарищами по парламентёрству, одновременно с ними сделала размашистый шаг к центру гексаграммы.

Головокружение. Полёт. Ночную черноту перед закрытыми веками сменило алое марево дня, а журчащую тишину города дроу — шум, полный испуганных вскриков.

На сей раз мне удалось удержаться на ногах. Глаза я открывала с осторожностью, но серый свет пасмурного дня не резал их так, как ожидалось. И я даже не успела оглядеться, когда Восхт метнулся вправо — и принял удар чужого клинка на длинный посох, материализовавшийся в его руках. Сначала показалось, что посох из хрусталя, но потом стало ясно — из воды, прозрачной и текучей.

— Не надо! — мучительно выкрикнул колдун в лицо изумлённого эльфийского стража. — Они прибыли для переговоров!

Мы будто стояли на лесной опушке, которую кто-то решил вымостить брусчаткой… но я знала, что деревья, окружавшие просторную площадь с фонтаном, — на самом деле эльфийские дома. Вокруг, держась на почтительном расстоянии, замерли эльфы, белокожие и златовласые, в летящих одеждах. Точно такие, как в моём сне.

Прямо перед нами высился дворец. Огромное, огромнейшее дерево со стволом шириной с небоскрёб, с корой цвета золота и янтарной листвой, окружённое изгородью белого камня.

И тут я поняла, что день вовсе не был пасмурным.

Просто колоссальная крона затеняла всю площадь, затмевая небесную синь.

У серебристых ажурных ворот дворца, должно быть, дежурили два стража — и один сейчас опускал меч, недоверчиво глядя на колдуна. Второй не успел пустить клинок в дело, но держал его наготове, неотрывно глядя на Морти.

— Восхт, — выдохнул первый, — ты защищаешь эту подгорную тварь? Почему? И где принц? От вас больше недели ни слуху ни духу, Повелитель уже объявил о розыске, а теперь…

А потом взгляд васильковых эльфийских глаз остановился на ошейнике.

— Они пленили тебя? — Лицо эльфа, и без того длинное, вытянулось ещё больше.

Что-то не похоже, чтобы нас ждали.

Это зародило во мне очень нехорошие предчувствия.

— И меня, и Дэна, и принцессу Навинию, — беспомощно подтвердил Восхт. — Фаник должен был предупредить…

Перевода следующих слов, которые выплюнул эльф, я не знала.

Видимо, оно и к лучшему.

— И что подгорным выродкам от нас понадобилось? — голос второго стражника своей холодностью мог посоперничать с айсбергом.

— Мы не желаем зла. Мы пришли, чтобы заключить мир. — Морти ступила вперёд, руками в перчатках придерживая края широкого капюшона. В её голосе, певучем и нежном, звенело спокойное достоинство королевы. — Не советую больше нападать. Ошейник велит Восхту защищать нас до последней капли крови. В случае серьёзной опасности мы немедленно переместимся обратно под горы, и вы лишитесь единственной возможности вернуть того, кто наследует эльфийский престол.

Какое-то время оба стражника просто смотрели на неё.

А я в который раз подумала, какой же Лод умница, — ведь стоило Морти заговорить, как эльфы явно поумерили боевой пыл.

— Идёмте, — наконец бросил один из них, развернувшись к воротам. — Подождёте в саду, пока мы доложим Повелителю.

Буйством растительности, цветов и красок дворцовый сад напоминал тропический лес: насыщенная зелень листвы, лепестки цвета охры, кармина, апельсина — не чета серо-белой гамме садов дроу. Деревья, кустовые заросли, прогалины, пестревшие цветами… на первый взгляд всё росло хаотично, само по себе, но стоило приглядеться — и видна становилась симметрия узких дорожек, мшистых камней и арок, увитых плющом.

С другой стороны, в подземных садах была своя изящная, аскетичная прелесть.

И пожалуй, она привлекала меня больше.

— Выходит, нас не ждали, — пробормотала я, повернувшись к Морти. — И где в таком случае потерялся принц Фаник?

Она промолчала, шелестя длинной юбкой по светлым мраморным плитам, которыми эльфы выложили дорогу ко дворцу. Даже укрывшись плащом с головы до пят, принцесса избегала прямых солнечных лучей — наверное, яркое солнце вредило дроу, привыкшим к вечной тьме. Восхт шёл рядом, опираясь на водяной посох, и кусал губы. В отличие от знамени дроу, волшебный посох даже не думал стучать по камням.

При приближении стало ясно, что эльфийский дворец — не единое дерево, а переплетение тысячи тысяч тонких лоз. У двустворчатых дверей, высоких и массивных, затейливо украшенных резьбой и позолотой, скучала другая парочка стражников, но мигом взбодрилась, разглядев знамя тёмных и лицо Морти.

— Они пришли для переговоров, — коротко сообщил им один из эльфов, сопровождавших нас. — Я доложу Повелителю. Не спускайте с них глаз.

Ему не потребовалось уговаривать или убеждать — на шее Восхта красноречиво серебрился ошейник, а светлого колдуна стражники явно знали и уважали. И когда эльф скрылся за дверьми, ведущими во дворец, остальные лишь удостоили Морти ненавидящими взглядами… на которые принцесса ответила улыбкой, — чем, надо сказать, заметно смутила противников.

Всё же трудно пылать ненавистью, когда ты мужчина, а тебе нежно улыбается красивая девушка.

Эльфийские стражи не носили доспехов. Облачались они в одинаковые приталенные туники — золотые, как дворец, который они охраняли, — и поскольку лица их для меня никак не отличались, вызывали смутные ассоциации с клонами. Я удостоилась от них пытливого, почти сочувственного внимания. Похоже, эльфы не совсем понимали, кто я и на чьей стороне. Человек ведь… а я уже имела возможность убедиться, что светлые не верят в добровольное сотрудничество людей и дроу.

— А принц Фаник… не возвращался? — спросил Восхт, обратившись к одному из стражей.

— Нет, — коротко ответил тот. Потом неохотно добавил: — Мы не видели его уже десять дней.

Но Лод не мог просчитаться. Не мог ошибиться в расчетах. Принц должен был вернуться, должен был прибыть и передать его слова… и не прибыл.

Я не знала, почему послание тёмных не достигло адресата, но ничего хорошего это означать не могло.

И мне было до боли интересно, что сейчас думает о происходящем Лод.