Эпидемии и народы - Уильям Макнилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
176
Срв. Приложение.
177
Ping-ti. Но, Studies on the Population of China, 1368–1953 (Cambridge, Massachusetts, 1959), p. 10. Ценные сводные данные о недавних научных оценках изменения численности населения Китая в графическом виде представлены в: John D. Durand, «The Population Statistics of China, A.D. 2–1953», Population Studies, 13 (I960), p. 247. Эта инфографика также воспроизводится в: R. Reinhardet Andre Armengaud, Histoire Generate de la Population Mondiale (Paris, 1961). p. 107.
178
Срв. A. von Kremer. «Uber die grossen Seuchen des Orients nach arabischen Quellen», Oesterreich, Kaiserlichen Akademie, Sitzungsberichte, Phil-Hist Klasse, 96 (1880), p. 136. Фон Кремер передает имя данного автора как Ибн Варди, предположительно, имея в виду Абу Хафса Умара ибн аль-Варди, который умер от чумы в 1349 году.
179
Sticker, Abhandlungen, 1,43.
180
За осознание роли в распространении чумы скоплений крыс и блох в караван-сараях и на мельницах я признателен своей переписке с Барбарой Додуэлл из университета Рединга. Она пришла к необходимости гипотезы о концентрации крыс вокруг европейских мельниц для объяснения распространения чумы в глубь материка от крупных городов и портов; аналогичное скопление уязвимых для чумы организмов (крыс или людей) требуется для объяснения быстрого распространения чумы по Евразии сквозь слабозаселенные территории.
181
Срв. Pollitzer, Plague, p. 14.
182
D. H. S. Davis, «Plague in Africa from 1935 to 1949», World Health Organization, Bulletin, 9 (1953), p. 665–700.
183
О подробностях этого принципиального для европейской истории события см. в: Roberto Lopez, Genova Marinara nel Duecento: Benedetto Zaccaria, ammiraglio e mercanti (Messina-Milan, 1933).
184
David Herlihy, «Population, Plague and Social Change in Rural Pistoia, 1201–1430», Economic History Review, 18 (1965), pp. 225–244.
185
В Европе кульминацией начавшегося около 1300 года «малого ледникового периода» стал промежуток 1550–1850 годов; на смену ему пришел более теплый температурный режим XX века. Срв. Emmanuel Le Roy Ladurie, Times of Feast, Times of Famine: A History of Climate Since the Year 1000 (New York, 1971) (Ле Руа Ладюри Э. История климата с 1000 года. Л.: Гидрометеоиздат, 1971), а также умозрительное объяснение долгосрочных климатических колебаний в: Н. Н. Lamb, The Changing Climate (London, 1966), pp. 170–194. Из китайских записей можно сделать вывод, что в Китае в целом разворачивались сопоставимые климатические изменения. График колебания температур см. в: Chu K'0–chen, «Chung kuo chin wu ch'ien nien lai ch'i hou pien ch'ien te ch'u pu yen chiu» [Первоначальные исследования изменений климата Китая за последние пятьсот лет], К'ао ku hsueh pao (1972), р. 37. Эту схему представил моему вниманию и перевел Хаш Скоджин.
Ключевой основой данного графика являются локальные записи, где отмечались года, когда Янцзы замерзала зимой.
186
Условия возникновения «легочной» чумы остаются невыясненными.
Ряд специалистов отрицают значимость этого вида чумы в Европе XIV века.
Срв. J. F. D. Shrewsbury, A History of Bubonic Plague on the British isles (Cambridge, 1970), p. 6 и далее, а также контраргументацию в: С. Morris. «The Plague in Britain», Historical Journal, 14 (1971), pp. 205–215. Объяснение распространения инфекции из-за скоплений крыс на мукомольных мельницах, которое дает Барбара Додуэлл, вероятно, удовлетворительным образом примиряет эпидемиологический подход Шрюсбери с историческими фактами. Додуэлл разработала свою гипотезу для объяснения того, каким образом чума могла проникать в слабозаселенные регионы, о чем свидетельствуют источники, хотя Шрюбери заявлял о невозможности этого с эпидемиологической точки зрения. Педантичный ученый, мисс Додуэлл еще не делала никаких публикаций относительно решения данной проблемы, однако в личной переписке великодушно поделилась своими идеями на сей счет.
187
Shrewsbury, op. cit., p. 406. Шрюсбери является специалистом-бактериологом по медицинским аспектам чумы, даже несмотря на то, что его исторические оценки остаются противоречивыми. Последняя вспышка чумы, происходившая при отсутствии благотворного влияния пенициллина и близких к нему антибиотиков, которые быстро уничтожают эту инфекцию, имела место в Бирме в 1947 году, когда сообщалось о 1192 умерших из 1518 заболевших, то есть уровень летальности составил 78 %. Pollitzer, Plague (Geneva, 1954), p. 22.
188
August Hirsch, Handbook of Geographical and Historical Pathology, I, pp. 498.
189
Josiah C. Russell, «Late Ancient and Medieval Population», American Philosophical Society Transactions, 48 (1958), pp. 40–45; Philip Ziegler, The Black Death (New York, 1969), pp. 224–231. Шрюсбери (Shrewsbury, op. cit., p. 123) настойчиво утверждает, что на территории Великобритании от бубонной чумы умерло всего 5 % населения, исходя из предположения, что легочная чума себя там не проявила. Однако он допускает, что на фоне чумы последовал недиагностированный тиф, который увеличил смертность до 40–50 %, о чем есть данные, относящиеся к английскому духовенству в 1346–1349 годах. Вопрос о том, можно ли хорошо запротоколированный и исключительно высокий уровень смертности среди этой группы экстраполировать на все население, стал предметом значительных споров с того момента, когда этот факт впервые обнаружил Ф. Э. Гаскей (F. A. Gasquet, The Block Death of 1348 and 1349,2nd ed. (London, 1908)), внимательно изучая записи монастырей и епархий.
190
Итальянские свидетельства обладают очень богатым потенциалом, но тщательное их изучение только началось. Срв. William M. Bowsky, «'The Impact of the Black Death upon Sienese Government and Society», Speculum, 39 (1964), pp. 1–34; David Herlihy, «Population, Plague and Social Change in Rural Pistoia, 1201–1430», Economic History Review, 18 (1966), pp. 225–244; Elisabeth Carpentier, line Ville Devant la Peste: Orvieto et la Peste Noire de 1348 (Paris, 1962). В некоторых городах Франции также имеется обилие нотариальных записей, которые могут предоставить сведения о погибших от чумы. Срв. Richard W. Emery, «The Black Death of 1348 in Perpignan», Speculum, 42 (1967), pp. 611–623, где уровень смертности от чумы среди нотариата в Перпиньяне оценивается в 58–68 %.
191
Тем не менее в России тоже произошла серьезная эпидемия чумы.
Срв. рассмотрение потерь от чумы в России и их социально-политических последствий в: Gustave Alef, «The Crisis of the Muscovite Aristocracy: A Factor in the Growth of Monarchical Power», Forschungen zur osteuropaischen Geschichte, 15 (1970), pp. 36–39; Lawrence Langer, «The Black Death in Russia: Its Effects upon Urban Labor», Russian History, II (1975), pp. 53–67.
