Слабое место - Канди Штайнер

— Твои колеса вращаются, не так ли? — спросил Холден с ухмылкой.

Я посмотрел на него, на Райли, на Зика — на моих друзей, которые, по сути, вбежали в горящее здание, чтобы спасти меня. И количество благодарности, которое я испытывал, было слишком велико, чтобы удержать, слишком велико, чтобы воплотить его в жизнь, но я надеялся, что они это заметили. Я надеялся, что они знают.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Зик.

— И что еще более важно, — добавила Райли. — Чем мы можем помочь?

Глава 29

Джиана

— Лео, ты нужен мне в пресс-центре — сейчас же, — сказала я, дергая его за испачканную травой майку.

Он отпустил шутку, которую я не совсем расслышала, потому что наша стажерка кричала в свой наушник о том, как Холден был окружен на поле и не мог вырваться.

— Я займусь этим, — сказала я в микрофон, а затем отпустила Лео, надеясь, что он пройдет остаток пути по коридору до места, где мы установили ложе для прессы, прежде чем я выбежала на поле.

Это было полное безумие, какое может принести только игра в День благодарения. Такое, какое может принести только игра за кубок.

Как будто мы уже выиграли чемпионат, как конфетти из золотых и кирпично-красных цветов нашей школы усеяло поле. Я пробралась сквозь все еще гудящую толпу, направляясь к пятидесятиярдовой линии, где вокруг Холдена собралась большая группа камер и репортеров.

— Да, мы просто остаемся сосредоточенными и следим за следующей игрой, — ответил он, когда я протиснулась сквозь стену.

— Ты не думаешь о матче плей-офф против “Хаски”? — спросил репортер, сунув микрофон обратно в лицо Холдену.

— Мы будем беспокоиться об этом позже. На данный момент это касается Северной Каролины.

Я встала между ним и командой репортеров.

— Если вы все сможете, пожалуйста, пройдите в пресс-зал, у нас будут полные интервью с игроками, включая Лео Эрнандеса, который сейчас настраивается. Холден придет позже. Спасибо.

Я не стала дожидаться, пока они начнут выкрикивать новые вопросы, несмотря на то, что я сказала им, что мы закончили на поле, прежде чем увести Холдена, что было комично, поскольку он возвышался надо мной и был, по крайней мере, в два раза тяжелее меня.

— Спасибо, — произнес он, когда мы пробирались сквозь толпу.

— Знаешь, ты больше меня. Ты мог бы остановить их раньше, чем я.

— Я не хочу быть грубым. Я капитан. Если кому-то и нужно взять на себя бешеных репортеров, так это мне.

Я улыбнулась.

— Ты слишком хорош для этого мира, Холден Мур.

Когда мы, наконец, добрались до туннеля, ведущего на стадион, охрана не пускала никого, кто не был в команде или не был с ней. Холден неторопливо направился в раздевалку, а я направилась прямиком в пресс-центр.

Это было всего, может быть, шестьдесят секунд тишины, но этого было достаточно, чтобы мои мысли вернулись к Клэю.

Месяц.

Прошел почти месяц с тех пор, как мы расстались, а я все еще не могла думать о нем без того, чтобы все мое тело не сжималось само по себе. Я не валялась сломленной и жалкой, но я, конечно, была далека от того, чтобы двигаться дальше, далека от того, чтобы забыть его или даже подумать о том, чтобы попытаться встречаться с кем-то другим.

Каждый раз, когда я видела его на поле, мое сердце согревалось желанием подбодрить его, быть той, к кому он бежал после игры, той, кого он заключал в свои объятия. Тогда ненавидела себя за это и делала все, что могла, чтобы избегать его.

Я притворялась, что не замечаю его, когда все мои чувства были настроены на него, настолько, что у меня в голове возникало гораздо больше, чем несколько вопросов. Одним из самых насущных вопросов было то, почему я не видела его с Малией уже больше недели. Она больше не цеплялась за него после каждой тренировки и не пыталась отсосать ему после игры.

Они казались дружелюбными, сердечными, но… не романтичными.

Почему я была так поглощена деталями, я не знала. Я полагала, что мазохизм — это то, к чему я становлюсь хорошо приспособленной.

Но сегодня было особенно невозможно игнорировать его.

У него была, вполне возможно, самая обалденная игра в его карьере. У него был не один перехват, не два, а три — и один из них он отбежал назад для тачдауна. Он был в ударе, и я знала, что репортеры будут требовать поговорить с ним после этого.

Я просто не знала, как мне найти в себе достаточно профессионализма, чтобы заговорить с ним, не разрыдавшись.

Я покачала головой, решив, что разберусь с этим позже. Прямо сейчас у меня был Лео, с которым нужно было поспорить, а затем эксклюзивное интервью с Райли и Зиком, которое они обещали мне, если мы сегодня выиграем.

— О, отлично, — сказала я, когда завернула за угол в пресс-зал, обнаружив, что Зик и Райли уже стоят за стеной с логотипом, которую мы установили. Я слышала, как Лео отвечал на вопросы, заставляя, как всегда, смеяться всю комнату. — Теперь мне не нужно выслеживать вас двоих. Вы оба готовы продолжить дальше?

— Рожденна готовой, — сказала Райли, и они с Зиком обменялись взглядами, от которых моя улыбка сползла.

— Что это было?

— Что? — спросил Зик.

Я провела пальцем между ними.

— Этот… взгляд, которым вы только что одарили друг друга. — Я округлила глаза. — О, Боже мой. Вы же не собираетесь сбросить какую-нибудь сумасшедшую бомбу в прямом эфире, не так ли? Вы помолвлены или что-то в этом роде? — Мое сердце упало, когда я посмотрела на