Герои 1812 года - В. Балязин

Я застал еще, что голова солдата причесана была в несколько буколь. Красивая гренадерская шапка и мушкетерская шляпа были только для виду, но не для пользы. Они были высоки и так узки, что едва держались на голове, и потому их прикалывали проволочной шпилькой к волосам, завитым в косу. Ружья, для того чтобы они прямо стояли, когда солдаты держат их на плече, имели прямые ложа, что было совсем неудобно для стрельбы. Но всего несноснее была бесчеловечная выправка солдат; были такие полковники, которые, отдавая капитану рекрутов, говаривали: „Вот тебе три мужика, сделай из них одного солдата…“»

По словам Сергея Алексеевича, было много других злоупотреблений и хитростей в полках, «но должно сказать, что полковые и ротные начальники не виноваты в сих употреблениях, от них требовали пышности и великолепия в содержании полков, а денег не давали. Не значит ли сие поставить все полки в необходимость покушаться на злоупотребления?» Так было при Румянцеве. «Потемкин, приняв начальство, велел всем солдатам смыть пудру с головы и остричь волосы, вместо гренадерских шапок и шляп изобрел особого рода каски, довольно спокойные, вместо французских мундиров — короткие куртки или камзолы с лацканами».

В шведской войне 1788–1790 годов Тучков участвовал в морском сражении при Роченсальме, 13–14 августа 1789 года. Репутация отважного воина досталась ему дорогой ценой. Он был ранен в руку, ногу и голову. Контужен.

Он возвращается в Петербург и узнает, что «Общество друзей словесных наук» закрыто, а из-за него и многие другие литературные собрания. «Путешествие из Петербурга в Москву» так сильно подействовало на Екатерину II, что она приказала казнить автора, правда потом заменила казнь пожизненной ссылкой. Не поздоровилось и другим членам «общества». Их арестовывали и дело передавали в суд.

Боевая храбрость спасла Тучкова от расправы. Когда в числе других было названо и его имя, Екатерина II ограничилась каламбуром, что не надо «трогать сего молодого человека, он и так уже на „галерах“, давая понять, что она осведомлена о его блестящей службе в галерном флоте».

Так, вторично Тучков столкнулся с тем, что словесность, мало уважаемая его отцом, как занятие пустое и бесполезное, есть дело небезопасное и весьма политическое. (Первый случай относится к глубокому детству, когда Сергей написал эпиграмму на одного генерала. «Расправу» тогда осуществил отец.)

Осенью 1790 года он решил возобновить занятия музыкой. «Для обучения музыке, вернувшись в Петербург, я нанял музыканта камерной придворной музыки Ми, который давал по приказу Екатерины уроки внукам ее, Александру и Константину».

Один раз он сказал мне: «Я напрасно беру деньги за обучение великих князей, никогда не будут они любителями музыки. Старший внук (Александр) худо слышит аккорд, притом нечувствителен и так скрытен в характере своем, что настоящих его склонностей приметить нельзя, а это худо для государя. Младший, — продолжал Ми, — хотя и имеет изрядный слух, — но как услышит барабан, то бросает все и без памяти бежит к окну. Вот первые черты характера сих великих князей, примеченные музыкантом».

В 25 лет Сергей Алексеевич участвует в войне с Польшей 1792–1794 годов. «Он находится в Вильне в 1794 году во время предательского избиения русских в пасхальную ночь. Выводит из города 16 орудий, спасает знамена Нарвского и Псковского полков, затем в смелом наступлении берет в плен польский батальон». За этот подвиг он становится лично известным императрице и награждается орденами св. Владимира 4-й степени и Георгия 4-го класса, будучи еще в чине капитана артиллерии.

Как человек военный Сергей Алексеевич Тучков и объекты для критики, и образцы для подражания находил в основном среди сослуживцев. Военный гений А. В. Суворова не мог не вызывать в нем восхищения.

Вот что он пишет в «Записках» о великом полководце.

«…Суворов столь известен всякими его достоинствами, характером и странностью поступков, что мне не остается ничего о нем сказать. Разве только, что когда генерал-майор Арсеньев возвращен был уже из плена (Виленские волнения 1794-го. — М. К.) и находился при нем в должности дежурного генерала, то Суворов, когда имел какое-нибудь неудовольствие, говаривал: „Есть такие люди, которые много любят спать, и слышал я, что есть также, которые никогда не спят“. Потом, оборотясь к находившемуся при нем, спрашивал: „Правда ли это, что есть у нас один артиллерийский капитан, будто он в жизнь свою еще ни разу не спал?“

„О, как я любопытен, — продолжал он, — видеть этого человека и слышать о том, от самого его“. Эти слова были причиной, что я старался не быть представленным этому великому человеку. Я боялся, что таким необыкновенным вопросом не привел он меня в замешательство».

В 1796 году на престол вступает Павел I. Как бывает всегда, при смене правителя, с новым царем на «сцену» выходят новые действующие лица. Введены были новые порядки в армии и в светской жизни. Вот краткая характеристика правления Павла, данная нам в «Записках»,

«Нередко тот, кто безо всяких других достоинств хорошо отсалютует экспонтоном[11] в разговоре, удостаивался повышения чином, награждения орденом, а иногда и имением. А наоборот. Низко его мщение открылось тотчас против чиновников, служивших при князе Потемкине, Зубове и других любимцах Екатерины, а потом против самих вельмож. Сей участи был подвержен и бессмертный Суворов». Император Павел велел, чтобы русская армия «больше была похожа на прусскую, что соблюдается и по сие время сыном его Александром».

Во время правления Павла I Тучкову было приказано подавить мятеж крестьян в Псковской губернии. Сергею Алексеевичу удалось усмирить жителей без кровопролития, за что он был награжден орденом св. Анны 2-й степени.

Зачинщиками мятежа были лица дворянского происхождения, «приобретшие себе право дворянства в России, что не так трудно, и духовенство. Хотя имел я полную власть их наказать, не захотел переступить коренных российских прав. (Отмена при Екатерине II телесных наказаний для дворян. — М. К.) Да простит мне читатель мой, что я так тогда думал и полагал, что могут существовать в России какие-либо права. Государь, невзирая на коренные права, которым дворянство и духовенство изъемлются от телесного наказания, велел их высечь кнутом и сослать в Сибирь на каторжную работу…»

Умение Сергея Тучкова находить общий язык с людьми, быть справедливым и распорядительным особенно сказалось при управлении им гражданской частью в Грузии, с 1802 года. Вот что он пишет о событиях, предшествовавших этому важному мероприятию.