That will never work. История создания Netflix, рассказанная ее основателем - Марк Рэндольф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто был любым из нас? Кристина, Те и, конечно, я. Эрик Мейер, наш временный технический директор, смотрит на свой чрезмерно пенистый капучино с галльским презрением. Борис и Вита Друтман, семейная пара из Украины, с жутким акцентом. И Рид, в тех редких случаях, когда он мог вырваться из офисов Pure Atria.
Нам приходилось встречаться в Hobee, потому что мы находились в странном промежуточном состоянии: на пути к тому, чтобы стать настоящей компанией, но без какого-либо офиса. Или денег, чтобы его арендовать. Кристина, Те и я все еще работали в Pure Atria, и было бы нехорошо, чтобы весь день в наши кабинеты входили и выходили люди, работающие на другую компанию. Так что мы выкраивали время после работы или в обеденный перерыв.
Кристина и Те проводили часы за исследованиями рынка и представляли нам результаты над салатами Кобб. «На прошлой неделе я посетила пятнадцать видеопрокатов и вот что я узнала», – могла сказать Те перед тем, как Кристина доставала свои наброски будущего сайта. Борис и Вита присоединялись к Эрику, обсуждая технические детали на языке настолько продвинутом, что я понимал только каждое второе слово. Я же обычно делал три вещи одновременно.
В то время, как мое тело находилось за столом, участвуя в этих беседах, мой мозг пытался понять, как убедить еще одного человека присоединиться к нашей команде, как мы должны себя называть или на чем мы остановимся, когда наконец наш сбор средств закончится.
Мы не могли вечно оставаться в Hobee.
Мне нужен был финансовый директор, и я положил глаз на парня по имени Дуэйн Мензингер, которого знал со времен Borland. Он идеально подходил: профессионал, с почти десятилетним стажем работы в Price Waterhouse[12]. В небрежной Калифорнии, где шорты и шлепанцы были нормой, его никогда не видели в чем-то, кроме офисной рубашки. Но главные качества, которые привлекали меня в Дуэйне, – осторожность и организованность, – и именно они удерживали его от того, чтобы стать частью нашей веселой команды аутсайдеров. Несмотря на неоднократные и очень вежливые отказы, он тем не менее согласился быть «финансовым директором напрокат».
Совершенно противоположная проблема была с человеком по имени Джим Кук, – который, в конце концов, стал одним из самых важных членов команды Netflix. Он был другом Кристины, крепким парнем, который много лет проработал в финансовом отделе Intuit и всегда ходил с ухмылкой до ушей. Мне это в нем нравилось – хорошо иметь оптимизм в мире стартапов. Проблема, однако, состояла в том, что Джим отчаянно хотел стать финансовым директором. Выглядел он точно подходяще: наглаженные брюки, до хруста накрахмаленные рубашки, все до единой – светло-голубые. Он был организованным, ориентированным на детали и эффективным, и, в отличие от Дуэйна, привык рисковать. Как и всем нам, ему это нравилось. Я думал, что это делает его идеальным для руководства текущими операциями – определять, как мы собираемся покупать, хранить и доставлять DVD.
Но он был не согласен. Мне понадобилось несколько встреч, чтобы понять: эта его широкая улыбка была чем-то большим, чем оптимизм, – это была переговорная тактика. Моя стратегия в переговорах, когда я не получаю того, что хочу, – вздохнуть и изобразить усталую грусть, чтобы заставить другую сторону почувствовать себя ребенком, разочаровавшим родителей. Джим же просто показывал мне широкую жуткую улыбку. Это нервировало.
В октябре Джим стал нашим оперативным директором. В конце концов я понял, что ему было интересней получить должность, чем заниматься тем, что она предполагала. Обычно я остерегаюсь инфляции должностей, – хотя кажется, что она вам ничего не стоит, но на самом деле вызывает каскад ненужных повышений. Именно поэтому я уже решил, что никто не получит должность вице-президента, – по крайней мере, поначалу.
Вместо этого все будут называться директорами, а их должности будут отражать их обязанности, а не их желания. Но в случае Джима некоторого отхождения от правил было не избежать. Он был слишком ценен, чтобы терять его только из-за названия должности. Поэтому я неохотно согласился добавить ему немного финансовой части, одновременно убедив в пользе Дуэйна на борту, – пусть и временной.
Нам нужен был офис. Мне очень хотелось стать компанией, расположенной в Санта-Крус, – воспротивиться нормам Кремниевой долины и не переезжать в штампованные офисные здания Саннивейла или Сан-Хосе. Санта-Крус говорил со мной. Это город пляжей, город серфинга. В нем все еще чувствовалось дыхание 60-х, – здесь больше «фольксвагенов», чем людей. Его преобладающий дух как города был противоположен модели Кремниевой долины, модели «роста любой ценой». Люди в Санта-Крус обычно против развития. Они против расширения дорог. Они не хотят, чтобы город рос.
В горах Санта-Крус рост – это бог. Но в самом Санта-Крусе это вульгарно.
Я хотел, чтобы в моей компании был этот дух. Меня не привлекала идея создать точно такую же группу амбициозных молодых технарей, как те, что работают на холме. Я сформировал в команду свободно мыслящих людей, которые были бы немного вне рамок. Потому что желал, чтобы дела шли по-другому.
Я хотел жизненного баланса – для себя и своих сотрудников. Чтобы Санта-Крус дал нам доступ к поездам и морским волнам, и более расслабленному образу жизни.
А еще не хотел каждый день терять два часа, добираясь до Паоло – Альто. Я мечтал, чтобы мои дети могли прийти в офис во время обеда, и чтобы я мог приехать домой и поужинать с ними, не проводя часы, медленно продвигаясь в бесконечной пробке.
Я искал место под офис в Санта-Крус. Но пока у нас на руках не было денег, мы оставались привязаны к Best Western в Скоттс-Вэлли.
Кстати, он все еще там. Я проезжал мимо на прошлой неделе, надеясь посидеть за столом в конференц-зале, где мы провели несколько недель, прежде чем у нас появился настоящий офис. Я хотел проверить свою память, – несколько большой стол для совещаний? Какого цвета были ковры? Я припарковал машину и обошел здание, стараясь быть незаметным. Но когда заглянул в окно первого офиса Netflix, то не увидел длинного стола или эргономичных кресел, или вездесущих поцарапанных кувшинов для воды, окруженных пластиковыми стаканчиками. Я увидел помещение, заполненное предметами, которым ни один из нас не нашел бы применения: унылую беговую дорожку, набор
