Я – сваха. Из личного опыта - Татьяна Александровна Розина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как обстояло дело с брачным бизнесом в Европе, я тогда понятия не имела. Знала, конечно, что есть тут и агентства, и объявления. Многие помнят французский фильм «Знакомство по брачному объявлению» с великолепной Анни Жирардо. В нашей стране кинолента появилась в 1978 году. Но кроме того, что я узнала из фильма, мне больше ничего не было известно. Не знала я тогда и о том, как реагируют немцы на знакомство по объявлению в газете, будут ли отвечать, проявят ли интерес. Но второй «необычностью» той авантюры было то, что невесты как бы были, но одновременно с этим их не было. Их не было в Германии. Я предлагала «товар», простите за натурализм, который ещё не ввезли в страну.
При получении ответных писем на моё первое объявление я была удивлена и потрясена. Я дала короткий текст, так сказать, «на пробу»: «Симпатичная русская женщина ищет приятного мужчину для создания семьи, основанной на любви и взаимопонимании». Минимум слов. Максимум отдачи. Текст писала наобум, как сердце и чутьё подсказали, и покороче. Потому что надо было платить за каждое слово – чем меньше слов, тем дешевле. Возраст невесты не указала, так как хотела одним объявлением привлечь разношёрстного кавалера, ведь в картотеке были и студентки, и пенсионерки. Да, вот ещё что важно. Не зарегистрировав своё предпринимательство, я не волновалась, что занимаюсь чем-то незаконно. Мне казалось (чисто по-советски), что я никого не обманываю. Про налоги в ту пору я и вовсе ничего не слышала. Короче, объявление было дано в разделе частных, а не коммерческих, то есть от конкретной женщины, а не от агентства. Каждый мужчина, прочитавший его, считал, что за текстом кроется реально существующая симпатичная русская женщина, готовая разделить с ним семейное счастье. Никому не приходило в голову, что за этим текстом стоит каталог из трёхсот девушек, тётушек и бабушек. Как с этим всем потом разбираться, я не задумывалась. Главное, мужчины должны откликнуться, а дальше… будь что будет.
Через две недели после того, как дала объявление, я пришла забирать почту. Упитанная сотрудница газеты, выдававшая корреспонденцию, приветливо улыбнулась и, протянув увесистую пачку писем, сказала:
– Неплохо для объявления по поводу знакомства. Скажу честно, столько писем редко приходится видеть… Желаю удачи.
Она, конечно, думала, что это всё мне одной. Объявление же было частное. Писем было действительно немало. Около семидесяти. По реплике сотрудницы газеты я подумала, вряд ли стоит ожидать чего-то ещё – и так привалило! – но на всякий случай через неделю зашла в бюро выдачи корреспонденции снова.
Уже знакомая с прошлого раза дама кивнула в знак приветствия и отправилась к шкафчику за письмами. Вернувшись, она небрежно бросила пачку на стойку, конверты рассыпались веером и, не удержавшись на скользкой поверхности, посыпались на пол.
– Не знала, что русские имеют такой бешеный успех у немецких мужчин, – просипела тётка недовольным тоном, пока я возилась, собирая письма по полу.
Работница, стоящая на выдаче корреспонденции, явно заинтересовалась объявлением, на которое пришёл шквал ответов, и увидела, что в тексте сказано о желании русской выйти замуж. Что именно её возмутило, не знаю – то ли наглость иностранки, желающей заполучить немецкого мужа, то ли беспредельщики-немцы, позарившиеся на иностранку и тем самым как бы изменившие родине в лице соотечественниц. В начале девяностых русские люди вообще и женщины в частности были самой настоящей экзотикой для немцев. Тогда только-только открывшиеся границы бывшего СССР ещё не выплеснули за пределы советского лагеря массы россиянок, и они оставались «неизведанным плодом», вызывая любопытство. Среди немцев уже тогда зародился слух о том, что славянки внешне красивы, в быту удобны.
Собрав письма и пересчитав «добро», я подвела итог: на скромное объявление о знакомстве с русской женщиной, жаждущей любви и мечтающей о создании уютной семьи с немцем, ответили почти сто пятьдесят кандидатов. Шёл 1994-й год. Неплохо, не так ли? Перечитывая письма, я ощущала растерянность и недоумение. Такая масса замечательных мужчин. Столько умных и сильных. Чувственных и сексуальных. Обеспеченных и интеллигентных. Глаза разбегались.
«И как может быть, чтобы такие мужчины, да в таком количестве – и одиноки?!» – вопрошала я сама себя. Понять, где «собака зарыта», я была тогда не в силах.
Некоторые письма представляли собой целые романы о жизни, иногда мужчина расхваливал себя, описывая всю свою движимость и недвижимость, иногда высказывался о требованиях к будущей жене. Некоторые вкладывали в конверт только визитку, считая, что короткого пояснения в виде названия фирмы или профессии вполне достаточно. Было много писем с вложенными фотографиями. Снимки говорили сами за себя: таких мужчин в России расхватали бы, не дав им раскрыть рта. Тщательно изучая послания, через какое-то время я научилась «читать между строк». Чаще всего те, кто писал много расхваливая себя, в реальности были незамысловатыми ребятами. Те же, кто ограничивался парой строк или визиткой, обычно были действительно деловыми и достойными внимания. Через несколько лет я могла определить по письму не только где правда, а где преувеличение, но и насколько серьёзные намерения у мужчины. Просмотрев пятьдесят-семьдесят писем, я откладывала пять-шесть, которые считала реальными для перспективных отношений, а не для разовых встреч. И почти никогда не ошибалась.
– Вы волшебница… Или гадалка? – восхищались женщины, когда после встречи с мужчиной понимали, что я вытащила из пачки того, кого нужно.
Нет, конечно, далеко не все слушались меня беспрекословно, да я никогда и не настаивала. У женщин были свои фавориты, они встречались и с ними, и с теми, кого советовала я. Результат говорил сам за себя. Но всё это было много позже. Через несколько лет. Сначала я тыкалась носом, как слепой котёнок в поиске миски с молоком. Так же, как тыкались те, кто впервые сталкивался с этим.
Разобрав письма, разложив по категориям, усевшись у телефона и набравшись уверенности, которой почти не было, я обзванивала мужчин. Тогда не было интернета, были письма, написанные на листочках бумаги, где стояли номера телефонов. Я звонила и говорила заученную фразу:
– Здравствуйте, я звоню по поводу объявления о знакомстве…
На эту тираду реакция мужчин была радостной.
– Да, я писал… Рад… Спасибо, что выбрали… – звучало почти после каждого контакта. Было ясно, что мужчины знали о конкуренции, и поэтому радость, что именно ему позвонили, была неподдельной.
Но дальше начиналась проблема. Мне предстояло объяснить, что я не я. То есть что объявление не для меня, а для другой, которой нет. Ой, она есть, но не здесь…
– Как? – звучал растерянный голос.
Мужчины не могли понять, что вообще происходит. Это шутка? Розыгрыш? Некоторые раздражённо прощались при первом же моём слове. Некоторые начинали расспрашивать, желая уточнить и разобраться.
Если после первых объяснений мужчина продолжал говорить и слушать, я начинала растекаться по его ушам, уговаривая прийти на чашечку кофе и посмотреть на фотографию женщины, для которой давалось объявление.
– Так женщина есть? Существует? – уточняли мужчины.
– Да, конечно. И даже не одна. Есть несколько, – скромно упоминала я, считая, что таким образом соблазню любопытных.
– Так вы агентство! – возмущались самые догадливые и бросали трубку, нередко не прощаясь.
– Я думал, вы ищете для себя. А выбирать я никого не хочу, – реагировали более спокойные.
Немецкие мужчины, выросшие в обществе, в котором за всё надо платить, прекрасно понимали, что если объявление дала не простая одинокая Клава из Тамбова, а тётка, которая призывно зазывает на кофе, то эта самая тётка захочет денег. Не за кофе, конечно, а за простых одиноких Клав из Тамбова. А потому многие отнекивались, объясняя, что и без посредника, сами могут найти невесту – зачем платить кому-то? Некоторые открыто «наезжали», заявляя, что их обманули, подставили, «развели».
