Новые горизонты (СИ) - Лео Андрей Васильевич

Гости и пару паровичков приобрели, на пять и на десять лошадиных сил. Опять же удивились их компактности и цене. Так, ёлы-палы, с умом надо к технике подходить, а не клепать её шаляй-валяй, и будет вам счастье. Мы за полгода технологию отработали от и до. Каждый месяц теперь по два агрегата выпускаем. Отсюда и цена чуть ли не в полтора раза ниже образцов, доставляемых с Урала. Я уж не говорю о качестве исполнения и экономичности нашей продукции.

Прошлись разогревшиеся покупатели и по другим товарам. Купили все двадцать четыре насоса, которые мы успели сделать, и все шланги к ним, кучу инструментов и запчастей для станков, а также четыре десятка керосиновых ламп. Ну... этого добра нам не жалко, мы за осень ещё нашлёпаем.

Заканчивая осмотр мастерской, Михаил Александрович сделал интересное предложение:

— Знаете, господа, в начале ноября в Иркутске состоится вторая публичная мануфактурно-ремесленная выставка. Товары будут представлены со всей Восточной Сибири. Я считаю, вам обязательно надо в ней участвовать.

Мы с напарником удивлённо переглянулись. Как говорится, к этому вопросу оба были не готовы. Тащиться в такую даль для продажи ламп с насосами? Да ну его на фиг! А станки и паровики вообще не вижу смысла туда таранить. Хорошо, если их купят. А если нет, что тогда?

— Поверьте, господа, я знаю, о чём говорю. О вас узнают все промышленники, заинтересованные в новых механизмах, и я, со своей стороны, готов поспособствовать в представлении изделий. Полагаю, из купленного нами удастся устроить небольшую экспозицию вашего завода.

В моём мозгу сам собой включился калькулятор: что-то старший Сибиряков больно добрый, выставка — это ж сплошные затраты.

— Могу и заказами вашими заняться, за определённое вознаграждение. Скажем, процентов сорок вас устроит?

Ага, теперь смысл предложения стал понятен. А то как-то, м-м... Не... я, конечно же, верю в то, что купеческая помощь бывает бескорыстной, но лично меня она немного настораживает. Мы с напарником опять переглянулись, и он ответил:

— Сорок многовато будет, с доставкой цена слишком неподъёмной станет. А двадцать вполне подойдёт.

Я кивнул, подтверждая. В последнее время мы с Потапом Владимировичем всё лучше и лучше друг друга понимаем, зачастую и слов не нужно. Поторговавшись, сошлись на двадцати пяти процентах, причём десять мы со стоимости товара сбрасываем сразу. Итого цена в Иркутске поднимется лишь на пятнадцать процентов, плюс транспортные расходы, а это более-менее приемлемо.

При выходе за ворота завода нас встретил посыльный от купца Кузнецова — вечером всех четверых ждут на ужин. Похоже, Пётр Иванович решил узнать, как прошла заводская экскурсия. Эх-х... чувствую, опять будем "обсасывать" Северный морской путь и чугунку.

И естественно, я оказался прав. Но сегодня нам с Потапом было чем удивить собеседников. Тем более, хотелось ещё и новую тему для размышлений им подкинуть. Кирпичный завод в результате строительства двух больших домов (училища и четырёхэтажки) достался мне, считай, бесплатно, и возникла у меня крамольная мысль: а не снизить ли таким же макаром расход денег на постройку судоверфи? Что делать, желание халявы неистребимо, а тут очень кстати сразу два богатых человека под боком оказались. И вот в разгар дебатов мне удалось вставить:

— Я думаю, у НАС всё же есть некоторый шанс начать железнодорожное строительство.

Постарался специально выделить слово "нас". Народ на пару секунд замолк, переваривая новость, а затем хозяин дома попросил:

— Поясните.

— Большая дорога, на всю Сибирь, сейчас вряд ли возможна, но небольшие дороги для облегчения провоза товаров в узких местах могут разрешить.

— Что за места такие узкие? — вскинулся Михаил Александрович.

— Ну, смотрите. Взять хотя бы ближайшие окрестности: без жёстких ограничений со стороны правительства здесь можно наладить пароходное сообщение от Красноярска до Канска, Минусинска и Енисейска, а по Ангаре и поближе к Иркутску товар подвезти. В то же время из Томска пароход способен и до Ачинска добраться. Но вот расстояние от Ачинска до Красноярска, кроме как по суше, не преодолеть. Этот участок является узким местом для продвижения товаров, и если от Красноярска к Ачинску проложить железную дорогу, то путь от Канска до Томска может стать значительно дешевле.

— Получается, следующее узкое место меж Канском и Иркутском будет? — быстро подхватил мою мысль Александр Сибиряков.

— Верно! И от Байкала до Амура тоже тяжела доставка.

На некоторое время все задумались. Потом Кузнецов и Сибиряков-старший синхронно посмотрели друг на друга, а я, оценив их взгляды, понял: крупная рыба заглотила наживку.

— Да, господа, у этого проекта, коль его грамотно преподнести, есть шансы сбыться, — высказался Пётр Иванович. — Как я понимаю, вы, Александр, и затраты уже прикинули?

— Дорога трудная. Горы, а соответственно, взрывные работы. Точной оценки нет, но, полагаю, на строительство уйдёт не менее семи миллионов.

Опять переглядывания.

— Рельсы наметили с Урала возить?

— Нет. Судоверфь с прокатом вполне справится.

Михаил Александрович недоверчиво поводил головой:

— Чтоб освоить рельсовый прокат, нужно полноценный железоделательный завод ставить.

Купцы вновь переглянулись, повздыхали и принялись рассказывать страшилки:

— Нынче железоделательный завод в Сибири — неподъёмная ноша даже для очень богатых людей. Вкладываешь много, а отдачи ждёшь долго.

— Да-а... В этом годе строения Томского железоделательного с торгов проданы. И дёшево, надо признать.

— Власьевский ещё в пятьдесят шестом закрылся.

— Правильно. Да и братья Трапездниковы, слышал я, желают продать Николаевский железоделательный.

— Лишь Гурьевский неплохо держится, потому что с казённых заводов заказы имеет. Да Абаканский пытается концы с концами свести, а владелец его, московский купец Кольчугин, поди, и не рад уже, что за сибирское железо взялся.

Ну да, ну да, я уже плачу и рыдаю о судьбе безвинно прогоревшей красноярской судоверфи, особенно глядя на ваши физиономии. Они ж прям как у ёжиков, готовящихся залезть на кактус, — и хочется, и колется. Театр двух актёров, не иначе. Похоже, скоро последует предложение о сотрудничестве. Что-нибудь вроде: "Да где ж вам, беднякам, с производством большого объёма металла справиться? И не мечтайте об этом! Но так уж и быть, мы по доброте своей душевной поможем — и денег дадим, и опытом поделимся. Ну и, само собой, станем всем руководить... денежный навар соскребать".

Наивные! Они думают, я за молодостью лет не вижу перспектив крупного строительства. Да прокладка даже небольшого отрезка железной дороги, хотя бы от Красноярска до Ачинска, с лёгкостью окупит открытие почти любого завода.

— Большие денежные вложения тут нужны, и опытные люди, — продолжал вещать Михаил Александрович, а Пётр Иванович ему вторил: — Мастеров-литейщиков лучше с Урала пригласить, а деньги... Деньги, по сусекам поскребя, найдём.

А хорошо мужики дуэтом поют, я аж заслушался! Потап бросил взгляд в мою сторону и слегка кивнул. Это, надо понимать, партнёр так извиняется за недоверие. Я перед ужином рассказал ему о своих замыслах и о предполагаемой реакции собеседников. Сомневался он тогда, а разговор меж тем, как ни крути, идёт в предсказанном мною направлении. Ну что поделать, натура такая у местного богатого купечества, людей не своего круга они редко в деловые партнёры приглашают. Корпоративный дух, однако! А коль приглашают, то норовят сразу на второстепенные роли оттеснить — мол, мы в бизнесе лучше разбираемся.

Взять того же Кузнецова: мы с ним, можно сказать, уже приятели, если попрошу тысяч двадцать в долг на год, он даст и о процентах даже не заикнётся, но в совместных коммерческих проектах всё равно постарается нас с напарником малость подвинуть. Обманывать, конечно, не станет, не такой у него характер, но договора и денежные потоки возьмёт под плотный контроль. Потап Владимирович — человек в Красноярске новый и своих торговых талантов пока не выказывал, а я слишком молод. Без сомнения, Пётр Иванович считает меня светлой головой и понимает, что многое я успел сделать, но доверять мне крупномасштабную стройку поостережётся — вдруг дело завалю. Тем более, руководство таким объектом для несовершеннолетнего пацана не по чину.