Рыбацкие страсти и Встречи - Николай Михайлович Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
История с тем сомом богата своими продолжениями. После него я изредка приносил с рыбалки сомов по 2, 3, 4 и более кг. Нынешним августом удалось выудить двух сомов: на 7 и 6 кг. Когда потрошил семикилограммового, в желудке обнаружил остатки чьего-то шашлыка и, как мне показалось, обломок пластмассовой вилки. Но при внимательном рассмотрении вилка оказалась на деле клешней рака, которыми сомы охотно питаются.
Свой рекорд 1978 года я пока не перекрыл, но и ему при ловле на обычную закидушку с берега, как я понимаю, могут некоторые рыбаки позавидовать. И в этой связи запомнилось мне интервью, которое брали журналисты у американского Президента Дж. Буша. Президента, помнится, спросили: «Господин Президент, назовите самый счастливый и самый несчастный день Вашего правления». Дж. Буш ответил, что самым несчастливым днем он считает 11 сентября 2001 года – «черный день», когда падали горящие башни Нью-Йорка. А самым счастливым днем – тот день, в который ему удалось подцепить на крючок морского окуня весом 3 кг. Тогда Президент США рыбачил в океане с катера. Вот ведь как! По такому раскладу выходит, что меня, Матвеева Николая, хотя бы по одному параметру можно считать в 3 раза счастливее самого Президента Соединенных Штатов Америки. Когда еще у него клюнет рыбина в 9 кг весом? А у меня – клюнула. И как читатели уже знают, этому есть живой свидетель – незабывающий и незабываемый!
Ночная схватка
Люблю я рыбалку с берега. Забросишь донки с лакомой насадкой, повесишь на лески колокольчики и ждешь всякий раз какого-то чуда. Иногда на кусочки свежей маленькой рыбки попадаются судачки. Их излюбленное время клева – вечерняя и утренняя зорька. Видимо, в сумеречное время эта рыба несколько теряет остроту зрения, осторожность и хватает насадку вместе с коварным крючком. Жаль только, что с каждым годом судачков становится все меньше и меньше: хиреют рыбные запасы Камы. Однако «надежды юношей питают», и люди, с детства зараженные рыболовной страстью, каждый раз с волнением в груди подходят к водоему.
Вот и на этот раз меня вновь забросило на противоположный берег Камы в районе Сентяка. Засветло снарядил я свои «закидушки» и начал ходить по берегу в поисках разнообразного плавника для ночного костра. Из-за горы мне не было видно, что происходит в юго-западной части неба, но я почувствовал, что оттуда потянуло свежим ветром. Невероятно быстро собрался и застучал по камням дождь, который скоро перешел в настоящий летний ливень.
Главной моей задачей на берегу стало сохранение костра. Я подбрасывал в него самые крупные валежины, а сам крутился вокруг огня, чтобы согреться и просушить одежду. Надо мной грохотало и сверкало грозовое небо. Летний ливень, как правило, не бывает долгим. И на этот раз дождик постепенно стих.
Я решил пройтись по берегу с ревизией. Фонарика у меня не было, в потемках пришлось действовать на ощупь. На всех трех «закидушках» колокольчики были на месте. Однако, присмотревшись к последней, я заметил, что ее леска странно вытянулась. Сначала подумал, что ее зацепила какая-то коряга, плывущая по воде. Решив проверить, начал выбирать леску. Она поддавалась, но с большим трудом. Не спеша, с остановками я приближал груз к берегу. И вдруг метрах в десяти услышал всплеск от удара по воде хвостом большой рыбы. По характерным толчкам, передающимся по леске, понял, что на крючке находится сом и начал готовиться к схватке.
Применять особые усилия я опасался. Неясно было, в каком месте могла оборваться леска. А сом уже в пяти метрах от берега всплывал на поверхность и громко бил хвостом о воду. В темноте он казался уж очень большим. Я сделал множество попыток сдвинуть с мертвой точки зацепившийся за что-то груз, но все было тщетно.
Основательно помучившись, решил привязать леску, находящуюся в руках, к чему-нибудь на берегу. Вначале хотел обмотать ею большущий камень, но передумал. Такая жесткая привязка могла сому помочь оборвать леску. Выбрал жиденький тополек, росший неподалеку. Деревце пружинило при резких толчках, и леска оставалась целой. Сом теперь оказался как бы на поводке, закрепленном с двух сторон: в воде и на берегу. Лишившись большей части своей свободы, он временами буйствовал, поднимая фонтаны брызг, а порой затихал вовсе, давая себе передышку.
С колотящимся сердцем я ходил по берегу в ожидании рассвета, до которого, чувствовалось, было еще далеко. Примерно через каждые полчаса любопытство гнало меня к леске на топольке, чтобы вновь и вновь убедиться, что сом на месте. В очередной раз я заметил, что деревце сильно согнулось, а из земли показались корни. Для страховки я перекинул леску еще и на следующее деревце: сразу два тополя не сможет вырвать и лохнесское чудовище.
Тем не менее сом наращивал усилия. В какие-то моменты я был готов разом покончить со всеми мучениями, чиркнуть по леске острием ножа и навсегда распрощаться с непойманным сомом. Удерживало то, что утром за мной должен был приехать сын. Думал: вот буду я ему в красках описывать нашу схватку, а он и не поверит. Тем временем рассвело. Леска как-то странно повисла и значительно сместилась в сторону. Я вздрогнул, неужто сом оборвал ее и уплыл? Но гигант был на месте. Более того, он сумел рывком сдвинуть мой закидушечный груз, и зацепа в воде не стало.
При дневном свете я решил вытянуть сома на берег. И уже подтянул его метра на два, когда увидел приближающуюся моторку. Это был мой долгожданный помощник – сын, в лодке он находился вместе с матерью. Когда причалили, я попросил сына помочь мне вытащить сома. Оба они рассмеялись, приняв слова за шутку. Тогда я снова потянул за леску, и пленник с ног до головы окатил нас брызгами воды. Подоспевшие помощники, схватив, как по команде, по веслу, бросились к берегу, словно предстояло побоище с динозавром.
Я маневрами подвел сома к берегу. Он резко рванул в сторону и оборвал поводок. Однако сын успел подхватить его сачком, а мать
