Как сон - Войцех Кучок

Прервем нашу лав-стори: Роза не должна так долго лежать на полу, позволим ей проснуться, на нее на самом деле слишком часто внезапно нападает сонливость, и здесь брак не особо помог ей. Господин Муж наконец обращает внимание на лай собаки, и немудрено — собака у его ног, Господин Муж гладит собаку, не переставая проверять счета, зовет Розу, нет ответа, снова зовет, наконец идет проверить, что случилось, видит ее без чувств, должно быть, внезапно заснула и упала — но почему, что могло ее рассердить, испугать? — замечает в ее руке ножной браслет, ага, понятно, недоглядел, снова кто-то хочет осложнить его жизнь; он аккуратно разгибает пальцы Розы, вынимает браслет и прячет в карман и только теперь легко похлопывает ее по лицу, пытаясь разбудить, бесполезно, она спит, тогда он подкладывает ей под голову подушку и говорит скулящей собаке:

— Постереги хозяйку.

Уходит, возвращается мыслями к тому, что посчитано, придется еще раз внимательно проверить последние операции, что-то у него во всем этом не сходится.

— Это ты?

Он оборачивается; все-таки проснулась, встает с пола, помятая.

— Опять я заснула…

— Могу договориться с доктором на завтра, с последнего его посещения уже прилично времени прошло, думаю, надо показаться.

Господин Муж человек основательный, а значит, помимо всего прочего, он так же основательно сентиментален и заботлив, он приверженец эгоальтруизма: свято верит, что сделанное для другого человека добро обязательно когда-нибудь вернется, вот почему он принципиально добр к Розе, но ей нужна помощь специалиста; Господин Муж должен вернуться к работе, кроме того, он уже порядком устал от раздвоенности в своей жизни, тем более что кое-кто явно нарушает правила игры, так что придется позвонить или лучше всего послать эсэмэску, потому что Роза проснулась, а если она не спит, то становится очень подозрительной.

Супружество оказалось не совсем тождественно отдыху; Роза влюбилась в Господина Мужа довольно сильно, кто-то сказал бы даже, что она его полюбила, и тут не было бы никакой натяжки; Роза взяла отпуск в театре затем, чтобы посвятить себя любви, любви до потери чувств, что случалось с ней, увы, все чаще и чаще. Она стала терять сознание по нескольку раз в день, причем именно тогда, когда Господин Муж становился скорее нежным, чем принципиальным, словами и действиями склоняя Розу к тому, чтобы очередной ее календарный отпуск продолжить декретным (он не думал о детях до тех пор, пока не вывел средний показатель для трехсот пятидесяти самых влиятельных бизнесменов, из которого следовало, что статистически идеальный влиятельный бизнесмен имеет одну жену и 2,27 ребенка). Чем счастливее она была, тем чаще засыпала, что было жутковато и тревожно, а испуганная и взволнованная, она теряла сознание внезапно, минут на пятнадцать, иногда и дольше, безжизненно оседая на пол; Господин Муж был всем этим обескуражен, не знал, что делать, он не предвидел такого разворота событий, не провел по счетам, не имел понятия, остается ли в этой ситуации его марьяж выгодным, кто-то должен был помочь выяснить это, просчитать, здесь уже не подходит традиционная формула о переутомлении, здесь нужен специалист. Специалист определил у Розы нарколепсию. Роза вспомнила этот термин, ее бабушка любила прикорнуть днем, часто засыпала она и во время семейных торжеств, за едой, иногда во время разговора, ее так и называли — не Анна, а Зеванна, хотя, если честно, она засыпала, едва ли успев зевнуть, и все врачи говорили, что это у нее на почве диабета; никому не мешало, что бабушка Зеванна тихонько дремлет, ее просто переносили в кресло, чтобы не клюнула носом прямо в салат; и, только когда новый молодой пан доктор диагностировал нарколептическую сонливость, бабушка Зеванна так перепугалась, что тут же умерла, и доктор не успел ей сообщить, что от этого не умирают. Вот и Роза узнала, что больна, а Господин Муж все не мог успокоиться, отчего это выпало именно ему. Господин Муж отвел специалиста в сторонку, расспросил его как следует и узнал, что прежде всего следует заботиться о том, чтобы у нее выровнялся ритм сна и бодрствования, чтобы она не просыпалась по ночам; Господин Муж вызвался по вечерам давать ей снотворные пилюли, специалист сказал, что пилюли пилюлями, но скорее днем и не снотворные, а такие, которые активизируют жизненные процессы, да и вообще надо поосторожнее, потому что нарколепсия пока еще слабо изучена. «А в вашем случае ситуация осложняется тем, что она не может вспомнить момент, когда проваливается в сон. Такие дыры в памяти действуют на больную очень угнетающе. Вы понимаете: страх, возбуждение, сильные эмоции — все это она переживает, но, когда просыпается, не помнит ровным счетом ничего. Поэтому ее может угнетать дефицит сильных впечатлений. Она начинает их искать, а как только находит — засыпает, и таким образом круг замыкается». Господин Муж спросил, чем же он может помочь ей. «Терпением», — ответил специалист. Господин Муж не был человеком терпеливым, хотя прекрасно умел уговорить своих клиентов проявить терпение, с поразительной ловкостью убеждая их в пользе так называемого долгосрочного, перспективного мышления — разместить большие суммы в его банке с мыслью об обогащении детей, а может, и внуков вкладчика лет эдак на пятнадцать-двадцать, и в течение пятнадцати-двадцати ближайших лет банк Господина Мужа обязуется принципиально чутко заботиться о ваших деньгах, а по истечении условленного срока внесет на ваш счет гораздо, гораздо большую сумму, конечно, если к тому времени не разразится война, чума, биржевой крах и т. д., потому что если вам не повезет самому дожить до срока выплаты, эту сумму получат ваши дети; так подумаем же хотя бы на минуту о судьбе наших детей, о том, что оставим мы им в наследство, кроме наследственных болезней, ведь мы не хотим, чтобы в наследство от нас им остались только долги.

Господин Муж быстро терял терпение, когда думал о том, что появились непредвиденные осложнения и что ему придется терпеливо ухаживать за Розой, не рассчитывая на то, что в ближайшее время у них появится ребенок; ситуация была слишком сложной даже для 0,27 ребенка, а потому Господин Муж с этого момента основательно занимался женой, но внешние обязанности настолько поглощали его, что у него уже не оставалось сил на нежность. Роза почувствовала, что Господин Муж остыл, температура его тела резко упала: прижимаясь к нему в постели, она мерзла, когда он говорил с ней, его речь обдавала ее ледяным холодом, Роза чувствовала, что Господин Муж разогревается в другом месте, вне дома, решила проверить это, и именно тогда она впервые заснула за рулем. Ей повезло, но машину отправили на слом, желтая пресса не преминула воспользоваться ситуацией и стала докапываться, по какому такому поводу женщина такого формата заснула за рулем, неужели устала от супружества; такой оборот событий очень обеспокоил Господина Мужа — Роза начала приносить убыток, к тому же повсюду его стали представлять в невыгодном свете, и с этих пор, по-своему интерпретируя советы специалиста, он следил, чтобы в течение какого-то времени Роза не выходила из дому, неопределенное время становилось все продолжительнее, жизнь Розы протекала между сном и подозрительностью — в сущности, ничего приятного.

Взглянем на типичную ситуацию, которая иллюстрирует интересующую нас проблему: Роза в ночной рубашке входит ночью в спальню, видит, что Господин Муж что-то спешно набирает на мобильнике, вроде как эсэмэску посылает, выключает телефон и кладет его на столик у кровати. Роза ложится в постель, обольстительно прижимается, отвлекает внимание Господина Мужа и хватает мобильник, после чего садится на кровати и пытается разблокировать телефон.

— Кому ты писал?

— Успокойся, я будильник ставил.

— Ты поменял пароль? Разблокируй немедленно.

— Дорогая, дай мне, пожалуйста, телефон.

— Я всего лишь хочу проверить, кому ты послал эсэмэску.

— Ты должна принять таблетку.

Господин Муж научился отпасовывать проблемы: он начинает ее ласкать, целовать, покусывать за ушко. Роза тает, уступает его ласкам и не ведает о том, что Господину Мужу важно только одно: чтобы она как можно скорее заснула; она отвечает на его ласки, перехватывает эстафетную палочку, чувствует, что палочка в ее руке достигла своих максимальных размеров, садится верхом на Господина Мужа, ритмично двигая бедрами, и, видя, как безмерно он удивлен, что сегодня дело зашло так далеко и что ему очень даже приятно, спрашивает:

— Ну и зачем ты мне изменяешь? Плохо разве тебе со мной?

Господин Муж хотел бы возразить, возмутиться, что-то решительное сказать, но не может сосредоточиться, говорит:

— Ты должна принять таблетку…

— Мне не хочется спать, — говорит Роза и опадает на него, замирая в неподвижности; Господин Муж знает, что это означает, пытается сделать еще несколько движений, но, не будучи некрофилом, прекращает их, Роза обмякает от потери чувств, придавливает его всей массой абсолютно бесчувственного тела; мгновение назад она была легче перышка, а теперь, отяжелевшая, придавила его — не вздохнуть; Господин Муж вылезает из-под Розы, укладывает ее рядом на постели, достает из ящика ампулу и шприц, готовит укол, делает его Розе в ягодицу (она не успела принять таблетки, заснула, а в сонном состоянии давать их опасно — может задохнуться; Господин Муж должен привести в норму ритм ее сна, как велел специалист), накрывает ее одеялом, сам снимает пижаму и одевается на выход, берет ключи, включает телефон и начинает набирать номер, гасит свет, выходит из спальни. Господин Муж знает, что coitus interruptus[3] — это прямой путь к сексуальному неврозу, а он не может этого допустить, садится в машину и едет, чтобы вне дома завершить то, что в рамках супружеского долга было начато в доме.