Дартселлер - Уолтер Миллер

Жадэ смотрела на это, открыв рот.

Три техника, наблюдавшие пантомиму из глубины сцены, со смехом похлопали его по плечу, когда он проходил мимо. Спутники Жадэ тоже добродушно поаплодировали, когда Торнье, весело напевая что-то вполголоса, уносил куклу.

Без пяти шесть Рик и техник по обслуживанию клиентов из фирмы Смитфилда спустились из операторской. Жадэ и Иан Фириа поспешили им навстречу.

- Ну что там?

- Пленка, должно быть, с дефектом, - сказал Рик.

- Но уже поздно искать новую! - в отчаянии закричала Жадэ.

- В любом случае, все из-за пленки, - пожал плечами Рик.

- С чего вы это взяли?

- Потому что есть только три возможности: кукла, пленка и компьютер, считывающий данные с пленки. Мы очистили базу данных компьютера и ввели в него информацию с пленки другого актера. Он работает безупречно. И кукла тоже работает, если она играет без интерпретации, то есть без пленки. Так что все дело в ней.

Жадэ застонала, повалилась в кресло и закрыла лицо руками.

- А что, разве нельзя" достать другую пленку? - спросил

Рик.

- Мы обзвонили все склады Смитфилда в радиусе пятисот миль. Они могут сделать с матрицы новый дубликат, но на это уйдет слишком много времени.

- Мы отменим спектакль, - покорно заявил Фириа. - Премьера переносится на завтра, билеты действительны или возвращаются по требованию.

- Стоп! - перебила его Жадэ. - Все билеты распроданы, не так ли?

- Да! - обозленно отозвался Д'Уччия. - И что вообще происходит? Вы не можете справиться с "маэстро", а мы должны из-за этого терять деньги?

Жадэ вдруг вскинула руки.

- У меня есть идея. Мы перенесем начало на девять часов. Кто не захочет ждать, получит деньги обратно. Иан, распорядись, чтобы все было готово к девяти. Есть еще возможность... Я кое-что попробую.

Она пошла к выходу.

- Эй! - крикнул Фириа.

- Объясню позже, - крикнула она через плечо.

Она застала Торнье за сменой перегоревших лампочек. Он улыбнулся ей сверху, вставляя плафон янтарного цвета на прежнее место.

- Я опять вам для чего-нибудь нужен, мисс Ферн? - насмешливо спросил он со стремянки.

- Возможно, - зло бросила она. - Ты не шутил, когда предлагал заменить сломавшийся манекен?

Перегоревшая лампочка выпала из рук Торнье и с громким хлопком разбилась у нее под ногами. Он медленно спустился на пол.

- Ты шутишь?!

- Ты сможешь сыграть Андреева?

Он облизнул пересохшие губы и недоуменно уставился на нее.

- Ну что, сможешь?

- Прошло десять лет, Жадэ, и я...

- У тебя есть еще время просмотреть сценарий, и к тому же можно вставить в ухо маленький приемник. Рик будет тебе суфлировать из операторской.

Она предложила это между прочим, как будто за этим не было ничего особенного. Это был театр - хладнокровно требовать невозможного, делая вид, что так и должно быть.

- Но зрители? Они ведь ждут Пелтье.

- Пока что я тебя спрашиваю, сможешь ли ты разок прорепетировать. Потом посмотрим. Это наш единственный шанс спасти спектакль.

- Андреев.., - прошептал он. - Главная роль.

- Ну пожалуйста, Торни, ты же можешь хотя бы попробовать.

Он посмотрел мимо нее в зал и медленно кивнул.

- Я пойду и перечитаю сценарий, - сказал он тихо и кивнул с выражением, которое, как он надеялся, придавало ему благородную смесь бескорыстной скромности и самоотверженной решимости.

"Я должен сыграть, как бог, - подумал он. - Это будет особое представление. Мой последний шанс, последняя большая роль".

Резкий свет рампы, тихий шепот в ухе, холодное оцепенение первых секунд. Оно пришло и быстро улетучилось. А потом сцена стала закрытым помещением и зрители - обслуживающий персонал и постановщики - были не больше чем четвертой стеной, где-то за рядом огней. Он был Андреевым, шефом полиции, преданным слугой царя, оказавшимся в эпицентре революции. Теперь он жил не своей жизнью, роль целиком поглотила его. И его партнеры по сцене, - хотя у них из под ног раздавалось потрескивание, когда они передвигались, - были для него живыми людьми, против которых и вместе с которыми...

Зачарованный магией игры, водоворотом драмы, он снова ощущал себя частью действа, которое вело его от сцены к сцене. Как будто не было долгих потерянных лет между далекими полузабытыми репетициями и этой премьерой. И только в конце акта, когда он забыл свою реплику и Рик подсказал ему, волшебство на какой-то миг исчезло, и он почувствовал, что его переполняет невыразимый страх, он внезапно осознал, что окружен машинами, что губы, которые он только что целовал, принадлежали не женщине, а резиновой кукле.

Когда пришло время уходить со сцены, он дрожал всем телом. Увидев, что на сцену поднимается Жадэ, он вдруг почувствовал невыразимый ужас - сейчас она скажет ему: "Торни, ты играл великолепно, почти как манекен".

Но она ничего не сказала, просто протянула ему руку.

- Ну, как, Жадэ? Не очень плохо?

- Ты остаешься! Продолжай играть так и все будет нормально. Иан тоже согласен.

- Ты серьезно? А как диалог с Петром?

- Великолепно. Это был высокий класс, Торни.

- Так значит, все решено?

- Пойдем. Никогда ничего не решено, пока не поднимется занавес. Ты ведь сам знаешь... - Она засмеялась. - Нам было очень весело, но, пожалуй, лучше не говорить об этом.

- Да? - Он замер. - И над чем же вы потешались?

- Над Мелой Стоун. Она увидела, как ты выходишь на сцену, побледнела, как простыня, и вышла. Не представляю, почему.

- Ты прекрасно знаешь, почему.

- Она здесь, потому что по договору обязана присутствовать на премьере. Она должна сказать пару вступительных слов об авторе и о пьесе. Жадэ весело подмигнула. - Пять минут назад она позвонила и попыталась от этого отвертеться. Естественно, у нее ничего не вышло. И не выйдет, пока она получает деньги от Смитфилда.

Она пожала ему руку и вернулась в партер. Торнье спросил себя, что у Жадэ могло быть против Мелы. Наверное, ничего серьезного. Обе в прошлом были актрисами. Но Мела получила предложение от Смитфилда, а Жадэ - нет. И этого было достаточно.

Он не успел долистать следующую сцену - пора было выходить.

Все шло гладко. Во втором акте он запнулся только три раза на репликах, которые он разучивал десять лет назад. Голос Рика бормотал ему в ухо и "маэстро" компенсировал незначительные отступления от текста. На этот раз он не дал себе полностью увлечься игрой, и ему больше не мешало сознание того, что он стал частью автоматически работающего механизма.

- Не совсем то, Торни, - крикнул Иан Фириа. - Немного натянуто. Последние две-три реплики прогоним еще раз! Андреев - не дикий медведь из-за Урала. Постой пока, сейчас выход Марки.

Торнье кивнул и окинул взглядом застывших кукол. Он должен забыть, что они автоматы. Необходимо было смешаться с ними, даже если это означало, что он и сам уподобится манекену. Это ему немного мешало, хотя он давно привык подчиняться указаниям режиссера и требованиям сцены. Почему-то он ждал смеха из зала, но никто не смеялся.