Путь истребителя - Владимир Поселягин

      Степка слушал с интересом, одно дело на словах, другое подкрепленное доказательствами.

      - А хутор где?

      - Там, - махнул я рукой, добавив: - Часа два топать.

      - Заглянем?

      - Можно. Только осторожно, сам знаеш,ь как к нам местное население относится.

      - Помню, рассказывал.

      В принципе куда идти, было все равно, в той стороне тоже встречались отдельные хутора и деревни.

      - Пошли.

      Шли мы осторожно, замирая от каждого шума или подозрительного шевеления. Дорога показалась неожиданно, обойдя малинник, мы вышли на хорошо езженную

лесную дорогу.

      - Ты про нее ничего не говорил, - удивился Степка, оглядываясь.

      - Когда я тут был в прошлый раз, ее не было, да и сам посмотри, недавно накатали.

      - Зачем, как думаешь?

      - Может склады, какие тут понастроили? Откуда я знаю?

      Тут наше внимание привлек гул авиационных моторов, подняв головы, мы стали искать источник звука.

      - Вон инверсионные следы, - показал Степка в сторону большого облака, рядом с которым было несколько длинных белых стрел.

      - 'Тройки', далеко идут.

      - Почему ты так решил?

      - Вылетели затемно, смысл сейчас? Значит, над целью будут ночью. Стемнеет через час, получается куда-то в Германию, ну накрайняк в Польшу.

      - Понятно.

      - Раз... два... семь... одиннадцать... Пять звеньев.

      - Почти две эскадрильи, - пробормотал Степка: - Почему не полк отправили?

      - А это и есть полк. Не забывай поставки новой техник для замены выбывшей в боях, да и летного состава тоже, не так быстро как тебе кажется. Бывает в

полку и десять машин. Этот еще достаточно боеспособный полк.

      - Тебе виднее.

      - Почему виднее, я просто знаю. Пошли, надо затемно уйти подальше.

      Буквально в двухстах метрах дальше мы обнаружили обломки самолета.

      - Чей? - жадно спросил Степка.

      Судя по тому, как он быстро стал протискиваться в салон, пока все не осмотрит не успокоиться. Турист.

      - Да наш. ТБ-три. Давно лежит, с сорок первого не меньше. Вон уже зарос весь.

      Я обошел и осмотрел смятую кабину. Судя по зарастающей просеке его сажали.

      - Кабина всмятку, тел нет, - слышался изнутри Степка.

      - Один снаружи, вернее костяк. Кобура пустая, документов нет. Кто-то тут до нас побывал, - ответил я вставая, у моих ног лежал скелет в летной форме.

      Подошедший сзади Стёпка, наклонился и отодвинул ворот комбинезона. На истлевшей гимнастерке сверкали рубинами лейтенантские кубари.

      - Младший лейтенант... Кто это его так?

      - Звери, насекомые... - ответил я рассеянно, - пошли, у нас не осталось времени. Смотри, как быстро темнеет. Нужно к реке идти, там и еды добудем, а

если повезет то и лодку.

      - Идем... Ха, все-таки не зря мы сюда провалились.

      - Почему?

      - А ты представь, как мы тут появляемся со всеми вещами?

      - Там две лодки, дернешь за веревочку, в секунду надуются. Но ты прав нужно лодку найти, с нее удобно груз поднимать, только хорошую, плоскодонку,

чтобы по болотам на ней можно ходить было.

      Мы повернули и направились параллельно болоту, я знал, что дальше в него вливается река, и есть несколько прибрежных деревень.

      До темноты мы понятное дело не успели, стремительно стемнело, и нам пришлось искать место для ночлега. Идти ночью в лесу опасно, можно в темноте

свалиться в овраг или наткнуться на ветку.

      Разбудили меня близкие голоса, почти сразу почувствовал прикосновение к плечу. Осторожно открыв глаз, увидел сонного Степана, который приложив палец к

губам, глазами показал куда-то мне за спину.

      - Кто? - одними губами спросил я, приготавливая оружие к бою.

      - Не знаю, сам только проснулся, - так же тихо ответил он мне. 'Беретта' уже была у него в руке.

      Место для ночевки мы выбрали в ельнике, с трудом наломав лапника, и сделав подстилку, устало свалились на импровизированную постель. Сил хватило только

чтобы пожелать друг другу спокойно ночи. О часовом даже речи не шло. Во-первых, устали. Во-вторых, лежанка была под большой елкой. Ее лапы-ветви в виде шатра

скрывали нас от чужих глаз. В-третьих, да кто тут ходит? Выяснилось, ходили.

      - Тихо не шуми, ждем, когда они уйдут. Мы не знаем, кто это и сколько их, - велел я.

      Степан молча кивнул, неровно поглаживая затворную раму пистолета. Положив свою руку поверх его, молча отрицательно покачал головой.

      Мы были хоть и близко от беседовавших, но разобраться на каком языке идет разговор не могли, различимы были только интонации. Судя по ним, кто-то

перекидывался ленивыми фразами, второго было плохо слышно, он просто поддакивал, больше говорил первый.

      Все стихло через час, разговор прервался, всхрапнула лошадь, и послышался скрип несмазанного тележного колеса.

      - Деревенские? - спросил Степка, как только все звуки стихли.

      - У немцев тоже лошади есть и телеги, - отрицательно покачав головой, ответил я: - Стихло, выбираемся.

      Оказалось, край ельника упирался в большую поляну, которую пересекала дорога.

      - Что они тут делали то?

      - Я кажется понял. Смотри тут яичная скорлупа и разные огрызки, завтракали... - сглотнув наполнившую рот слюну, с чувством добавил: - Сволочи!

      - Есть охота, - как будто вторя его словам, желудок Степана громко подал голос.

      - Давай за ними, может, выведут к людям?

      Догнали мы телегу быстро, при первом же взгляде все сомнения развеялись, мышиного цвета форма, винтовки за плечами. Это были немцы. Следовали мы за

ними в отдалении, метрах в двадцати от дороги, параллельно.

      - Ну что будем делать? - тихо спросил Степка, голодными глазами глядя на мешки, лежавшие в телеге. Один из мешков шевелился и похрюкивал.

      - Это интенданты, видишь знаки на погонах? Нужно посмотреть куда они нас выведут.

      - Жрать охота, - уже сердито прошептал Степка.

      Мы немного отстали, все равно скрип оси было хорошо слышно.

      - Как сказал один наш генерал. На войне наших солдат можно не кормить, они сами добудут еду нападая на продовольственные колонны противника, это

обеспечит наше преимущество.

      - Умный он больно.

      Через час тыловики выехали из леса, дальше преследование они могли заметить, местность хоть и порезанная оврагами все равно была открытая, поэтому

проводив их голодными взглядами, мы углубились обратно в лес.

      - Слушай, тебя же учили в этом Центре как выживать в лесу? - встрепенулся Степка.

      - Ну учили. Ты же не будешь сейчас дождевых червей есть и сыроежек?

      - Не буду. Куда сейчас?

      - К реке, я говорил же. Иди за мной.

      Путь к реке можно было выложить целой эпопеей, одно только пересечение открытого пространства вылилось в долгое приключение.

      Вышли мы к реке ближе к обеду. Забавно двигая носом, Степка к чему-то принюхивался.

      - Ты чего?

      - Рыбой пахнет... копченой.

      Принюхавшись, я тоже уловил с запах копчения.

      - Вверх по течению, - сразу определил я.

      Голод не тетка мы углубились в заросли ивняка растущего по берегу речки.

      - Когда нормальная дорога будет? Тут не вокруг смотришь, а куда ногу поставить чтобы не сломать, - пробурчал Степка, след в след двигаясь за мной.

      Забрались мы действительно в бурелом, зачастую приходилось протискиваться между тонких стволов ив, но зато никого не встретили.

      - Тихо, кажется впереди просвет.

      - Смотри, те тыловики давешние, - кивнул я на отъезжавшую телегу, рядом шагали двое знакомых немцев. Битюг был тот же, с пятном на правой бабке.

      - Мешков у них больше стало, заметил?

      - Угу, думаю они продовольствие этим привезли, а обратно копченную рыбу забрали. Судя по количеству немцев рейс у них раз в неделю. Смекаешь?

      - Думаешь их неделю никто не хватиться? - задумался Степка.

      - Антенны не вижу, столбов с проводами тоже. Думаю, они тревожный сигнал ракетами подают. Что на счет катерка скажешь?

      Лежали мы на высоком берегу, в трех метрах от нас несла свои воды безымянная речка, впереди на открытом пространстве стояло несколько строений. У воды

небольшой причал с низко сидящим катером. Судя по флагу со свастикой и зачехленному пулемёту на носу, использовался он как патрульный. Рядом на берегу

сушилось пара плоскодонок. Рядом с причалом на бревне сидел пожилой немец в галифе, былой рубашке и при подтяжках, босые ноги он купал в пробегающей мимо