Самопознание и самовоспитание характера - Юрий Орлов

— Я думал, что у меня в распоряжении еще четыре дня и эту неприятную работу можно отложить по крайней мере еще на два дня.

Когда я спросил его о том, что он думал в момент, когда он все-таки сел за свой письменный стол с намерением начать сочинение, он мне ответил:

— О чем я мог думать? Конечно, о возмездии, которое последует немедленно за несдачу сочинения в срок. Мне было даже противно представить, что и как будет происходить. Поэтому я решил все-таки начать работу. Оказалось, для этого нужно только два вечера. Причем это занятие было даже приятным.

— Каковы же эти приятные ощущения? — спросил я.

— Во-первых, у меня прошел страх перед возмездием, а во-вторых, я получил истинное удовольствие от новых мыслей и неожиданных выводов, которые я сделал. В общем у меня получилось совсем неплохо, — добавил он с удовлетворением.

Что же ему мешало вовремя приступить к приятному занятию? Читатель, внимательно ознакомившийся с тем, что мы уже знаем о «человеке привычки», может сказать, что у него не было привычек, способствующих началу работы. На мою просьбу попытаться вспомнить любые переживания, связанные с письменным столом и выполнением домашних заданий, он рассказал о том, как родители принуждали его выполнять задание на дом как раз в тот момент, когда этого ему не хотелось. Оказалось, что большая часть привычек, которые у него были связаны с домашней работой, были отрицательными; он привык к тому, что его принуждают к работе, и всю сознательную жизнь он активно этому сопротивлялся. Я его попросил воспроизвести какие-либо эпизоды из своей учебы в первом классе.

— Как сейчас помню, — стал он вспоминать, — что моя мама считала меня очень одаренным ребенком и была уверена, что я должен учиться в школе лучше всех. Уже в первом классе она прилагала усилия к тому, чтобы я писал быстрее и чище всех. Она садилась за стол вместе со мной и превращала мою работу в кошмар. Если я, исписав палочками полстраницы, допускал ошибку, то она вырывала страницу и заставляла писать до тех пор, пока у меня не получится так, как она считает должным. Я, конечно, научился довольно сносно писать, и по чистописанию у меня было «отлично», но отвращение к процессу письма у меня сохранилось до сих пор. — Потом он привел еще несколько ситуаций, в которых домашняя работа за столом была полна напряжения и беспокойства.

Все они были вызваны грубыми педагогическими ошибками родителей, сделанными по незнанию и по благим намерениям, в результате чего у мальчика сформировался эмоциональный барьер к учебной деятельности, точнее, к определенной ее форме, именно учению, связанному с письмом. Поэтому при отсутствии положительных привычек, связанных с умственной работой при написании сочинения, моему собеседнику приходилось прорываться еще и через эмоциональный барьер. Поэтому ему и было трудно заставить себя сесть за письменный стол. И лишь только под страхом угрозы большей неприятности он принуждал своего «человека привычки» приступить к выполнению задания. Эта ситуация показывает, что собственной воли ему было недостаточно, чтобы приступить к работе; потребовалась воля преподавателя, который своей педантичностью и требовательностью способствовал принятию решения.

Появление эмоциональных барьеров часто обнаруживает странности в нашем характере, когда в одних ситуациях мы обнаруживаем слабость воли, а в других — необыкновенную энергию. Мой собеседник, например, сообщил мне о том, что если он работает с товарищем или где-то в библиотеке, то у него необыкновенно возрастает работоспособность. А дома он не может работать эффективно, особенно когда дело связано с письменностью. Нетрудно понять, что домашняя обстановка, его собственный письменный стол и его комната, видимо, способствуют воспроизведению в его сознании образов, которые возбуждают оставить дело.

Самопознание, таким образом, предусматривает изучение собственных эмоциональных барьеров, которые мешают принятию волевого решения, требуют принуждения к делу, так что наш «человек привычки» не желает делать нужное. Поэтому, чем больше в нас таких эмоциональных барьеров, тем труднее приходится нашему «человеку воли» справляться с «человеком привычки». Очевидно, что самовоспитание должно работать в направлении устранения этих внутренних тормозов. Однако для этого надо знать, как эти барьеры возникают и какой вид принимают. Но об этом позже. А пока рассмотрим еще один источник того, что приводит к преобладанию «человека привычки» над «человеком воли».

Слабоволие как реакция на внутренний конфликт. «Мне особенно трудно устоять перед искушением. Ради того, чтобы пойти в кино или поболтать с подругой, я могу отказаться от подготовки к завтрашнему семинару, каким бы ответственным он ни был. Но если сталкиваются два одинаково сильных желания и от обоих я отказываюсь, то после этого делаюсь ни на что не способна», — говорила мне одна студентка. По данному суждению видно, как внутренний конфликт (действие двух взаимно исключающих друг друга желаний) способствует истощению способности к принятию решения. Показательно, что даже отказ от обоих конфликтующих стремлений приводит к затруднению с принятием любого другого решения. Часто можно видеть, как ребенок плачет от того, что не может выбрать, какой же из двух приятных и красивых игрушек играть. Если мать не поможет выбрать решения, то ребенку будет трудно сделать это самому. Если вы колеблетесь между двумя одинаково приятными решениями, то включаете могущественные силы вашего «человека привычки» и часто воля не может справиться с этими привычками, в результате же происходит ее истощение.

Неправильно думать, что такие ситуации являются причинами слабоволия, скорее наоборот: если мы слабовольны, то в нашей жизни часто возникают подобные ситуации положительного внутреннего конфликта; в них мы истощаем свою волю в бесполезной борьбе с нашими могущественными привычками. Поэтому самопознание не может пройти мимо ответа на столь важный и интересный вопрос о том, как часто в нашей жизни возникают подобные конфликты.

Дело в том, что когда мы выбираем одну альтернативу из двух положительных, то отвергнутая немедленно начинает казаться более привлекательной, чем та, ради которой мы отказались от этой. Если же изменить решение, то повторится то же самое. Так включается маятник, который постепенно приводит к истощению способности принятия решений. Поэтому древние греки, чтобы устранить подобные колебания, часто прибегали к бросанию жребия и подчинялись ему. Так что можно рекомендовать в этих случаях настаивать на принятом решении, даже если вначале кажется, что вы ошиблись, ведь главное — избежать состояния «маятника».

Этот процесс колебаний может происходить незаметно для нас, в мучительной работе ума, с помощью которого и происходит истощение воли. Наш «человек воли» в прямой борьбе часто не в состоянии справиться с «человеком привычки», подобно тому как кучер не может превзойти лошадь в грубой силе. Поэтому надо изучить, как мы ведем себя в подобных альтернативных ситуациях.

Кроме положительных внутренних конфликтов, бывают еще и отрицательные, когда мы должны из двух зол выбрать меньшее. Если же оба зла окажутся примерно равными по силе, то процесс принятия решения становится изнурительным. Поэтому тот, кто откладывает визит к зубному врачу, тот истощает свою волю. Психогигиена воли состоит в том, чтобы не откладывать принятие такого рода мучительных решений. Решение нужно принимать сразу же, как вы убедились, что другого выхода из неразрешимого конфликта нет. Если вам удалось это сделать, то вы сохраните волевую энергию для решения других существенных задач.

Аналогично обстоит дело со смешанными конфликтами, когда привлекательное само по себе решение содержит достаточно сильный неприятный элемент. «Мне хотелось бы раздеться и искупаться вместе со всеми, но у меня старомодный купальник», «Я его люблю и одновременно боюсь», «Мне хотелось бы отправиться в загородную прогулку, но в лесу слишком много комаров, укусы которых я плохо переношу». Такого рода смешанный конфликт называют амбивалентным, и он встречается достаточно часто. Тот, кто не владеет культурой принятия решений, может оказаться в тисках подобного конфликта.

Поэтому в самопознании каждый должен стремиться к тому, чтобы уменьшить время принятая решения и концентрировать усилия воли не на том, чтобы выбрать одно перед другим, а на размышлении о положительных и отрицательных свойствах выбранного решения. Достаточно сильная мысль всегда может кинуть на весы рассудка «за» и «против» так, чтобы эти весы быстро качнулись в определенную сторону. Эту привычку нужно постепенно вырабатывать, чтобы процесс быстрого принятия решения в конфликтных ситуациях стал привычным. Следует помнить, что откладывание решения часто обусловлено не тем, что мы хотим досконально продумать и оценить каждую альтернативу, а скорее страхом перед решением, что и приводит к истощению волн. Если мы быстро примем даже неправильное решение, то вред от него будет меньше, чем от того, что мы постоянно его откладываем. Привычка к откладыванию решения очень глубоко характеризует нас. Посмотрите на себя: как часто вы откладываете решения?