Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский - Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что же, милый, подводишь? Может, тебе квартира нужна?
А он, видать, парень стеснительный, мнется:
— Хорошие у вас квартиры, но за них же платить надо.
— Конечно, надо. У нас же — кооператив. Не можем бесплатно.
— То-то и оно, что не можете…
Тут один из наших догадался:
— Надо за этого парня книжку написать «Записки монтажника». Тогда, с одной стороны, он сможет вступить в наш кооператив как писатель, а с другой — деньги для него собирать не придется.
Так мы и сделали, за три месяца книгу издали: и редактор, и корректор — все ребята свои, каждый у нас строится.
В общем, с грехом пополам построили дом. Самое время в него вселяться, а тут наши бывшие товарищи, которых мы из кооператива исключили, шум подняли.
Мол, строился дом для творческих работников, а квартиры дают неизвестно кому.
Приехала комиссия, стала разбираться, в чем дело. А чего разбираться, если и так ясно.
Отзывает меня один из членов комиссии в сторону и говорит:
— Я понимаю, вы не виноваты. Но трудно будет это дело замять. Есть у меня один человек, он недавно с женой разошелся…
— Нет! — закричал я. — Не дам! Что хотите делайте, а больше ни одной квартиры. Из всего кооператива остались только члены правления.
— А зачем вам члены правления? — улыбнулся он. — Дом ведь уже построен.
Вытащил я список, стал думать, кого вычеркивать, в это время секретарша подбегает:
— Виктор Матвеевич! Вас из кооператива исключили!
— Как это исключили? За что?
— Говорят, вы строили дом недозволенными методами. Отдавайте ключи!
Вытащил я из кармана ключи и опустил в котел с расплавленным битумом. Пусть они там их поищут…
Нон седан!
Театр наполнялся зрителями. Девушка в вязаном платье подошла к билетерше и, показав входной билет, спросила:
— Вы не возражаете, если я в ложе постою? Билетерша посмотрела на билет, потом на девушку, потом снова на билет.
— Не возражаю… Только чтобы места не занимать! Девушка прошла в ложу, прислонилась к деревянной стойке и развернула программку.
— Пардон, мадемуазель. Же ву зампри! — раздался рядом чей-то голос.
Девушка подняла голову. Рядом стоял мужчина в роговых очках и, галантно улыбаясь, показывал на стул.
— Что вы, что вы! — засмущалась девушка. — Мне нельзя. По входному билету не положено сидеть!
Но мужчина продолжал настаивать.
— Садитесь, девушка, — сказал парень в малиновом галстуке. — Иначе он не отвяжется!
Девушка присела на стул и снова углубилась в программку
В ложу вошла билетерша. Она задернула штору, но тут заметила девушку:
— Вы почему сидите?
— Мне место уступили.
— Немедленно встаньте! А вы садитесь! — Билетерша придвинула к мужчине стул. — Седан на свой стульчик!
Она задернула шторы и вышла из ложи.
Мужчина в очках заерзал, завертелся и снова встал:
— Мэ же ву серэ зампри, мадемуазель!
— Я не хочу, — сказала девушка. — Честное слово, не хочу! Я уже насиделась.
Но мужчина продолжал улыбаться, показывая на стул.
— Да сядьте же наконец! — не выдержала дама в парчовом платье. — Из-за вас дирижера не видно!
Девушка снова опустилась на стул.
— Вы опять сели? — спросила билетерша, заглянув в ложу. — Может, мне милицию вызвать?
Девушка вскочила со стула и спряталась за деревянной стойкой.
Свет стал медленно гаснуть. Мужчина в очках приподнялся, поискал взглядом девушку, поднял свой стул и пошел в ее сторону.
— Же ву серэ реконэсан, мадемуазель!
— Вот народ! — вздохнул мужчина у стенки. — Раз в десять лет выберешься в театр, и тут не дадут покоя!
— Вы что, издеваетесь? — снова спросила билетерша.
— Да я чем виновата! — воскликнула девушка, и на глазах ее выступили слезы. — Я ему русским языком говорю, а он не понимает!
Билетерша показала мужчине на стул:
— Седан на свой стульчик, а девушку мы без вас пристроим!
— Нон! — замотал головой мужчина. — Нон седан!
— Видите, что вы наделали! — сказала билетерша. — А если он деньги назад потребует?
— Не потребует, — сказал парень в галстуке. — У них это принято — дамам место уступать.
— И у нас принято, — включился в разговор старичок в темном костюме. — Но театр — это все-таки не автобус!
Из соседней ложи зашикали.
— Пойдемте, девушка, — сказала билетерша. — При вас он не сядет.
— Безобразие! — воскликнула дама. — Пришла в театр, а ведет себя как на улице.
Билетерша взяла девушку за руку и повела к выходу.
— Видите, что вы наделали! — сказала девушка. — А еще культурный человек называется!
Мужчина в очках виновато опустил голову. Заиграла музыка, и тяжелый бархатный занавес медленно пополз в сторону…
Лавстори
(в 3 письмах и 15 телеграммах)
Москва, Староконюшенный, 3, кв. 5.
Дорогая Оленька! Все устраивается очень хорошо. Я выпросил две недели за свой счет, так что это лето мы проведем вместе. В Таллине я буду числа 20-го, если достану билет на самолет. Не знаю, как у вас в Москве, а у нас, в Минске, с билетами сложно, поэтому сразу вылетай в Таллин и жди меня на тот случай, если будут трудности с билетом.
Извини за краткость, бегу отмечаться в очередь.
Целую. Андрей.
Минск, Новокаменная, 2, кв. 31.
Милый АндрюшкаI Как ты и предполагал, с билетами у нас очень сложно. На Таллин все давно уже продано. Но хочу тебя обрадовать. Заболела моя ближайшая подруга, у которой был один билет на Ригу. Поэтому я срочно вылетаю туда, оттуда до Таллина — рукой подать. Телеграфируй мне: Рига, главпочтамт, до востребования
Оля.
Рига, главпочтамт, до востребования
Таллин билет не достал. Выезжаю поездом Ленинград. Оттуда попробую Таллин. Телеграфируй: Ленинград, главпочтамт, до востребования.
Ленинград, главпочтамт, до востребования.
Сижу Риге. Пробиться Таллин невозможно. Ночую на вокзале. Что делать? Ольга.
Рига, главпочтамт, до востребования.
Пробивайся Ленинград. Тоже не могу Таллин. Остановился Марсово поле, третья лавочка слева, южная сторона. Здесь белые ночи, просто невозможно заснуть. Андрей.
Ленинград, главпочтамт до востребования.
Ленинград не могу. Могу Вильнюс. Ольга.
Рига, главпочтамт до востребования.
Срочно Вильнюс. Выезжаю туда багажным вагоном. Встреча башня Гедиминаса. Андрей.
Ленинград, Минск, Таллин, Рига, Москва, главпочтамты, до востребования.
Милый! Где ты? Третьи сутки не отхожу от башни. Ольга.
Вильнюс, главпочтамт до востребования.
Я Пскове. Ночью сняли поезда. Билетами совсем плохо. Пробивайся ко мне через Оршу. Орше есть блат железнодорожной кассе. Пухлая блондинка в очках. Родинка. Андрей.
Псков, главпочтамт до востребования.
Пробилась Оршу. Блондинки нет. Есть брюнет. Предлагает Тбилиси. Ольга.
Орша, главпочтамт до востребования.
Соглашайся
