Новгород и Ганза - Елена Рыбина

Что же случилось в 1188 г.? Согласно переводу А. А. Зализняка из летописного сообщения следует, что новгородский купец Хоруг и новоторжские купцы (жители Нового Торга, входящего в состав Новгородской земли) в чем-то провинились перед немецкими купцами на Готланде, скорее всего оказались их должниками. Ввиду отсутствия непосредственных должников (Хоруга и новоторжцев) немцы за их долг конфисковали товар у других новгородских купцов, прибывших на Готланд. Скорее всего, это было первое столкновение между новгородскими и немецкими купцами, поскольку последние незадолго до указанной даты поселились на Готланде, а возникший конфликт вызвал не только резкую реакцию со стороны новгородцев, но и интерес летописца к данному событию[3].

Примечательно, что в первой части сообщения летопись расшифровывает, о каких варягах идет речь. Поскольку варягами назывались жители Готланда, а конфликт произошел с немецкой общиной, летописец объяснил, что в данном случае под варягами имеются в виду немцы, живущие на Готланде: «варяги, на Готах немцы».

Несправедливая конфискация новгородских товаров на Готланде вызвала ответные меры новгородцев, отправивших варягов, находившихся в Новгороде, весной 1189 г. «без мира» и без сопровождающего, а своих купцов не пустивших за море: «…ни съла[4] въдаша Варягом, но пустиша я без мира…».

О первом торговом договоре

Таким образом, торговые поездки между Новгородом и Готландом были прерваны. Однако взаимная заинтересованность сторон в продолжении торговли потребовала скорого урегулирования конфликта, что выразилось в заключении торгового договора от имени князя Ярослава Владимировича, посадника Мирошки, тысяцкого Якова и всех новгородцев с послом Арбудом, со всеми немецкими сынами и с готами.

Заслуживает внимания, что на первом месте после имени посла в нем названы «немецкие сыны» как главные действующие лица происшедшего конфликта.

Этот документ, первый из дошедших до нас торговых договоров Новгорода, сохранился на одном пергаменном листе со следующим торговым договором, заключенным в XIII в. при Александре Невском. Поскольку прямой даты договор не имеет, основой его датировки стали годы княжения в Новгороде Ярослава и правления посадника Мирошки (1189–1199 гг.), от имени которых он был заключен. Однако анализ исторических событий конца XII в., время действия должностных лиц, упомянутых в преамбуле договора, позволили уточнить дату его заключения в пределах 1191–1192 гг.

Договор не был первым торговым соглашением между Новгородом и его западными партнерами, а являлся подтверждением «старого мира», что предполагает существование предшествовавшего ему договора. Возможно, «старый мир» был заключен с островом Готланд еще в период его господства на Балтийском море, т. е. в первой половине или даже начале XII в., когда в Новгороде основывается первая иноземная фактория — Готский двор с церковью св. Олафа. Подтверждением этого предположения является анализ договора 1191–1192 гг., проведенный B.C. Покровским. Исследователь показал, что многие статьи документа, основанного на «старом мире», находят прямые аналогии в городском праве Висбю. Кроме того, в статьях договора нашли отражение юридические нормы, зафиксированные в «Русской правде».

Вместе с тем наряду с разнообразными статьями уголовно-правового характера, почерпнутыми из законодательных актов обеих стран, в договоре имеются статьи, непосредственно регулирующие состоявшееся «розмирье». Во-первых, было постановлено, что любое спорное дело, возникающее в торговых делах немцев в Новгороде или новгородцев «в немцах», не должно быть поводом для конфискации товаров («рубежа не творити») или для прекращения торговли («на другое лето жаловати»). Другая статья прямо предписывала предъявлять иск только виновным лицам, а не наказывать всех немецких или новгородских купцов в случае нарушения одним из них правил торговли («немца не сажати в погреб в Новгороде, ни новгородца в Немцах, но емати свое у виновата»). Эти правила впоследствии неоднократно повторялись в торговых договорах, так как на практике они соблюдались редко.

В других статьях, касающихся торговли, немцам и новгородцам гарантировался безопасный путь, обусловливалось разрешение спорных дел, происходивших вне Новгорода, назначался штраф в 10 гривен серебра за убийство купца.

Перечисленные статьи договора 1191–1192 гг. обеспечивали разрешение возможных будущих конфликтов и заложили основные принципы взаимоотношений Новгорода с западными партнерами. Заключение рассмотренного договора послужило основой для устройства в Новгороде Немецкого двора с церковью св. Петра.

Возникновение и местоположение Готского и Немецкого дворов

О времени возникновения и местоположении, а также о количестве дворов заморских гостей в Новгороде у исследователей нет единого мнения, поскольку источники не содержат по этому поводу конкретных сведений. Большинство авторов, основываясь на косвенных данных, относят устройство Готского двора к началу XII в. Немецкого — к последним десятилетиям этого столетия, что полностью согласуется с историей балтийской торговли в целом и развитием торговых связей Новгорода с Западной Европой. Однако в рамках указанных периодов историки называют различные конкретные даты.

Между тем существует один литературный памятник, позволяющий уточнить время возникновения иноземных дворов в Новгороде в XII в. и католических церквей, стоящих на них. Речь идет о легенде о посаднике Добрыне, с которым связывается строительство Немецкого двора и церкви св. Петра в Новгороде (см. Приложение). Сообщение об этом содержится в Новгородской третьей летописи под 1184 г.: «В лето 6692 заложиша церковь древяну Иоанн архиепископ Собор святаго Иоанна Предтечи, и в лето 6700 (1192 г. — Е.Р.) пренесли церковь древяну святаго Иоанна Предтечи на иное место, а на том месте поставиша Немецкую ропату и о том бысть чудо о посаднике Добрыни».

Что же скрывается за этим летописным сообщением? Прежде всего отмечу, что при составлении в XVII в. Новгородской третьей летописи наряду с разнообразными документами, в том числе и не дошедшими до нашего времени, были использованы многочисленные повести легендарного и полулегендарного характера, к которым относится и повесть о посаднике Добрыне, упомянутая летописью. Суть этой повести, сохранившейся в нескольких редакциях, состоит в том, что немцы, прибывшие торговать в Новгород, просили у новгородцев место для строительства своей церкви, в чем им сначала было отказано. Но потом при содействии посадника Добрыни, тайно получившего от них денежное вознаграждение, немецкие купцы добились разрешения на постройку своей церкви и выбрали для нее место близ торга, где стояла православная церковь Иоанна Предтечи. Посадник Добрыня, получивший «мзду», «ослепи очи свои и сердце омрачи златоприятием и забыв день судный, не имея страха Божьего», велел перенести православную церковь, а на ее месте поставить немецкую ропату. За это он был сурово наказан: при возвращении домой через Волхов его насад был поднят в воздух и упал в воду. Тело посадника с трудом выловили, а за свое «лихоимство» Добрыня был погребен без христианского обряда.

Несомненно, эта повесть, несмотря на свой легендарный характер, основывается на реальных исторических событиях. Она относится к числу тех повествований, которые, по словам Ф.И. Буслаева, «проходят через три эпохи: во-первых, эпоху самого события или лица, послуживших предметом повествования, во-вторых, время, когда составились народные предания, и, наконец, эпоху литературной обработки предания». Достоверным представляется сообщение легенды о переносе при посаднике Добрыне православной церкви Иоанна Предтечи и строительстве на ее месте католической божницы. Косвенным образом на это указывает традиционное существование впоследствии церкви Иоанна Крестителя рядом с Немецким двором.

Однако в самом летописном рассказе имеется алогизм: строительство немецкой ропаты в 1192 г. связывается с именем посадника Добрыни, умершего в 1117 г. Н. М. Карамзин, впервые опубликовавший текст легенды, а позже и Д. И. Прозоровский, отметив указанное несоответствие, отнесли даже легенду о Добрыне к числу вымыслов, не имеющих реальной основы.

Тем не менее, источниковедческий анализ различных списков легенды, обращение к истории взаимоотношений Новгорода с его западными партнерами позволяют разобраться в несоответствиях летописного рассказа и определить с большей степенью точности время возникновения Готского и Немецкого дворов.

Долгое время исследователи пользовались двумя списками легенды. Первый список, назовем его Волоколамским, не раз издавался в XIX в. по тексту рукописного сборника, составленного в XVI в. при Иосифо-Волоколамском монастыре. Второй список, входящий в сборник, составленный в Новгороде в третьей четверти XVI в., был обнаружен в середине XX в. С. О. Шмидтом в коллекции рукописей Государственного архива Ярославской области и назван поэтому Ярославским.