Любовь вне Времени (СИ) - Безумова Эля

После этого разговора, Тимофей ещё больше стал беречь Софи, не отпускал её ни шаг. Когда у прислужницы было четыре месяца беременности и плод начал шевелиться, он во всеуслышанье объявил её своей женой. С того дня, Главный жрец не поднимался с постели. С каждым днём, ему становилось всё хуже и хуже.

Покуба вернулся к разговору:

— Милона сама предложила участвовать в процессе родов?

— О, да!

«Так…значит они что — то задумали!» Они — это Виллей и Нинка. Тимофей догадывался, что меж ними близкие, интимные отношения. Время наступило! Надо начинать действовать…но как?! Два дня ушло на раздумье. Ничего не шло на ум, как только рассказать Жрице правду…всю правду. Что он из Будущего, что там в Будущем — они муж и жена, и их дочь Лиза нуждается в помощи.

*****

— Милона, я могу поговорить с тобой? — Жрец бесцеремонно ворвался в её комнату.

Девушка от неожиданности уронила гребень, которым расчёсывала свои густые, длинные волосы. Она готовилась ко сну.

— Но…уже поздно…нельзя перенести разговор на завтра? — Жрица боялась, что Виллей позовёт её к себе, а она не готова.

— Нельзя! — Покуба нагло уселся на топчан, расположенный рядом с постелью Милоны. — Беседа будет долгой и очень серьёзной. Поэтому советую отослать записку моему брату, что этой ночью свидание не состоится. Можете сослаться на головную боль! — он зло усмехнулся.

— Вы всё знаете… — женщина покраснела и опустила глаза.

— Знаю, знаю! Собственно, я от тебя другого поведения и не ожидал! Ты всегда была такой… — мужчина замялся, — …такой легкодоступной! — Тимофей грубил. Грубил открыто и ненавидел себя за это. Но это вам не 21 век! Жизнь в Храме многому научила его. Хочешь выжить в варварском двенадцатом — кусайся…нападай…не давай себя в обиду. Не себя, не свою любимую и хрупкую женщину!

Милона встала, расправила спину и величественно произнесла:

— Ваша Милость, я не принимаю оскорблений, Вы несправедливы ко мне. Я Вас…я Вас люблю! — вдруг выпалила она и заплакала.

Но Тимофей держался, как стойкий оловянный солдатик:

— Ты мне тут театр не устраивай! Я уже один раз поверил в твою Любовь, а ты к Вене сбежала. Так что, зря не трать свой артистический талант, побереги для Виллея. Вы с ним с двенадцатого века, оказывается шуры — муры крутите! — от прежнего тихони, зубрилы и следа не осталось. На Милону смотрел злой, обиженный мужик.

— Будьте добры объяснить, Ваша Милость…какой Веня…какой театр… — вытирая слёзы, прошептала Жрица.

— Буду, буду… и добрый…и объясню всё! Ты сядь, слушай и не перебивай. — Тимофей начал свой рассказ. Начал с институтских времен, закончил встречей с Бомжом и подвалом.

— Так значит мы с Вами в Будущем — муж с женой, и у нас есть дочь?! — Милона от удвления раскрыла рот, — а София — моя свекровь… и наша дочь больна?

— Да, всё верно, — Тимофей кивнул головой, — и именно из-за болезни дочери, я Здесь! И ты должна помочь мне. Колдун чётко указал — причина заболевания Лизы, находится в Прошлом. Мы должны её найти! Как ты поняла — я не Жрец, магических способностей не имею, вся надежда на тебя. Можешь просмотреть события, которые привели к травме головы Лизы?

— Главный Жрец Маргу многому меня научил, но по законам Храма Любви — не рекомендуется заглядывать в своё Будущее. Можно навлечь Гнев Богов! — Милона выглядела испуганной и растерянной.

— Плевал я на твоих Богов…Нинка, ты слышишь?! Твоя дочь может совсем ослепнуть…болезнь прогрессирует!

— Я понимаю вашу боль, Жрец Покуба! И ради любви к Вам…любви безответной и бескорыстной, постараюсь помочь. Дайте мне время… — Милона указала рукой на дверь. — Я устала, оставьте меня одну.

Через два дня, Главная Жрица пригласила Покубу и Софи в центральный зал для ритуалов. В эту ночь, Жрец Виллей практиковал путешествие в Астрале, поэтому помешать не мог.

В центре зала стоял стол, отделанный слоновой костью. «Где — то я такой видел!» — пытался вспомнить Тимофей — «Ах, да! У Вениамина Валентиновича в комнате». На столе лежал большой стеклянный шар. Справа от шара стояла чаша с какой-то жидкостью, слева — зажжённые восковые свечи. Вокруг стола был начертан круг белым мелом. Милона жестом пригласила перейти черту круга, подойти поближе к столу, и расположить руки над шаром. Тимофей и Софи послушно всё сделали. Жрица тем временем склонилась над чашей с жидкостью, и начала что — то шептать. Это было похоже на заклинание, которое она повторяла снова и снова. Тембр её голоса то набирал силу, то понижал своё звучание. В конце концов перешёл в протяжный вой…вой раненной волчицы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

У Тимофея по всему телу побежали мурашки. Он посмотрел на Софи, она была очень бледная, гляди того упадёт.

— Что с тобой, Сонечка? — Покуба убрал руки с шара и бросился к беременной женщине. Нинка прекратила свои завывания, и с завистью посмотрела на них: «Обо мне бы так заботились! Остаётся надеяться, что в 21 веке, в Любви мне повезёт больше». Но вслух произнесла:

— Могу дать стул.

— Ваша Милость, я буду Вам очень благодарна! — Софи обрадовалась.

Наконец все заняли свои места. Беременная прислужница, сидя на стуле, жалась к Тимофею. Он как верный пёс стоял рядом, мужчину потряхивало на нервах. Главная Жрица завыла опять, а жидкость в чаше начала дымить…

Глава 10

В этот момент стеклянный шар загудел и начал медленное движение по часовой стрелке. Внутри шара появилось изображение. Пот ручьём потёк по спине Тимофея: «Скажи мужикам из института физики, что такое возможно, подняли бы на смех!» Шар под руками продолжал двигаться… быстрее…быстрее. Он набирал обороты, и вдруг… из него послышался звук мужского голоса:

— Это голос Виллея! — вскрикнула Софи.

— Тихо! — цыкнула Нинка, — вы можете нарушить Временные решётки! Смотрите и запоминайте, как только жидкость в чаше испарится, картинка пропадёт!

— Роды…я вижу роды! — все трое прилипли к изображению в стеклянном шаре, как к экрану телевизора. Только фильм был чёрно — белый, документальный.

Вот Жрец Виллей угощает Покубу вином, тот выпивает и засыпает крепким сном. Во сне мужчину отправляют в Будущее, и он зачинается у своих родителей. В это время начинаются роды у Софи…Милона принимает ребёнка…красивая и здоровая девочка. Пока роженица отдыхает, Жрица крадёт ребёнка и приносит его Виллею. Над новорождённой проводится ритуал, во время которого Жрец блокирует девочке мозг и стирает все генетические знания, переданные по наследству от отца. Стирается полностью родовая память. Кроху возвращают матери, та не замечает подвоха. Девочка растёт, припадки с младенчества, пена изо рта… к трём годам полная потеря зрения…смерть в 4 года. И так каждую последующую жизнь…и так в каждом воплощении! Картинка в шаре сменилась, весь Храм в трауре — умер старший брат Маргу…все в печали. Софи с больным ребёнком изгоняют из Храма. Наступает полная власть Виллея — он Главный Жрец, Хранитель Знаний. Рядом на троне сидит Милона, его жена…она бездетная! Боги наказали Жрицу за потерю Целомудренности.

На этой картинке, из рук Главной Жрицы, дымящаяся чаша упала, и раскололась на две части. С каменного пола поднимался пар. Стеклянный шар тут же остановился, изображение пропало.

— Я…я не могла больше её удерживать…горячо, очень горячо! — виноватым голосом произнесла Милона, и показала свои обожжённые руки.

Наступило гробовое молчание… Первой затараторила Софи:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не хочу…не хочу, чтобы пострадала моя дочь! Давай сбежим отсюда…сбежим куда глаза глядят! — она вцепилась в руку Покубе. Жрец жевал губы…Он думал! Но в голову ничего Разумного не шло.

— Утро вечера мудренее…давайте всё обсудим завтра, — произнёс он как — то неуверенно.

На следующий день Покуба встретился с Милоной. Присел рядом, накрыл её ладони своими, в этот раз мужчина был настроен более миролюбиво: