Убежденный холостяк - Кэти Линц

— Он вышвырнул уборочную бригаду, — повторила Кэйла.

— Нет, я не это имела в виду. Может, мне послышалось, что он поцеловал тебя?

— Тебе не послышалось.

— Свинья. — Этим словом Диана всегда выражала отвращение.

Диана и Кэйла дружили с шести лет. Диана и подала первой идею организовать свое дело. Она любила говорить, что отвечает за имидж, а Кэйла за здравый смысл предприятия. Обе они вложили в дело одинаковую сумму денег, и в этом году их нелегкий труд должен был наконец начать окупаться.

— Да как он посмел так грязно использовать тебя!

— Диана, у парня сломана нога. Так что глупо говорить о каком-то использовании.

— Ага. Выходит, тебе это понравилось. Боже, Кэйла, ты хоть догадываешься, что это означает?

— Что у меня проблемы?

— Это первый мужчина, чей поцелуй понравился тебе со времени развода.

— Ты что, следила?

— Да брось ты. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, как мы с Джорджем.

— Это нереально. Вы двое созданы друг для друга.

— А что Джек? Какой он?

— Моя абсолютная противоположность. Он весьма популярен у женщин. Кстати, его мать заведует Центром, который посещает Эшли.

— Наверное, он хорошо ладит с детьми?

— Как ни странно, нет, — печально призналась Кэйла. — Эшли он совсем не понравился. Я же рассказывала тебе про случай с костылем.

— Ну и что ты собираешься делать? Отказаться от этого контракта?

— Нет, — твердо отрезала Кэйла. — У меня есть план. Теперь я буду с ним вежливой и любезной. Больше никаких споров и никаких поцелуев. Буду соблюдать дистанцию.

— Звучит неплохо, — согласилась Диана. — Посмотрим, как этот план покажет себя в действии.

Кэйле и вправду удалось соблюдать дистанцию. В течение последующих восьми дней — она вела строгий учет — она ни разу не поспорила с Джеком. Не было поцелуев, Кэйла старалась вести себя вежливо и любезно, что нельзя было сказать о Джеке, хотя он больше не орал на нее по любому поводу.

Джек посылал в ее сторону долгие томные взгляды, столь горячие, что, казалось, они могли расплавить сталь. Кэйла мужественно внушала себе, что должна оскорбиться. Но соблазняющие взгляды, если честно, распаляли ее воображение, заставляя мечтать о страстных объятиях, и Кэйла никак не могла остудить себя.

— Опять ты на меня уставился, — сердито сказала она на девятый день, протягивая Джеку оплаченные квитанции за свет. Они сидели в гостиной. Джек — на кушетке, а Кэйла опустилась в кресло на почтительном расстоянии от него. Но пылкий голодный взгляд Джека создавал в комнате какую-то особую атмосферу, наполняя ее — Кэйла боялась себе в этом признаться — чем-то похожим на предвкушение чувственных удовольствий.

— А мне нравится смотреть на тебя, — заявил Джек. — А что, есть новый закон, запрещающий мне это делать?

— Он просто необходим, — пробормотала она едва слышно.

— Что-что?

— Я говорю, ты должен следить за регулярной оплатой счетов. У тебя собирались отключить электричество.

— У меня другие мысли в голове. — Взгляд Джека красноречиво сообщал, что на уме у него она.

— Эрни доложил мне, что ты вчера выходил.

— Меня трясло от нервного возбуждения.

— Ну и как ты прогулялся?

— О, я получил прекрасный заряд бодрости, — с горечью буркнул Джек. — Мне пришлось отдыхать в кресле в вестибюле. А когда я вышел на улицу, то едва не сломал вторую ногу на скользкой дорожке.

— Ты повредил что-нибудь?

— Только свою гордость.

— Ну, ее тебе не занимать.

— Можно подумать, что тебе ее не хватает.

— Иногда гордость может сослужить неплохую службу, — ответила Кэйла, решив сменить тему разговора. — У тебя стало намного чище. Ты решился впустить уборщиков?

— Это была лишь вынужденная сделка. Я не грязнуля.

— Знаю, мне говорила твоя мать.

— Ага! Я знал, что вы обсуждали меня.

— До сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что Коки твоя мать, — сказала Кэйла, не подумав.

— Почему? Мы не похожи? Так всегда случается с приемными детьми. Мои настоящие родители погибли в автокатастрофе, когда мне было девять.

— Я знаю. Мне очень жаль.

Джек пожал плечами.

— Хочешь, скажу тебе, о чем я жалею?

— О чем?

— О том, что ты не сидишь со мной рядом. — Джек дьявольски ухмылялся, приглашающее похлопывая по кушетке.

Самонадеянности ему не занимать. Но и обаяния тоже.

— Что случилось? — насмешливо поинтересовалась Кэйла. — Неужели все твои фанатки покинули тебя?

— Мне никто больше не нужен, — ответил Джек.

— Да, ты опытный искуситель. — Кэйла не могла удержаться от смеха.

Джека покорил ее смех. Он больше не мог сдерживать себя. Ему страстно хотелось поцеловать Кэйлу.

Вообще способность трезво мыслить явно покинула его после встречи с Кэйлой, его неотступно преследовало одно желание. Приходилось то и дело принимать холодный душ, и мусорные мешки для защиты гипса подходили к концу.

Покой покинул сердце Джека. Ему хотелось только одного — затащить Кэйлу в постель. Но возникало множество проблем. Кэйла не из тех женщин, с которой можно переспать и потом расстаться. К ней нужно относиться серьезно, а вот в этом Джек никогда не был силен.

— Ладно, принимаю пари и ставлю десять баксов, — заявил Джек, загребая горсть орешков для пива из ближайшей упаковки. Игра в покер стала еженедельным ритуалом у ребят из пожарной службы, и они следовали ему с религиозным почтением.

На этой неделе все собрались у Джека.

— Как ты можешь пить эту бурду? — поинтересовался у него Сэм Серниглиано, указывая на банку эля и скорчив гримасу. — Она отдает верблюжьей мочой.

— Тебе посчастливилось ее попробовать? — парировал Джек.

— Да уж, кто бы говорил, Сэм, — вставил Бумер. — Сизый дым от твоих дешевых сигар способен убить самого здорового верблюда.

— В любом случае они получше, чем твоя смехотворная тощая пахитоска, это же имитация курева.

— От нее по крайней мере воздух не синеет.

Джек выложил на стол свои карты и расплылся в торжествующей улыбке.

— Черт, тебе всегда везет, — возмутился Сэм. — Женщины за тобой табуном ходят, так еще и в карты нас обыгрываешь. Несправедливо.

— Такова жизнь, Сэм, — ухмыльнулся Джек.

— Жизнь… У меня в жизни было множество переломов, и ни разу ни одна грудастая красотка не оставила на моем гипсе своей подписи. А сколько баб расписалось на твоей костяной ноге?

— Да уж не меньше дюжины, — проворчал Бумер, холостяк, но не столь удачливый в отношении женщин, как Джек.

Джек рассмеялся вместе со всеми, когда вспомнил, как Кэйла отказалась черкнуть пару слов на его гипсе. «Я не люблю толпы», — напомнила она ему.