Российское общество и гибель АПЛ “Курск” - ВНУТРЕННИЙ СССР

[61]; была пересмотрена военно-морская доктрина. А с начала 1960-х гг., большей частью уже в брежневские времена, под вздорную военно-морскую доктрину был создан избыточно многочисленный флот, не являющийся военно-морской силой по двум причинам:

· отсутствию в его составе авианосцев

[62];

· качественному отставанию от подводных лодок стран НАТО отечественных атомных подводных лодок в скрытности (шумности, прежде всего), в средствах освещения обстановки и целеуказания (это главная причина множества столкновений отечественных подводных лодок с подводными лодками НАТО: наши не слышат натовских, а те, осуществляя ближнее слежение

[63] на дистанции несколько сотен метров в кормовых полусферах наших лодок, не всегда успевают уклониться от столкновения, когда наши лодки внезапно совершают тот или иной манёвр);

· ‹неразвитостью инфраструктуры базирования и тылового обеспечения по отношению к корабельному составу и численности личного состава;

· неготовности Минсудпрома к комплексной модернизации находящихся в строю кораблей и судов прошлых лет постройки и утилизации отслуживших свой срок›.

Всё это происходило под водительством библейского эгрегора, но не его церковной ветви, как это было до 1917 г., а светской - марксистской - ветви. В ВМФ этот эгрегор олицетворяли одержимые карьеризмом С.Г.Горшков и его присные, под руководством которых изводили на нет реальную военно-морскую мощь СССР, распыляя производительные силы страны на тупиковых ‹«экзотических»› направлениях, в результате чего к 1985 г. была создана иллюзорная морская мощь, в действительности таковой не являющаяся.

А если более конкретно, то гибель АПЛ “Комсомолец”, гибель АПЛ “Курск” - закономерный итог порочности концепции подводного кораблестроения, унаследованной от времён С.Г.Горшкова. Понимание порочности горшковской концепции строительства ВМФ в целом и подводного кораблестроения, в частности, требует специальных знаний, и потому в этом разделе мы не будем рассматривать эту тему.

Тому, кто возражает против сказанного, насмотревшись красивых фотоальбомов о флоте времён конца застоя или начала перестройки ‹(“Океанскй щит Страны Советов”, Москва, «Планета», 1987 г.)›, начитавшись книг, подобных книге Максима Калашникова “Сломанный меч империи” («Крымский мост-9Д», «Палея», «Форум», 1999 г.) и обзору “Отечественные атомные подводные лодки” (в журнале “Техника и вооружение”, май - июнь 2000 г.) или по каким-то другим причинам, - следует подумать о том, что разрабатывают концепцию флота, проектируют и строят корабли точно такие же по нравам и характеру россияне, как и те, что проектируют и строят жилые дома, выпускают “Жигули”, делают мебель и шьют одежду. И мы, россияне, ‹на протяжении всей послесталинской эпохи› задумываем, проектируем и строим военные корабли так же плохо

[64], как и делаем всё то, с чем мы же все сталкиваемся в повседневном быту. Единственная разница между всем этим повседневно бытовым и вооружением: вооружение задумывается, проектируется и производится за грифами секретности от «секретно» до «особой важности». И за этими же грифами сокрыты все реальные пороки военной техники точно так же, как и все реальные и мнимые достижения в этой области. Вследствие этого пороки сокрыты от ничего не ведающего о них большинства.

И если лодка самая большая в мире (Пр. 941 «Тайфун») или американцы таких не строят (Пр. 949А «Антей»), то это вовсе не означает, что она самая лучшая в мире или её вообще следовало строить. О превосходстве над лодками противника можно говорить только по достижении превосходства в «потаённости», что понимал простой русский крестьянин Ефим Никонов, в петровские времена предложивший построить «потаённое судно»: с той поры менялись только содержание понятия «потаённости» и технико-технологические способы достижения «потаённости». Но в ХХ веке этого понять не могут ни многие адмиралы, ни некоторые академики-кораблестроители, ни болтливые журналисты

[65].

А кроме разработчиков и строителей есть ещё эксплуатационники: Чернобыль дело общее - проектантов, строителей и эксплуатационников.

3. Что может показать правду

В военно-морских трагедиях традиция предписывает возлагать всю ответственность на погибших и непричастных: за гибель “Новороссийска” среди прочих был наказан его командир ‹капитан 1 ранга Александр Павлович Кухта›, бывший в день аварии в отпуску в санатории за сотни километров от Севастополя, но высшие начальники, чья преступная нераспорядительность привела к гибели людей, отделались лёгким испугом, а С.Г.Горшков пошёл на повышение; в аварии и гибели 16 человек при затоплении АПЛ К-429 в 1983 г. был обвинён её командир, а не “работяги”, выполнившие перед этим “ремонт” на лодке, в результате которого оказалась неисправна система вентиляции, через которую внутрь лодки поступила вода при пробном погружении, и не пославший лодку со сборным некомплектным экипажем в море в обход стандартной процедуры приёмки корабля у ремонтного завода адмирал Ерофеев, породнившийся через жену с Г.А.Алиевым (членом политбюро ЦК КПСС‹, а после государственного краха СССР ставшего вторым президентом независимого Азербайджана›)

[66]; в гибели “Комсомольца” был обвинён экипаж второго состава, в своём большинстве погибший с лодкой, но бюро-проектант “Рубин” (конструктивные недостатки в проекте), ЦНИИ кораблестроения ВМФ (тактико-техническое задание, кураторство НИОКР и проектирования), аппарат Главкома ВМФ (порочная система требований к АПЛ, вытекающая из вздорной военно-морской доктрины) остались безвинны. И хотя Д.А.Романов в своей книге “Трагедия подводной лодки «Комсомолец»” убедительно показывает:

· что 1 Институт Министерства обороны СССР не разработал для “Комсомольца” необходимой эксплуатационной документации, в которой были бы даны рекомендации по борьбе за живучесть;

· что вследствие этого второй экипаж не был должным образом обучен и не знал устройства корабля, и потому был обречён совершать ошибочные действия в ходе изначально не угрожавшей гибелью аварии;

· что лодка по вине Флота вышла в море с неисправными датчиками содержания кислорода в воздухе, что открывало возможность к переобогащению атмосферы в отсеках кислородом и создавало предпосылки к пожару вообще, особенно при нештатном размещении в технических отсеках огнеопасных предметов снабжения (в седьмом отсеке, где начался пожар, был неисправен датчик кислорода, и находилось от 500 кг до 2 000 кг хлеба

[67], законсервированного в спирту, а кроме того находились распределительные щиты, которые могли искрить при переключениях, и гидравлика управления рулями, которая могла загрязнить переобогащённый кислородом воздух парами и аэрозолями гидравлической жидкости и масел).

Тем не менее, он не признаёт какой бы то ни было вины в гибели корабля за бюро “Рубин” - проектантом “Комсомольца”.

Выход в свет книги Д.А.Романова представляет интерес не только по её содержанию, но и по причине того, что “Рубину” было позволено рассекретить сведения, огласив которые, он всю вину за гибель лодки возложил на Флот, а сам предстал в глазах читателя чистеньким. Но Флоту не было позволено рассекретить сведения, которые показывают, что самая низкая культура проектирования подводных лодок в России, доходящая до прямой лжи в предоставлении проектных сведений заказчику, сложилась именно в “Рубине”

[68].

И в происшедшей с “Комсомольцем” трагедии есть не только вина Флота, но и доля вины проектанта. Не вдаваясь в конструктивные особенности этой лодки, большей частью совсекретные и до настоящего времени, здесь затронем только один из вопросов. Известно, что есть архитектурные формы, которые окрыляют, вдохновляют людей; а есть архитектурные формы, которые психологически угнетают, подавляют, вызывая повышенную утомляемость даже при соблюдении казалось бы всех санитарных норм. Интерьер отсеков “Комсомольца” был гнетущим, на борту именно этой лодки ощущался некий специфический дискомфорт: было «неуютно» вследствие того, что её устройство было неэргономично, неэстетично, психологически угнетало человека, создавая предпосылки к ошибочности действий экипажа, судостроителей в период постройки и сдачи лодки флоту и ремонтного персонала в период проведения технического обслуживания при эксплуатации.