Короли и советники - Элейн Каннингем

Взгляд эльфийки прошелся по строю учеников.

— Я слышала добрые отзывы о выпуске этого года, — произнесла она высоким, звонким голосом. — Хотя время для вашего финального теста еще не пришло, несколько потенциальных патронов попросили меня оценить ваше боевое мастерство.

— Это Мбату, — указала она на вемика. — Он проверит вас в схватке, по порядку, который я укажу. Я — Кива, инквизитор Азута. — Она слегка улыбнулась. — Поскольку все мы знаем, как зовут подобных мне, давайте говорить открыто. Я маг-гончая, и этот титул предпочитаю формальному. Даю вам позволение обращаться ко мне так.

Она зашагала вдоль строя, откинув голову и по очереди встречаясь взглядом с каждым джордайном. Темо стоял третьим. Он бросил взгляд на эльфийку, но тут же снова глянул в сторону великолепного меча, который вемик носил через плечо. Выражение на его лице напоминало изголодавшегося халфлинга, завидевшего кружку эля и поднос с пирогом.

— Ты первый, — объявила она. В глазах рослого юноши вспыхнули огоньки. Это, похоже, понравилось эльфийке. Она, дотянувшись, потрепала его по щеке словно ребенка, и продолжила путь вдоль линии студентов, миновав еще нескольких. Прервала свой путь она перед Маттео.

Она несколько мгновений рассматривала его, и наконец решила.

— Второй. — Маттео был польщен такой честью, но лишь кивнул в знак признательности. Джордайн-ученик может встретить взгляд мага, но не станет говорить без приглашения или крайней необходимости.

Напротив Андриса Кива вновь остановилась, и озадаченно нахмурилась. Спустя несколько мгновений она протянула руку. Капитан ее стражи торопливо вышел вперед и вложил в ее ладонь золотистый жезл, выложенный зелеными камнями и с большим зеленым кристаллом в навершии.

Гончая дотронулась жезлом до лба Андриса. Кристалл немедленно задрожал, издавая высокий, пронзительный звук. Кива кивнула, словно ее ожидания подтвердились. Отступив на шаг, она повернулась к мастерам школы, высокому собранию джордайни, ученых, воинов и магов. Как велел обычай, все они явились поприветствовать высокочтимую гостью. Среди них попадались самые разные люди, от обманчиво хрупкого Вишны, до могучей женщины с крючковатым носом, в юности командовавшей флотом в близлежащем портовом городе Кербаале. Но в этот миг все мастера смотрели на гончую совершенно одинаковыми, неверящими взглядами.

— В обычной ситуации я собрала бы суд Инквизиции над этим джордайном, но здесь не нужно больше никаких тестов. Ответ очевиден и бесспорен.

— Этого не может быть! Андрис отличный студент, — запротестовал Вишна. Старый маг выступил из рядов собравшихся, явственно дрожа от беспокойства. — Его проверяли в предписанные законом интервалы, как и всех прочих джордайни здесь. В нем никогда не обнаруживалось следов латентного магического дара.

— Если он действительно такой хороший студент, — холодно парировала Кива, — возможно вы не искали этих опасных знаков с нужной тщательностью.

Серьезное обвинение, и оспаривать его было трудно, но Вишна еще не покорился.

— Если Андрис обвиняется, он имеет право на суд. Пусть суд будет созван.

— Таков закон, — ворчливо согласился Димидис. Престарелый джордайн говорил редко, но когда все же говорил, его слова несли в себе вес окончательного приговора — что и неудивительно, поскольку Димидис занимал пост судьи Стола Диспутов, суда разрешавшего споры между джордайни и выносившего от случая к случаю приговоры нарушителям правил.

— Хватит, угомонитесь оба, — вступил Феррис Грейл, волшебник, служивший главой школы. — Гончая вынесла приговор недостойному джордайну. Таков ее долг, и таков закон. — Эти слова глава школы произнес негромко, но его глубокий голос прозвучал над ошеломленными джордайни словно похоронный звон… каковым и являлся.

Вишна склонился, признавая поражение, и отступил назад.

Теперь, когда сопротивление было подавлено, Кива вновь повернулась к Андрису. Странный свет полыхал в ее золотых глазах.

— Я обвиняю тебя, Андрис, в обладании магической силой, каковую ты утаил от своих учителей. — Ее глаза вновь окинули выстроившихся юных джордайни, ошеломленных и полных ужаса. — Вижу, нет необходимости напоминать тебе, какая кара полагается за такое преступление.

Глава третья

На улицах Кербаала царила тишина; солнце полыхало в вышине, и всякий халруанец искал спасение в темных комнатах, и, для тех, кто мог себе такое позволить, остуженном магическим ветерком.

Тзигона не привыкла к подобному комфорту, так что и не тосковала по нему. Скорее напротив, час-два относительного одиночества были ей в радость. Немногие встречные на улицах жались к теням аллей и деревьев, гости из иных земель вытирали залитые потом лица и старались исправить ошибку разыскав прохладную таверну. Никому не было дело до маленькой, тонкой фигурки в свободной коричневой рубахе и брюках, недостаточно длинных, чтобы прикрыть последние несколько дюймов босых ног. Со своими взъерошенными, коротко остриженными каштановыми волосами и слегка запачканным лицом, она больше походила на уличного мальчишку, чем на молодую женщину. Наблюдатель, оказавшийся более внимательным, мог бы заметить, что у нее есть все задатки красавицы. Высокие скулы резко сходились к маленькому острому подбородку, в глазах, больших и выразительных, таился живой ум.

В настоящий момент взгляд их был мрачен, поскольку из-за трижды проклятого вемика она потеряла еще одну ночь сна.

Тзигона скинула с плеча мешок и оглянулась вокруг, ища кому бы сплавить его содержимое. Она никогда ничего не держала при себе подолгу. Вещи легко могли предать слишком сроднившегося с ними. Последним, чем она дорожила, была серебряная расческа, и из-за нежелания расставаться с ней она угодила в плен и чуть не погибла.

Ее взгляд упал на преклонных лет женщину, жавшуюся в тени миндаля; ее тяжелая одежда явно с чужого плеча могла защищать от холода даже в холоднейшие зимние дни. Тзигона потянула из мешка длинную накидку из алого шелка.

— Доброго дня тебе, бабушка, — весело объявила она, используя дружелюбное обращение, принятое среди крестьян. — День Леди пришел и ушел.

— Хвала Мистре, — пробормотала старуха, не глядя на нее. — Жуткие толпы. И шум.

Тзигона бросила простое платье на колени женщины. Тонкая ткань скользнула вниз бесшумно как тень. — Бабушка, тебе не нужно случаем? Теперь, после Дня Леди, я не могу его носить. В этом городе слишком много путешественников со странными мыслями насчет одиноких женщин в красных платьях. — В ответ на озадаченный взгляд старухи, Тзигона уперлась руками в бедра и прошлась несколько шагов, с убийственной точностью имитируя покачивающуюся походку шлюхи.