Старомодная война - Ричард Сэпир

И тут из ниоткуда, из медленно рассеивающегося дыма раздался голос мистера Арисона. Чувствовалось, что он улыбается.

— Теперь только мёртвые могут увидеться со мной, — сказал он.

В тот день Бегущий Олень умер от своих ран. Генерал Вильям Т. Буэл потерял свой шанс отомстить за своего погибшего предка, а Ремо Вильямс уведомил

Гарольда В. Смита, главу организации, что после двух десятилетий работы он покидает её ряды.

— Почему? Куда ты уходишь? Что собираешься делать? Что-то случилось?

— Да. Что-то случилось, — сказал Ремо. — Нечто плохое.

— Что?

— Я наконец открыл, что ни на что не гожусь.

— Что?

— Я не верил. Но сегодня я встретил то, о чём должен был знать. Я был беспомощен. Первый раз с тех пор, как я прошёл обучение, я был абсолютно беспомощен.

— Но ты остановил мятеж.

— Я столкнулся здесь с тайной, маленький Смит— ти, и до тех пор, пока я не раскрою её, я не смогу делать что-либо для тебя, для себя самого и для кого-то другого.

— Тайна, это то, о чём ты сейчас говоришь.

— Я не могу этого хорошенько объяснить, Смитти.

— Почему? — спросил Смит.

— Потому что ты не синанджу и никогда не читал свитки.

— Куда ты собираешься?

— В Синанджу.

— Почему?

— Потому что там Чиун.

— Он там останется?

— Я думаю, да. И я тоже. Пока, Смитти.

Почему он уходит? — думал Смит. — Какое же известие он получил от Чиуна? Только Чиун мог объяснить это. Хотя он оказал серьёзные услуги Смиту, видимо, сейчас он решил немного поработать на себя.

Но, слушая Ремо, Смит понял: несмотря на свою мудрость, он не разобрался, что все обещания Чиуна были на самом деле своеобразным способом сказать «до свиданья».

Сейчас можно было не бояться индейского восстания, но необходимо решить важнейший вопрос: почему оно могло начаться так легко и почему обычные меры предосторожности оказались столь бесполезными.

Сообщения армии Соединённых Штатов звучали тревожно.

Ойупа были сначала просто группой людей, которая впоследствии превратилась в одну из величайших «маленьких» армий человечества, обладающую таким боевым духом, который редко встречается на земле.

Они применяли такую безупречную тактику, которая сделала бы честь Ганнибалу или Наполеону. Они проявили такую доблесть в бою, что ей могла позавидовать даже регулярная армия.

Но ни один из армейских аналитиков не мог объяснить, почему эта казавшаяся совершенно обычной группа людей могла так быстро превратиться в первоклассную армию. В резюме своего доклада они делали вывод, что если бы подобного рода ситуация возникла в каком-то другом регионе, то ни армия США, ни какая-либо другая армия не смогла бы справиться с подобной ситуацией.

Доклад был направлен также президенту Соединённых Штатов, который сказал своему секретарю по обороне, что нет причин беспокоиться по этому поводу и предпринимать какие-либо специальные меры, потому что он сделал всё возможное, чтобы подобная ситуация не повторилась.

Он не только не знал, что не имеет таких возможностей, но даже не подозревал, что очень скоро мир снова встретится с подобной тактикой.

Только мёртвые могут увидеть конец мистера Арисона.

ГЛАВА 4

Генерал Мохаммед Мумас, первый пожизненный лидер демократического движения, изобретатель социальной справедливости революционной исламской народной демократии, которому народ Идры был обязан совершенной общественной и религиозной жизнью, а также сочувствием и любовью остального мира, имел проблемы.

У генерала Мумаса всегда были проблемы. Его крошечная страна, расположенная в Северной Африке, живущая морскими перевозками нефти, потратила почти сорок два биллиона долларов на борьбу с империализмом, сионизмом, капиталистическим угнетением, атеизмом, бесчеловечным обращением с людьми, и всё, что он получил взамен, было три сотни убийств, полдюжины угнанных автомобилей, четыре отравления, пятьдесят семь кинднепингов, двенадцать сотен пыток и неослабевающее внимание нескольких американских журналистов, особенно когда Америка пыталась вмешиваться во что-либо.

Генерал Мумас долгие годы действовал абсолютно свободно, финансируя любые революционные группы, способные забросать гранатами госпиталь, чтобы получить возможность требовать потом социальной справедливости. В основном эти группы состояли из горожан, не расположенных принимать тотальную свободу, тотальную радость, тотальную свободу исламской демократической народной социалистической революционной нации Идра.

Это было понятно. Сатана, сионизм, империализм, капитализм и угнетение могли проникнуть в сердца наивных и дураков, и генерал без страха встречал зло. И с помощью кнута, цепей, электрического шока и старомодного разрезания на куски многие люди отрекались от путей зла.

Конечно, наиболее упорствующие были убиты. Так что никто не мог поведать миру о несчастьях в стране генерала Мохаммеда Мумаса.

Всё это изменилось, когда над Средиземноморьем появились американские бомбардировщики, обгонявшие последние советские самолёты генерала, отразившие его новейшие советские ракеты и чуть было не разрушившие его дом.

Так в первый раз люди Идры узнали, что они могут заплатить за действия своего революционного лидера. Некоторые из них были убиты.

Несколько полковников начали обсуждать свержение генерала. В конце концов, цены на нефть падали, и, подобно многим странам третьего мира, они не имели никаких других доходов. В Идре не было промышленности. Здесь был только один прокатный стан.

Они приобрели его в Чехословакии. Сталь должна была пойти на строительство домов и госпиталей, танков и пушек. Но когда чехи уехали, всё заржавело, и всё оружие они снова должны были покупать за рубежом.

Так, несмотря на демонстрации в Лондоне и Европе против американских бомбардировок, несмотря на ежедневные протесты некоторых американских журналистов, доказывающих, что бомбардировки Идры не остановят терроризм, генерал был почти свергнут.

Группа полковников штурмовала его пустынное убежище. Они все подъехали на своих «мерседесах». В Исламских революционных социалистических вооружённых силах было пятнадцать тысяч полковников — приблизительно треть всей армии. Остальные были большей частью генералами. Но ни один из генералов не имел построенного французами дома с кондиционером. Поэтому полковники делали всю грязную работу, не поднимая дискуссии об основополагающем пути развития Идры, — их интересовало только, что они могут получить на свои нефтяные доллары кроме американских бомб.

Генерал Мумас, статный человек с кудрявыми волосами и чёрными пронзительными глазами, не стал бы революционным лидером, если бы не умел управлять толпой. Он пригласил пятнадцать тысяч полковников на пир с традиционным угощением бедуинов — ягнёнком.

Генерал Мумас знал, что он может обеспечить провизией такой традиционный банкет. Корабль из Новой Зеландии прибыл три недели назад и был полон ягнят. Принимая во внимание корейских грузчиков и армию французских поваров, способных накормить весь флот Идры, а также итальянских механиков, готовых в любое время наладить грузовики, с этим традиционным банкетом не было никаких проблем.

В прошлые годы женщины Идры готовили пищу без помощи парижских поваров, используя только бедную пищу пустыни Идра. Но их мастерство было утеряно под влиянием модернизации, когда мужчины Идры начали изучать компьютеры, физику и некоторые другие вещи совершенно иного рода. Хотя в течение тысяч лет по обычаям Идры женщины этого народа выполняли всю грязную работу, сейчас обстоятельства изменились, и некоторые из них могли поехать в Лондон, чтобы получить там какую-нибудь другую профессию, кроме позирования перед камерой с целью рекламы современной Идры.

Сейчас, когда соблазнительный запах от ягнят, приготовляемых в тысячах импровизированных печей, разносился в холодном ночном воздухе пустыни, генерал Мумас готовил своим братьям счёт, который вытянет у них все их биллионы.

— Я знаю, что обещал вам лучшую противовоздушную оборону, которую только можно купить за деньги, а сейчас вы видите, что американская авиация прорвала эту оборону. Но я спрашиваю вас, кто заставил русских оставить их посты?

— Я, — сказал один полковник.

— Должно быть, вые умеете управлять ракетами? — спросил генерал.

В воздухе повисла тишина. Слышно было только невнятное бормотание французских поваров, готовящих традиционный душистый десерт.

Десерт теперь никогда не получался таким хорошим, как в те времена, когда его готовили матери и жёны, а теперь французы совершенно не ощущали различий между кухнями идранцев, марокканцев или сирийцев.

Поднялся другой полковник, держа в руке автомат. Он не обращал никакого внимания на охранников генерала, численно превосходивших его людей, и это пренебрежение отражалось в его взгляде.