Слово чести - Нельсон Демилль

Тайсон снова мысленно представил фотографию: буйная поросль на лобке Марси издалека напоминала черный бычий глаз, ее рельефные груди торчали как-то победоносно. Несмотря на избыток наготы, фотография тем не менее не вызывала эротических чувств. Скопище голых тел означало политическую акцию.

Подобно другим мировым шедеврам фотографии, этот снимок выступает за рамки определенного события и отражает дух времени. Ни имена участников, ни фамилия фотографа, ни название журнала, где впервые появился снимок, не зафиксированы в печати. Фотография вошла в общественное сознание, став государственной собственностью. Не нужно платить гонорар за публикацию и не нужно защищать авторские права. Однако для тех, кто знал участников или же сам участвовал в сем действе, эта фотография останется глубоко личной и будет пробуждать печаль, радость и стыд, словно от осквернения чего-то сокровенного.

Тайсон посмотрел на жену, выполняющую качковые упражнения. Ее тело и лицо не сильно изменились за последние почти двадцать лет, хотя на фотографии длинные волосы спадают на грудь. Когда Бен впервые встретил ее на вечеринке у друга в квартире на Манхэттене, волосы у нее доходили до плеч, он навсегда запомнил ее образ: молоденькая девушка с длинными волосами, босоногая, без косметики, в ситцевом платье. Он сказал:

– Я тебя все еще люблю.

Она сделала паузу и улыбнулась.

– Мывсе еще любим друг друга. Запомни это на ближайшие недели и месяцы.

– И даже если мы злимся друг на друга, наше чувство с нами.

– Правильно.

Тайсон выдернул затычку из ванной и шагнул на коврик, лежавший рядом. Он улегся головой на цилиндрическую бамбуковую подушечку, подтянул колени и пробежал пальцами по шраму на коленной чашечке. От горячей воды шрам стал фиолетовым. Вообще считается, что осколочные ранения всегда разворачивают и обезображивают плоть, но этот шрам скорее походил на большой вопросительный знак.

– В книге напечатана фотография – моя и моего взвода.

– Я не видела. – Марси встала под мощный душ и включила шесть пульсирующих струй. – Между прочим, где ты оставил книгу? Мне бы не хотелось, чтобы на нее наткнулся Дэвид.

Тайсон встал и шагнул к ней под душ, подумав, что когда-то так же напомнил ей, что «Лайф» за март 1968 года просто валяется на книжной полке. Однако он ответил:

– Я положил ее в свою папку. Но, в конце концов, нам всем предстоит прочесть это.

Намылив руки, Марси терла грудь и лицо.

– Правильно, но тебе придется сначала с ним поговорить.

– Книга говорит сама за себя. Я только попрошу его прочесть с самого начала. Поэтому моя... роль выяснится чуть позже.

Марси посмотрела через плечо.

– Раньше или позже, но она отвратительна, Бен, и наверняка расстроит его. Все-таки поговори с ним сначала. Дай ему какое-то представление о том времени.

Тайсон вышел из душа, сорвал с крючка полотенце и наскоро вытерся.

Она сказала вдогонку:

– Извини. – Потом выключила воду и открыла дверь. – Скажи мне еще одну вещь. Как же ты жил с такой тяжестью все эти годы? Подожди. Не сердись. Не с юридической точки зрения, а с человеческой. Как же ты все держал в себе и никомуничего не рассказал? Или ты кому-нибудь рассказывал?

– Нет.

– И даже не намекал... – Она подумала немного, потом произнесла: – Ты полностью блокировал это.

– Психоаналитическая болтовня. – Тайсон швырнул полотенце в плетеную корзину. – Я никогда не блокировалэто. Я просто решил не обсуждать. В отличие от многих, я не раскрываю факты личной биографии случайным знакомым или даже друзьям. Или даже тебе. – Он отвернулся и направился в примыкающую к ванной раздевалку, хлопнув за собой дверью.

Открыв створку шкафа, долго просматривал костюмы, не зная, на каком остановить выбор. И тут понял, что именно Марси намерена стать его самым нещадным критиком, но в то же время и самым честным. Он обязательно выслушает ее тираду, ведь должен же он знать, что думают о нем другие.

– День второй, – произнес он вслух. – Каждый день приносит что-то новенькое.

Глава 7

Бен Тайсон завел свою желтую «вольво» и, выехав на шоссе, пристроился в ряд медленно ползущих машин, ожидавших место парковки у отеля «Гарден-Сити». Его машина продвинулась всего на несколько футов вперед. Прямо перед ним шел блестящий «кадиллак», явно выделяясь среди других статью и аристократизмом. В зеркале заднего обзора он увидел решетку «роллс-ройса» и сказал:

– Давай купим новую машину. Эта решительно устарела.

Она покачала головой.

– В твоем нынешнем положении новый галстукбудет выглядеть слишком броским. Будь поскромнее, Бен. Под таким девизом мы живем эту неделю. – И добавила: – Не забывай, что и на работе у тебя все зыбко.

Тайсон кивнул, но тем не менее, думал он, эту старую рухлядь нужно заменить. Но теперь, по крайней мере в ближайшие две недели после того злосчастного вторника, придется соблюдать приличия по общественным и личным соображениям.

Проехав еще несколько футов, Тайсон посмотрел через лобовое стекло на отель. Девятиэтажное здание располагалось в центре городка. Новомодное сооружение с элементами георгианского стиля завершалось куполообразной крышей – копией венца старого отеля. Заходящее солнце отражалось красным золотом в окнах, Тайсон невольно прищурился. Он представил на этом месте тот, старый отель, рядом с которым прошло его детство. Майский вечер напомнил ему выпускной бал в регентском зале, пронеслась вереница семейных торжеств, свадеб, юбилеев, включая серебряную свадьбу его родителей. Он провел, думалось ему, вполне благополучные, привилегированные детство и юность – очень славное время. Время надежд, умчавшихся безвозвратно; война и бурные жизненные события изменили его, да, пожалуй, и всех остальных. Годы его становления приходились на конец пятидесятых – начало шестидесятых. Он сказал сам себе:

– Веселись, пока можешь.

– Что?

– Это я так. Танцуй и радуйся жизни.

Она недоуменно посмотрела на него и вымолвила задумчиво:

– Не мудрствуя лукаво, это тебе не подходит.

– Возможно. Я просто пытаюсь просветить рентгеном мои славненькие проблемки. Между прочим, это тоже девиз недели.

– Рада слышать.

– К тому же последнее пристанище мятущейся души – религия. Хочу нанести визит преподобному Саймсу.

Она подумала с минуту.

– Почему бы и нет? Это куда лучше, чем беседовать с собственной женой. Он также не может свидетельствовать против тебя. Насколько я помню, ты так мне и не сказал, что посоветовал тебе Фил Слоун.

– А почему я должен говорить? Судя по всему, ты уже с ним побеседовала. С Саймсом я буду сама осмотрительность.

Марси не ответила.

Тайсон вернулся к предыдущей теме.

– Да, жизнь хороша, по крайней мере для нас с тобой. Нет ни войны, ни депрессии, ни голода, ни стихийных бедствий, ни борьбы за гражданские права.

– В Гарден-Сити, который еще известен под названием Гарден-Иден. Это идиллическое место не соответствует реальности сегодняшнего дня.

Тайсон глубоко вздохнул. Шестое чувство подсказывало ему, что он должен выдержать этот разговор о Гарден-Сити (излюбленная тема Марси), чтобы отвлечься от других мыслей. Марси выросла в районе Манхэттена, чье население по общественному положению занимало более высокую ступеньку, чем жители Гарден-Сити. И Марси, он знал, хотела снова переехать в свою вотчину. Как будто читая его мысли, она заявила:

– Тебе нельзя здесь больше оставаться, и ты знаешь об этом.

– Я могу жить там, где мне, черт возьми, нравится?

– Нет, не можешь. – Марси насупилась. Но как только Тайсон подумал, что не сегодня-завтра он предстанет перед судом, она неожиданно расхохоталась. Он посмотрел на нее. – Ты заметил, – она все еще смеялась, – что мы всегда распаляемся, когда не хотим ехать куда-нибудь?

– Да, я заметил. Эта машина делает такие повороты, на которые не способен бумеранг. – Он припарковал машину у отеля. – Но сейчас мы добрались до запланированной цели нашего путешествия.

Швейцар в зеленой ливрее и высокой шляпе отворил перед Марси дверь. Тайсон обменял машину на парковочное удостоверение. Дворецкий приветствовал Марси и Бена, входивших в отделанный розовым мрамором холл отеля. Небольшое объявление, написанное от руки, гласило: «ФИЛИАЛ БОЛЬНИЦЫ НАССО. ЕЖЕГОДНЫЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ БАЛ, БОЛЬШОЙ ТАНЦЕВАЛЬНЫЙ ЗАЛ». Стрелка указывала налево.

Марси предложила:

– Давай я куплю тебе что-нибудь выпить.

Все столики в слабо освещенном Охотничьем зале были заняты, но Тайсону посчастливилось найти одно свободное место у стойки бара. Он усадил Марси, а сам встал рядом и заказал себе скотч, ей – стакан белого вина. Скоро они привыкли к полумраку и раскланялись с несколькими знакомыми. Когда напитки подали, Тайсон неожиданно спросил: