Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы - Мария Захарова

- На юго-запад нам. Дойдем до деревни, едой запасемся, а там на Трисшунское подолье пойдем. Место малолюдное, для нас самое то.

Лутарг кивнул и, порывшись в мешке, достал припасенные хозяйкой постоя мясо и сыр. Разделив скудный завтрак поровну, мужчина отдал часть старику и, оглядевшись, взял курс на юго-запад. Сарин, жуя, последовал за ним.

Путь им предстоял неблизкий.

К первому поселению на их пути мужчины подошли к вечеру того же дня. Солнце еще не село, но подступающие сумерки уже рождали свойственный этим местам туман.

Назвать поселение деревней язык не поворачивался. Всего-то восемь домов, выстроившихся в рядок, и десяток амбаров. Путников встретили недоверчивыми взглядами и прячущимися за спинами взрослых ребятишками. Местный люд гостей не жаловал, впрочем, как и большинство обитателей приграничных деревень.

Постоя, харчевни или чего-то сродни ими тут не наблюдалось, а потому путникам пришлось обратиться в пожилой женщине, стоящей возле калитки и вперившей в мужчин вопросительный взгляд.

- Доброго вам, матушка, - поздоровался Сарин, как всегда беря на себя роль переговорщика.

Украшенному сединами старцу проще найти отклик в людских сердцах, чем молодому и сильному мужчине, пусть и с повязкой на глазах.

Да и побаивались Лутарга тэланцы. Странное впечатление производил он на них, отпугивая бронзовой кожей и большими размерами.

- И вам доброго, - отозвалась старушка, шамкая беззубым ртом.

- Проходом мы, матушка. На поклон идем в подолье. Остановиться бы на ночь, не подскажешь, кто жильцов принимает?

- В подолье говоришь, так не время сейчас в подолье, сынок.

Сарин улыбнулся. Давно его никто сынком не называл.

- Отчего же? - поинтересовался старец, заранее зная ответ.

- Каратели ходят, - просветила путников женщина. - Раненько они в этот раз.

- Да уж, рановато, - протянул в ответ Сарин.

- Домой ворочайтесь.

- Далече нам, матушка. Да и стар я уже, второй раз не перенесу.

- Где ж стар-то? - рассмеялась старушка. - На меня погляди, милок, вот уж кто стар, так стар. В землю пора.

- Скажешь тоже, мать. По голосу, так шустра еще, - встрял в разговор Лутарг.

- Слепец что ли? - женщина окинула его пристальным взглядом не потерявших зоркость глаз.

- Да, мать. С рождения, - подтвердил мужчина.

Старушка сочувственно покачала головой.

- Ладно, раз обратно не хочите, то я пущу, коли есть, чем платить.

- Есть, матушка. Не бойся, заплатим.

- Ступайте тогда, - женщина развернулась и, толкнув калитку, пошла по тропинке к дому.

Мужчины последовали за ней.

Глава 7

Домик старушки был маленьким, но добротным. Сарин отметил, что крыльцо не так давно подправлено - свежую доску было видно сразу, а крыша заново перестелена.

- Помогают тебе, мать?

- Да, сынок. Помогают, - отозвалась женщина. - Мало нас тут, но дружные все, сердобольные. Старую женщину не оставят.

Она отворила дверь в избу и посторонилась, пропуская гостей.

Сарин, как только порог переступил, поклонился углу ушедших, чтобы хозяйку не обидеть. Вещиц, собранных на полках, было не так уж много, и старик решил, что семья хозяйки осела в этих местах не так давно.

Лутарг кланяться не стал, а просто застыл рядом.

- Ступайте, ступайте, - поторопила их старушка, - а то туману напустим.

Разувшись и сняв плащи, мужчины по плетеной дорожке прошли в комнату, где Сарин усадил молодого человека на скамью.

- Что ж ты одна живешь, мать? Твои где? - поинтересовался Сарин, огладывая скудную обстановку.

Две широких лавки, стол и сундук - вот и все убранство.

- Так не осталось никого, сынок. Деда своего еще в прошлом году схоронила, а дочек мужья к себе увели.

- Что с ними не пошла, звали, поди?

- Звали, - согласилась старушка, хлопоча у печи, только не хочу. Тут родилась, тут и помру.

- Зря ты, мать. С детьми-то проще будет.

- Вот еще. Обременять молодых, - отмахнулась женщина. - Я свое пожила, пусть и они тоже. Сын?

Хозяйка кивнула в сторону молчаливого Лутарга.

- Сын, - согласился Сарин и улыбнулся, заметив, как дрогнул подбородок молодого человека.

- Молчун, как погляжу.

- Так каратели, говоришь, спустились, - поспешил сменить тему Сарин.

Старушка любопытная попалась, то и дело кидала на Лутарга заинтересованные взгляды, а лишние расспросы им ни к чему были.

- Да, мужики видели. Три ночи назад туда прошли, а в эту возвернулись.

- Вернулись? - удивился старец.

- Вернулись, под утро мимо нас ходили.

- Странно.

- А то! Вот ведь дело, сперва до срока объявились, а тут и вовсе назад пошли. Не к добру это, - предрекла старушка, ставя на стол три миски и тарелку с лепешками. - Мясом потчевать не буду, а вот коли на похлебку согласны, то прошу.

- Согласны, мать, согласны. После дороги горячая похлебка куропаткой покажется.

Сарин потянулся было за лепешкой, но получил по руке от хозяйки дома.

- Мыльня за крыльцом, - строго сказала старушка, послав мужчине лукавый взгляд.

Старец усмехнулся в ответ, а Лутарг рядом с ним подавил смешок.

- Идем, сынок, - обратился старик к своему спутнику. - А то не допустят.

Каркающий смех старухи стал ему ответом.

Это был самый короткий год в жизни вейнгара. Дни пролетели незаметно, и до оговоренного с шисгарцами срока осталось меньше месяца, а Кэмарн все еще не принял решение.

За это время им были подняты все тэланские хроники, начиная от прибытия первых поселенцев из-за Дивейского моря и по день нынешний, но нигде правителю Тэлы не встретилось упоминание о договоре, предложенном ему карателями.

И это было необъяснимо, ибо с точки зрения летописцев, посвятивших жизнь хроникам, пропустить такое событие верх неразумности. Как можно не упомянуть о деле, касающемся ежегодного побора?

"Возможно ли, что они врут?" - задавался вопросом Кэмарн и не находил на него ответа. Какова их выгода в этом деле, кроме заявленного обоюдного освобождения? Утвердить абсолютную власть над Тэлой?

Но не только сомнения и нерешительность волновали вейнгара. Мужчина переживал за своих детей. Как он сможет просить дочерей об этом? Как решится?

Признаться девочкам, что благополучие страны родитель ставит выше счастья и жизни собственных детей? Ведь уверенности в том, что одна из них вернется через год, как говорят шисгарцы, у Кэмарна не было.

Взять на себя ответственность, приказать и отправить ребенка на заведомую гибель? Какой отец пойдет на это? Вейнгар не был уверен, что он сможет стать им.

Всеми этими вопросами Кэмарн мучился в одиночестве, так и не найдя в себе сил поделиться тайной еще с кем-нибудь. Даже верному Сарину, которому без раздумий был готов доверить свою жизнь, мужчина не сказал ни слова.

Глубокая задумчивость и чрезмерная нервозность правителя Тэлы не осталась незамеченной, как среди близких, так и преданных своему господину тэланцев.

Не прошло стороной для чужих взглядов и то, что на протяжении всего года Кэмарн почти не появлялся на людях, только по большим праздникам, и отказался от весеннего объезда владений, что издревле рассматривался жителями Тэлы, как великая благодать.

Последнее даже породило слух, что нынешний вейнгар весьма плох и готовится передать власть в руки сына.

Лишь за две недели до наступления месяца белого флага Кэмарн, не видя иного выхода, решил посоветоваться с детьми. Всех троих мужчина собрал в своих покоях, и сейчас, устремив взгляд на залив, собирался с мыслями, чтобы начать непростой для него разговор.

Это было сложно - собраться, да и сын не облегчал ему задачу, выхаживая по комнате, как раненый зверь.

- Что с тобой творится, отец?! - не выдержав затянувшегося молчания, воскликнул молодой человек. - Ты сам не свой последнее время!

- Матерн, - охнула Лураса, укоризненного глядя на старшего брата.

- Что? - огрызнулся он. - Я имею право знать, что происходит!

- Отец сам скажет, когда сочтет нужным, - пристыдила девушка молодого человека.

- Как же, скажет! - не желал сдаваться Матерн, которого отцовские тайны раздражали больше, чем что-либо.

Он уже давно чувствовал себя готовым принять ответственность за королевство, но вейнгар все время откладывал провозглашение сына, как приемника. Конечно, от этого его положение наследника не подвергалось сомнению, но молодой человек все же жаждал получить официальный статус и геральдическую цепь в качестве его подтверждения.

- Наберись терпения, брат, - вступила в спор старшая сестра. - Мы же не просто так здесь собрались, да, отец?

Милуани была всего лишь на год старше Матерна, но, в отличие от младшей сестры, имела на него определенное влияние, пусть и небольшое. Правда пользовалась она им весьма редко, в большинстве случаев предпочитая занимать сторону брата.

- И ты туда же, - не преминул выказать свою обиду молодой человек, окинув девушек взглядом исподлобья.