Апология здравого смысла - Чингиз Абдуллаев

— Не больше семидесяти, — почти искренне ответил Дронго.

— Вот видите, — улыбнулся Бахметьев, — никто не дает мне моего возраста. А все почему? Ежедневные прогулки на свежем воздухе, спокойная и размеренная жизнь. Супругу свою я потерял еще двадцать лет назад, а сын переехал в Киев, где и живет со своей семьей. У него уже есть внучка, так что я теперь прадедушка. Можете себе представить?

— Поздравляю.

— Я уже полтора года как прадедушка… Я все время сижу в этом парке и наблюдаю за всеми, кто здесь появляется.

— Поэтому вы решили, что я ищу какое-то место преступления?

— Вы меня хотите обмануть, а это нечестно. Конечно, ищете. И не вы один. Но и ваш помощник, который ходит за вами как привязанный, — он показал в сторону Кружкова, который уселся на другой скамье, метрах в пятидесяти от них.

«Ну и глазастый ветеран», — усмехнулся Дронго.

— А может, я преступник и решил вернуться на место событий? — весело спросил он. — Говорят, иногда убийцы возвращаются на то место, где было совершено преступление.

— Какой вы убийца? — отмахнулся Бахметьев. — Посмотрите на себя. У вас на лице написано, что вы из правоохранительных органов. Убийца пытался ее изнасиловать, а когда она начала сопротивляться, пришел в ярость и стал бить ее ножом.

— Откуда вы знаете такие подробности? — уточнил Дронго.

— У меня племянник работает в прокуратуре, — улыбнулся Бахметьев, — и об этом убийстве писали все наши газеты. Поэтому я все знаю. И вас я сразу вычислил. Вы не можете быть убийцей. Для этого вы слишком спокойны и слишком заметны. Девушка не смогла бы оказать вам никакого сопротивления, посмотрите на ваши руки и на ваши плечи. Вы бы переломали ей кости одним движением вашей руки. Нет, вы, конечно, не убийца, а приехали из столицы, чтобы все заново проверить. И приехали инкогнито, иначе рядом с вами был бы не этот молодой человек, а кто-нибудь из местных.

— С вами просто страшно разговаривать, — рассмеялся Дронго, — кем вы раньше работали?

— Председателем профсоюзного комитета нашего металлургического объединения, — гордо сообщил Бахметьев, — у меня стаж работы более шестидесяти лет. Я начинал еще во время войны, совсем мальчишкой. И еще был председателем нашего местного отряда народной дружины. Сейчас напрасно отменили дружинников. Мы приносили большую пользу. При нас было меньше всяких ночных нападений и хулиганства. Знаете, какой порядок был в городе.

— Не сомневаюсь. С таким проницательным человеком, как вы.

— Правильно. Поэтому я здесь и наблюдаю. А в тот вечер дождь был сильный и прохожих было мало.

— Но парк находится в центре города. Здесь всегда много людей, какой бы сильный дождь ни шел.

— Сразу видно, что вы не местный, — торжествующе сказал Бахметьев. — Дело в том, что тогда как раз начался ремонт на соседней улице. И ее перекрыли. Поэтому люди стали обходить эту улицу, пересекая две соседние. И здесь почти никого не было. Вот почему несчастная девушка пошла в парк, она жила на другой стороне, а убийца этим воспользовался.

— Может, он тоже был из местных и знал, где ему нападать?

— Нет. Мне кажется, он просто обнаружил подходящее место. Хотя на самом деле он очень рисковал, здесь все равно могли оказаться случайные люди. Ему отчасти повезло. Но если бы он был местный, то напал бы на нее чуть позднее. За парком есть квартал, где находится пустырь. Прямо за библиотекой. Там глухое место и почти никого не бывает. Библиотека уже шестой месяц закрыта на ремонт. Прямо рядом с ее домом.

— Интересно, — кивнул Дронго, — вы просто находка для местных следователей. Я думаю, ваш племянник должен вами гордиться.

— Они меня не слушают, — вздохнул Бахметьев, явно довольный словами собеседника, — кто сейчас слушает стариков?

— А вы знали убитую?

— Нет, к сожалению, не знал. Хотя выяснилось, что сестра ее бабушки работала у нас в объединении. Но саму семью убитой я не знал.

— И где произошло убийство?

— Рядом с нами. Вон за теми кустами. Он ее туда затащил, а потом, видимо, пытался изнасиловать, но у него ничего не получилось. Почему эти убийцы бывают такими странными людьми? У меня в шестьдесят два все было в порядке. Только после того, как умерла моя супруга, я перестал встречаться с женщинами. Уже не хотелось привыкать к новой особе. Знаете, не хочется никого пускать к себе домой. У меня хорошая четырехкомнатная квартира, и три раза в неделю приходит женщина, которая у меня убирает и готовит. И я ей плачу очень приличные деньги. Почти равные моей пенсии. Она очень довольна, во всяком случае, именно так она все время говорит. А пускать в дом посторонних женщин мне не очень хотелось. Да и время было такое плохое. Помните, что у нас творилось двадцать лет назад? Какой кошмар тогда был. Я вышел на пенсию и сразу потерял все свои сбережения, когда начались гайдаровские реформы. У меня ведь на книжке было почти сорок тысяч рублей. Я был обеспеченным человеком, мог купить себе четыре машины. А оказался почти нищим.

Дронго вежливо слушал, понимая, что старику необходимо выговориться.

— На какие деньги вы живете? — наконец спросил он. — Вы сказали, что отдаете почти всю пенсию женщине, которая помогает вам по хозяйству. А на какие деньги вы сами живете? Судя по тому, какая у вас большая квартира, вы особенно не бедствуете, иначе давно переехали бы в другую квартиру, а эту начали бы сдавать или продали.

— Вы хороший сыщик, — одобрительно кивнул Бахметьев, — все верно. Но я вам сказал про своего сына. Он пошел в меня, очень толковый был мальчик. В сорок два года он был уже директором завода. Сейчас ему почти шестьдесят, и он председатель совета директоров крупного объединения. Он, как хороший сын, все эти годы очень меня поддерживал. И все время уговаривал переехать на Украину. Но переезжать туда я не очень хотел. Все-таки всю жизнь прожил в Саратове, здесь могилы моей супруги, моих родителей. И здесь меня все знают и уважают. И я всех знаю. Поэтому решил остаться в своем городе и дожить последние годы. Я ведь к тому времени был уже на пенсии. Но кто мог знать тогда, что я проживу еще двадцать лет. Мне бы тогда сказали, и я бы сам не поверил. Отец у меня умер в сорок восемь, а мать — когда ей было только пятьдесят шесть. Хотя дед у меня дожил до девяноста двух. Наверно, я пошел в него.

— У вас хороший сын, — вежливо согласился Дронго. — А кем работает ваш племянник в прокуратуре?

— Заместителем начальника следственного комитета, — гордо сообщил старик. — Его отец был моим старшим братом, он умер еще в конце восьмидесятых. Хотя сейчас считается, что Алеша работает не совсем в прокуратуре. Создали какой-то следственный комитет, который считается отдельным ведомством, но подчиняется прокуратуре. А Алешей его назвали в честь моего отца.

— Я знаю о реорганизации следственной части, — кивнул Дронго.

— Конечно, знаете. Вы же сами наверняка оттуда. Только я вам скажу, что убийца точно был не местный и его напрасно здесь ищут. Он был из «залетных», это всем понятно. Иначе знал бы про пустырь за библиотекой. Или мог просто втащить ее в библиотеку. А он напал прямо здесь, значит, не знал про ремонт.

Дронго посмотрел в сторону густого кустарника. Не удивительно, что убийца выбрал именно это место. Шел сильный дождь, рядом никого не было, и еще перекрытая дорога, мимо которой они прошли. Убийца решил, что нужно напасть прямо в парке, лучшего места уже не будет. Интересно, что в своей рукописи он ни словом не упомянул про сильный дождь. Возможно, не хотел давать слишком очевидной подсказки.

— Скажите, Андрей Алексеевич, а как обнаружили убитую?

— Почти сразу, — ответил Бахметьев, — как только прошел дождь. Из соседнего дома вышла Лиза Широкова со своей собачкой. Они гуляют обычно в парке по вечерам. Ну, из-за дождя вышли немного позднее. Собака побежала за кусты и начала скулить. Лиза зашла туда и сразу закричала. Кто-то оказался рядом и прибежал. Потом вызвали милицию. Жаль, что меня не было. Я в это время дома сидел. Но потом мне сказали, что убийцу могли схватить, если бы Лиза вышла из дома минут на двадцать раньше. А так, где его теперь найдешь?

— Спасибо вам большое, — сказал Дронго, — вы мне очень помогли. Большое спасибо.

Он пожал руку старику. Бахметьев улыбнулся. Он был доволен, словно получил государственную награду. В свои годы он еще мог оказаться полезным.

— А как вас зовут? — спросил он у своего собеседника, поднимаясь со скамьи.

— Меня обычно называют Дронго, — услышал он в ответ неизвестное имя.

Наверно, армянин или грузин, решил Бахметьев. У них встречаются такие непонятные имена.

Глава 6

В Москву они вернулись на следующий день. Дронго отправился домой. Он долго стоял под горячим душем и даже не услышал, как приехавший Эдгар звонил ему в дверь. И только когда раздался звонок мобильного телефона, который находился в ванной комнате, Дронго выключил воду и взял телефон.