Когда я вгляделся в твои черты (СИ) - Victoria M. Vinya

«Лучше бы её семья была просто небогатая…» ― с грустью подумал Эрен, став невольным свидетелем разговора девочек.

― Вот я, когда окончу школу, пойду на кулинарные курсы и открою собственный ресторанчик! — вслух мечтала Саша, наступая во все лужи подряд стоптанными ботинками на тонкой подошве. — Буду кормить там свою семью, а друзьям делать огроменные скидки на блюда. А ты бы вот чего хотела? Какая у тебя мечта?

— У меня-то? — несколько потерянно уточнила Микаса, словно ей было стыдно открыться. — Не знаю. Наверное, притвориться, будто мне интересно всё на свете. Чтобы кто-нибудь в это поверил и забрал меня с собой…

Саша звонко расхохоталась, согнувшись пополам, и хлопнула себя по коленке свободной рукой.

— Ты иногда как сказанёшь! Хоть стой хоть падай!

— Ну да, у меня бывает, — с вымученной улыбкой ответила Микаса, и блеск в её зрачках потух. — И правда, смешная какая-то мечта. — Она подняла голову и посмотрела вдаль, куда-то в сторону горизонта, будто искала там дорогу к своей смешной мечте.

Опустошающая, недетская печаль сдавила Эрену горло под беззаботный хохот Саши и весёлый говор ребят: в десять лет дети не мечтают о том, чтобы приспособиться и сбежать. Ему было страшно представить, что Микаса хранит глубоко в душе, каждый день натягивая маску «приличного лица».

Кожу приятно обдало теплым ветерком, а над головой раздался знакомый звук пролетавшего в вышине дирижабля. Обратив взор к небу, Эрен с тоской провожал взглядом разноцветный хвост «небесного дьявола», уносящегося в тёмную неизвестность.

Дошли до окружённого яблонями старого квартала с деревянными домишками. Предаваясь воспоминаниям о цветущем лете, ребята стали один за другим взбираться на деревья и устраиваться на нагих ветвях. У каждого в запасе была какая-нибудь загадочная страшная история. А у кого-то даже не одна! Лучшее средство от надоевшей обыденности. Оживлённый щебет сменялся резким молчком, если вдруг рядом проходил дымящий сигаретой работяга или кряхтела старушка, спешащая к просмотру вечерней мыльной оперы. Страх быть замеченными едва ли мог остановить полёт безграничной фантазии, и когда заранее подготовленные или подслушанные где-то истории иссякли, дети принялись выдумывать на ходу новые, соревнуясь в остроумии: один рассказ был мрачнее другого, и никто не собирался останавливаться, несмотря на то, что приближалась ночь.

― … И после всего увиденного мистер Николсон сошёл с ума, ― ярко жестикулируя, вещала Саша. ― В холодное зимнее полнолуние он связал по рукам и ногам жену с сыном, засунул их в мешки из-под картошки и отнёс глубоко в лес, где те замёрзли насмерть.

― Жуть-то какая!.. ― испуганно-восхищённым тоном воскликнул один из мальчишек.

― А то! У меня ещё штук пять в запасе таких есть, ― похвасталась Блаус и обернулась к Эрену. ― А ты чего не участвуешь? Только других слушаешь. Расскажи тоже страшилку!

― Я не такой хороший рассказчик, как ты.

― Не скромничай! Мы хотим послушать, ― поддержала Сашу одна из девочек.

Эрен взглянул вниз, на кажущуюся с высоты малюсенькой лужу, на крохотный камешек, на пожухлую травинку: «Такие ничтожные, ― подумалось ему, ― совсем как…»

― Ну, хорошо. ― Он поднял голову и набрал в лёгкие побольше воздуха. ― Однажды человечество оказалось на грани вымирания: появившиеся неизвестно откуда кровожадные человекоподобные гиганты сожрали бо́льшую часть населения мира. Никто не знал, откуда эти твари пришли, никто не ведал, чего они хотят и можно ли с ними договориться. Уродливые, с неестественными пропорциями, они набивали брюхо не ради голода, даже не ради забавы ― просто так. Безмолвно. Без причины. Звери были им не интересны, только люди. Этих монстров стали называть титанами. Малая часть выживших укрылась за высокой стеной на небольшом клочке земли и сто лет существовала там в безопасности.

Он на миг прервался и заметил, что говорил в абсолютной тишине, под обстрелом десятка блестящих от любопытства глаз.

― И что? Что было дальше? ― послышался нетерпеливый вопрос.

― А дальше… ― Эрен прикусил губу и вздрогнул, крепче вцепился в ветвь, на которой сидел. ― В один прекрасный солнечный денёк появился столь огромный титан, что ему оказалось под силу сломать крепкую стену, и множество других титанов вошли внутрь, принявшись пожирать людей. Старики, дети, женщины и даже военные, призванные защищать гражданских, погибали одинаково: стеная от ужаса и истошно вопя о пощаде, давясь слезами и захлёбываясь кровью. Никто не умирал в тишине, как в книжках об отважных героях: все были одинаково ничтожны перед гибелью в вонючем желудке нелепых монстров… Но один мальчик, чью маму проглотил титан прямо у него на глазах, поклялся, что однажды истребит всех чудовищ до единого, поклялся, что пойдёт на всё, до конца. Вместе со своими друзьями он записался в армию и стал постигать науку убивать титанов. Он неуклонно шёл к своей цели, через смерти товарищей, через раздирающий на куски страх, через лишения и неизвестность. Мальчик так забылся в желании отомстить, что не замечал рядом с собой ни лежащей на поверхности истины, ни предательства, ни даже того, что его любят…

― Так, тихо! ― Саша испуганно выставила вперёд ладонь. ― Все заткнулись, мне мама звонит!

― У тебя есть мобильник? ― удивлённо прошептала Микаса.

― Цыц!.. Алло, мам? Э-э, видела ли я который час? Да. И уже лечу домой, да. ― Она энергично закивала с таким добросовестным выражением лица, будто мать могла это увидеть.

― А мне вот на днях родители предложили купить телефон, но я отказался, ― шепнул Эрен на ушко Микасе.

― И почему? Круто же. Я у Саши всё время беру поиграть в гонки и послушать музыку, так классно!

― Да я как представлю, что мама будет названивать чуть что…

― Ну ты и дурень! ― хихикая произнесла она и прикрыла ладошкой рот.

― Ребят, уже поздно, давайте по домам, ― грустно объявила Саша, но позитивно добавила: ― Спасибо всем за обалденные истории! Здорово посидели. ― И спустилась вниз.

Остальные последовали за ней.

Эрен продолжал сидеть на дереве, чтобы не толпиться, и наблюдал за Микасой, осторожно переставляющей ногу на соседнюю ветку. Вдруг она задрала кверху голову и обратила к нему тот же сияющий взгляд, что и под фонарём, пока они шли сюда.

― Эрен, ― её голос ласкал каждую букву его имени, ― этот твой рассказ… Ты его придумал прямо сейчас, от балды?

Сердце Эрена прибавило несколько ударов, а воздух шумно вырвался из лёгких.