Рождение державы - Александр Белый

От вида всего этого богатства моя молодая душа также взбудоражилась. Перебрав в руках шашки и сабли, перешел к шпагам. Коль решил временно осваиваться в местном обществе, надо дуть в такую же дуду. Луис говорил, что здесь даже кавалерийские офицеры, когда вне службы выходят в свет, меняют строевую шашку на шпагу.

– Это новомодная шпага, сеньор. Третьего дня завезли из Толедо. Пятьдесят два пиастра.

– Так дорого?! Да она не может стоить больше сорока! – возмутился Луис, но шпагу к груди прижал и выпускать из рук не собирался. На лошадь я ему деньги обещал дать, а если вычесть стоимость одежды, то тех, что осталось на шпагу, уже не хватит, а он ведь еще хотел дагу.

– Благородный сеньор, не могу торговаться, не хочу непроизвольно оскорбить вашу честь, но окончательно – пятьдесят один пиастр и ни реала меньше.

– Нравится? – спросил Луиса. Он коротко кивнул, несколько раз взмахнул шпагой и сделал выпад, я же кивнул торговцу: – Берем. И покажите ему дагу.

На удивленный взгляд махнул рукой:

– Все нормально, Луис.

– Даги изготовлены нашим мастером, но поверьте, очень приличные, – сказал продавец.

Из всего предложенного приятель выбрал неплохой стилет за шесть пиастров. Мне же шпаги не понравились, брал то одну, то другую – и откладывал. Вроде бы и по весу нормальные, и баланс неплохой, но что-то не лежала душа, и все. Продавец, видя мои колебания и недовольную рожу, вышел в дверь и вернулся со шпагой, которая… Которая лежала под стеклом в этом же помещении, казалось бы, всего несколько дней назад. Это была именно та самая.

– Вещь трофейная, принадлежала английскому генералу, очень дорогая. Но можете не переживать, на все оружие выдам специальную купчую.

Мистика на мистике сидит и мистикой погоняет. Те же ножны, только не отреставрированные, а настоящие, отделанные потемневшим серебром с чеканным изображением тех же стоек и выпадов фехтовальщиков. А ведь раньше не понимал этих изображений, чего они, эти самые фехтовальщики, так раскорячились. Сейчас же, пожив Мишкой в этом мире, очень даже стал понимать. Витой, кованный из стали эфес, в том числе чаша, крестовина и яблоко, как сейчас помню объяснения продавца того антикварного магазина, посеребрен толстым слоем и отделан гравировкой и узорчатой резьбой. Для улучшения баланса головка внутри залита свинцом.

Продавец, глядя мне в глаза, стал медленно вытаскивать клинок. Да, тот самый, около метра длиной, шириной на два моих пальца, обоюдоострый, с глубокими долами, а в слегка играющих бликах виден узор ковки. Оставив зауженный кончик шпаги внутри ножен, он согнул его в кольцо, затем вернул в исходное положение и подал мне в руки:

– Ваш стилет будет хорошо смотреться на одном поясе рядом с этой шпагой, благородный сеньор.

В том мире ее рукоять была из слоновой кости с нарезанным по контуру винтом волнообразного сечения. Здесь же во впадине волны оказался навинчен кожаный шнур. Рука почувствовала удивительно легкое по весу оружие, гораздо легче любой из опробованных мной шпаг, удобное для руки и с отличным балансом. А душа сказала – «мое», несмотря на заявленную цену в сто девяносто пять пиастров.

Дорого. Но что такое деньги? Да они разбросаны по всему миру! В некоторых местах лежат даже кучами! Просто нужно разыскать или проторить тропинки к этим местам, подойти и поднять.

– Берем! – недолго думая передвинул кинжал правее, а на его место, то есть уже на свое законное, нацепил шпагу. Никакой яркой ленты на перевязь не придумывал, все должно быть строго функционально, взял обычный коричневый ремень. – Только рассчитаюсь талерами.

– Без разницы, хоть цехинами, – согласился продавец.

Современные пистоли моему обновленному сознанию были неинтересны, какой-нибудь крестьянин-мальчишка обыкновенной пращей засветит камешком в лоб быстрее и качественней, но делать нечего, без огненного боя тоже не обойдешься. В будущем нужно будет озаботиться изготовлением собственного огнестрела, однако сопутствующие этому делу процессы по созданию некоторых химических компонентов займут время. Так что мое новое оружие – это дело даже не завтрашнего дня.

Взяли мы с Луисом по два пистоля в седельных кобурах, по рогу с порохом, мерке и по сотне пуль. Вышли на задний двор, бахнули по два раза в пенек на дистанции в десять шагов; попал оба раза, а Луис – один. Похоже, пистоли неплохие, по крайней мере не хуже, чем были у меня до нападения пахолков Собакевича.

Но решил заказать все же три метательных ножа по моему эскизу, которые должны были крепиться на кожаном наруче с подшитой внутри тканью. С помощью такой конструкции можно даже рубящий удар отвести, и под рукавом видно не будет.

Дополнительно заказал аркан. Показал ширину ремня и сказал, чтобы вырезали из целой боковины сыромятной кожи. Думаю, получится метров сорок, такой длинный не нужен, но пусть будет запас, пригодится.

Заплатив оружейнику триста пять талеров за все, захватив купчие и взяв под мышку завернутые в ремни пистоли, мы вышли на улицу.

Здесь-то нас и ожидали четверо аркебузиров, а с ними расфуфыренный дворянин с огромным плюмажем на шляпе и лентой офицера.

Глава 3

При нашем выходе аркебузиры попарно разошлись в стороны, контролируя наши движения, но аркебузы снимать не стали.

– Сеньоры, от имени алькальда городского совета прошу остановиться. – Офицер посмотрел вначале на меня, потом на Луиса, окинул взглядом оружие и к моей шпаге прямо прикипел взглядом, затем внимательно посмотрел мне в глаза. – Прошу простить меня, альгвасил алькальда, Альфонсо де Геррера, с кем имею честь?

– Микаэль Каширский.

– Прошу простить, как?

– Микаэль де Кашир, потомственный дворянин, владетель земель под названием Каширы в Московском царстве.

– Кабальеро Луис де Торрес, честь имею. – Мой товарищ топнул ногой и резко боднул головой.

– В городской совет поступило свидетельство, что по городу ходят бродяги с длинным клинковым оружием. Показано было на вас, сеньоры, но сегодня вы выглядите как настоящие идальго. Не могли бы вы, сеньоры, предъявить документы или каким-либо другим образом засвидетельствовать свою личность?

– Дон Альфонсо, мы бежали из турецкого рабства. Лично я был пленен при захвате алжирскими пиратами брига «Черная Чайка», приписанного к порту Барселоны, на нем стажировался перед получением патента морского офицера. Мою личность могут засвидетельствовать офицеры морской школы. Что же касается дона Микаэля, то он является моим гостем, и я готов под присягой засвидетельствовать его благородное происхождение.

– В таком случае, сеньоры, до разрешения недоразумения прошу проследовать за мной в морскую школу. До выяснения ситуации не требую сдачи оружия, но настоятельно прошу вас клинки не вынимать.

Делать нечего, фактически в классической «коробочке» с лейтенантом во главе нас доставили к школе. На наше счастье, перед входом нас встретили два морских офицера, одним из них оказался сеньор Хуан, бывший капитан «Черной Чайки» (как мы потом выяснили, выкупленный из рабства).

Встреча вышла бурная. Нас тут же затащили к шефу школы, довольно молодому мужчине лет тридцати, и заставили поведать о наших похождениях. О себе постарался говорить поменьше, зато Луис распинался за двоих, описывал происшедшее во всех красках и сделал меня чуть ли не олимпийским героем. Все присутствующие стали кидать в мою сторону уважительные взгляды.

– Мальчик мой, а ведь мы отчаялись тебя искать. Твоя тетушка дона Изабелла была здесь, оставила выкуп, но, к сожалению, наши агенты о тебе выяснить ничего не смогли. Посчитали, что тебя больше нет. Так вот, сумма выкупа полностью погасила твою задолженность за обучение.

Начальник школы порылся в недрах массивного деревянного шкафа, нашел выписанный на имя Луиса патент и тут же торжественно вручил.

Воспользовавшись ситуацией, выяснил и для себя условия поступления в школу. Оказывается, для местных – нет ничего проще. Нужно заплатить пятьсот пиастров перед началом обучения и пятьсот – в конце, перед получением патента. Сумма значительная, не каждый отпрыск дворянской фамилии позволит себе подобную науку. Очень часто многие обедневшие дворяне, чтобы в будущем получить патент шкипера, начинали службу прямо на судне в должности унтер-офицера.

Однако сложность не в деньгах. Эта школа – строго для дворян, и мой статус должен был быть подкреплен по прошению посланника моего государства о проведении процедуры индигената[3], валидо[4] короля. В другом случае мне нужно было получить пять рекомендательных писем от известных дворян провинции. Имелся еще третий вариант – отправиться в морскую школу Барселоны, где для поступления на учебу быть дворянином не обязательно, но там обучают только управлению караккой, обычным торговым судном, и об обучении искусству морского боя речи не идет.