Оккультные миражи - Александр Зарницын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Игорю вспомнилась история, из-за которой Рафику прилепилась кличка «Большой Раф».
Именно так прозвали его студенты, из медицинского института, пришедшие к нему на практические занятия, много лет назад. Когда он, чтобы как-то скоротать время, кормил их холодной кашей в своем кабинете, из-за затянувшихся мероприятий по подготовке к вскрытию очередного покойника.
Когда же несколько студентов пришедших на занятие закончили трапезу, а один из них поблагодарив за обед, посетовал на то, что каша была холодная, то Рафик абсолютно спокойно заметил, что труп старика очень долго лежал в холодильнике. Эта фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы, так как гостей стало мутить, а одного из них, тщедушного, невысокого роста, вдруг покинуло сознание и Рафику с его могучей комплекцией пришлось подхватывать незадачливого практиканта под мышки и нести в коридор, с последующем оказанием помощи.
С тех пор его и стали величать за глаза «Большой Раф».
– Да, я то живу, хлеб свой ментовской жую, а к тебе судьба закинула по поводу одного суконца. Попросил меня Морозов по старой памяти подмогнуть.
– Кто именно? – кряхтя и тяжело дыша, уточнил врач. Занимая место, за своим столом.
– Да, некто Архипкин Сергей Сергеевич.
– А-а-а-а, – разочарованно протянул тот. – Был такой у нас дохляк. Я его сам резал.
– Меня не интересует официальная хроника, – поморщившись выдохнул гость, – меня интересует твое особое мнение.
– Особое мнение, – задумчиво проговорил Рафик. – Давай, я тебя кофеем напою, со сливками. Да и пирожки есть с капустой, еще горячие, – хохотнул Рафик. Зная особое отношение своего гостя, к приему пищи в его заведении.
– Спасибо, – пробормотал Захаров, судорожно глотнув. Оглядывая светлый кабинет с казенной мебелью. – Я лучше в другой раз.
– Понятно. Тогда грамульку спирта? Ну, для согрева.
– Да, я за рулем, – отмахнулся Игорь. Разглядывая собранный в полный рост скелет человека, из настоящих костей.
– Да, все мы за рулем, – бормотал тот, позвякивая мензурками. – Это же спирт! Напиток богов! И потом, в течение часа после употребления, никакого запаха. Давай по грамулечке, закусывай пирожками.
– Чего пирожки такие маленькие? – спросил Игорь, опрокинув мензурку.
– Да, ведь студент попался худющий, – прошептал тот тихо, Занюхивая пирожком выпитое.
Захарова действительно, всегда коробила и угнетала, эта специфическая атмосфера морга, с резким запахом формалина, в которой его сотрудники запросто могли трапезничать около вскрытого трупа и обсуждать домашние дела.
– И так, какого же особое мнение? – спросил Игорь. Судорожно проглотив кусок пирожка.
– А особое мнение, заключается в том, – Рафик сделал много значительную паузу, закуривая папиросу. – Заключается в том, что он сам себя искромсал перед смертью.
– Вот те раз! – вырвалось у майора. – Как это? Как это сам?
– Не знаю, – пожав плечами, буркнул Рафик. – Официально придраться не к чему! Под его ногтями, частицы его мяса с кожей…, вот так-то. Случай конечно странный, слишком долго я уже жмуриков режу, но добавить ничего не могу, Тебе приходилось присутствовать, когда описывали труп?
– Да, конечно, – майор пожал плечами. – Одежда вся в лохмотья превратилась, местами куски мяса из тела с одеждой вырваны. Разве может человек нанести себе такие травмы?
– Выходит, что может! Еще как может!
– Что это нам дает?
–. Само по себе конечно вроде ни чего особенного, – Рафик, стряхнув пепел и прищурившись, посмотрел на гостя, – перебрал мерзавец, делов – то! А, с другой стороны, в моей практике такого я еще не встречал. Это же боль адская!
– Как это можно объяснить?
– Поверхность больших полушарий головного мозга можно разделить на четыре области, – проговорил тот задумчиво. – Лобную, височную, теменную и затылочную. Все они соответственно имеют разные функциональные значения. Например, в затылочной области расположены центры зрения, в височной центры слуха, в теменной – двигательные центры.
– И, что все это нам дает? – вновь спросил Захаров закуривая.
– А, то, что у этого дохляка, часть теменной области с аномальными изменениями.
– Как это?
– Капилляры у него в этом месте другого цвета.
– Получается, что алкоголь надавил на это самое место так, что он сам себя растерзал? Странно все это… Может, он болен был чем-то?
– Может быть и так, пока ничего сказать не могу.
– Какими у него должны быть симптомы?
– Как минимум боли в теменной области. Нужно так же обратить внимание, не ставили ли ему диагноз, связанный с нарушениями в промежуточном мозге. Именно там сосредоточены двигательные центры – управляющие разнообразными движениями.
– Хорошо, понято. Есть еще, что-то?
– Сейчас, кофейку налью. Будешь?
– Нет спасибо, я, сгораю от любопытства, – признался Игорь.
– Смотри, не сгори совсем. Так вот, все психические процессы имеют рефлекторную природу. Согласен со мной?
– То есть, они возникают не сами по себе?
– Совершенно верно, они всегда возникают в ответ на те или иные раздражения внешней или внутренней среды. Вся гамма рефлексов крайне разнообразна, возьми, например внезапный укол пальца, рука отдернется, а при виде или запахе пищи появится, что?
– Слюна! Однако, я чего-то не улавливаю, к чему все это ведет?
– А ведет это нас к тому, что при ярком свете зрачки сокращаются, а в темноте расширяются.
– И, что…?
– А, то, что у трупа зрачки были сокращены, хотя пропал он ночью, как мне сказали и погиб той же ночью. Возникает вопрос…
– Откуда взялся свет?
– Абсолютно верно, рефлексы всегда начинаются с нервного возбуждения, вызванного каким либо внешним или внутренним раздражением. И лишь потом заканчиваются определенной реакцией организма.
– По морде этого Архипа видно, что его кто-то или что-то напугало, – задумчиво проговорил Захаров, поигрывая в руках мензуркой.
– Смотри, не заиграй стопочку, вещь казенная, – назидательно произнес Рафик, – А, что касается его, как ты говоришь, морды… Да, пожалуй, что-то или кто-то его очень сильно напугал, только здесь тяжело найти какую-то связь или выстроить, что-то логически.
– Почему?
– Видишь ли, на наши органы чувств всегда воздействуют многочисленные и разнообразные предметы и явления. Между тем в каждый отдельный момент не все они воспринимаются с одинаковой ясностью и отчетливостью.
– Это как? – не понял Игорь.
– Ну, только некоторые из них становятся объектами восприятия. Например, мы с тобой наблюдаем футбольный матч.
– Так и…
– Мы видим публику на противоположных трибунах, стадион с воротами?
– Ну, видим…
– Видим игроков обоих команд, слышим крики, свист и так далее. Все это в совокупности составляет сенсорное поле, в котором отражается постоянно меняющееся в картинках футбольное состязание.
– И к чему мы приходим?
– А к тому, что в этой общей картине мы с тобой в каждый данный момент выделяем какие-то отдельные части, которые воспринимаются с большей отчетливостью, чем другие, – проговорил Рафик задумчиво. Стряхивая с
