Новая Луна - Йен Макдональд

Я тебя люблю, Луна, но не могу полюбить то, что принято в семействе Корта.

Лусика заключает Луну в объятия, качает, утешая саму себя в той же степени, что и дочь. Одна муха-убийца расколола ее мир. Это не сад богов, не дворец вод. Это туннель в скале. Каждый полный света аграрий ее семьи, каждый город, фабрика и поселение – пустячок, хрупкий бивак из камней под безвоздушным небом, в лучах смертоносного солнца. Им всем каждую секунду угрожает опасность. И спасения нет, даже спрятаться негде.

– Твой папа, контракт и все прочие могут твердить, что ты Корта, но ты – Асамоа. Ты Асамоа, потому что я Асамоа, и мать моя Асамоа. Вот как у нас принято.

Лукас Корта проводит рукой по совещательному столу и разбрасывает виртуальные документы.

– У меня нет на это времени. Откуда она появилась? Кто ее сделал?

Эйтур Перейра опускает глаза. Он на голову ниже и на десять лет седее любого за этим столом, не считая Адрианы Корты и ее финансового директора, Элен ди Браги, темной воли «Корта Элиу».

– Мы все еще анализируем…

– У нас лучшее научно-исследовательское подразделение на Луне, и вы не можете мне сказать, кто это сделал?

– Кто-то пошел на поразительные ухищрения, чтобы спрятать все, что могло бы идентифицировать дрона. Чипы стандартные, и по узору печати у нас данных нет.

– Выходит, вы не знаете.

– Пока что не знаем. – Все за столом слышат, что голос Эйтура Перейры подрагивает.

– Вы не знаете, кто сделал эту «муху», вы не знаете, кто ее подослал, вы не знаете, как она прошла сквозь системы безопасности. Вы не знаете, не летит ли прямо сейчас еще одна такая штуковина к моему брату, ко мне или, не дай бог, к моей матери. Вы глава службы безопасности – и не знаете?

Лукас смотрит не мигая. Лицо Эйтура Перейры дергается.

– Мы в режиме тотальной безопасности. Отслеживаем все, превышающее размером частичку кожи.

– А если они уже здесь? Этого дрона могли разместить тут много месяцев назад. Вы об этом подумали? Может, сейчас просыпается еще дюжина таких же. Сотня. Им хватит одной удачной попытки. Я знаю, как действуют современные яды. Они заставляют ждать. Ждать часами, испытывая боль и чувствуя, что каждый вдох короче предыдущего, зная, что противоядия нет, понимая, что умрешь. Ты проводишь много времени лицом к лицу со смертью. И лишь потом тебе позволяют умереть. И я знаю, что кто-то пытался использовать один из этих ядов против моего брата. Вот что я знаю. Теперь скажите мне, что знаете вы?

– Лукас, достаточно. – Адриана Корта сидит во главе стола. Много месяцев ее кресло пустовало, она присутствовала лишь в виде большого и несуразного портрета в пов-скафе – Мадонны Гелиевой, обозревающей зал заседаний. Внезапная смертельная угроза детям вынудила Адриану вновь воспользоваться всей полнотой власти и вернуться сюда. Рафа сидит справа от матери, Ариэль – слева. Лукас занимает место справа от старшего брата.

– Мамайн, если твой глава службы безопасности не может обеспечить наш покой, то кто сможет?

– Эйтур был верным работником нашей семьи еще до вашего рождения. – Так язвить может только человек, наделенный высшей властью.

– Да, майн. – Лукас опускает голову, покоряясь матери.

– Разве это не очевидно? – Рафа прерывает насмешливое молчание.

– Очевидно? – переспрашивает Ариэль.

– Разве это дело не тех же рук, что всегда? – Рафа низко наклоняется к столу. Гнев как будто окутывает его облаком дыма. – Боб Маккензи так и не простил мамайн. Он медленный яд. Не сегодня, не завтра; не в этом году и даже не в этом десятилетии, но однажды, когда-нибудь… Маккензи расплачиваются втройне. Они бьют по наследию. Они хотят, чтобы ты увидела, как все построенное тобой развалится, мамайн.

– Рафа… – начинает Ариэль.

– Кира Маккензи, – перебивает Рафа. – Она была на вечеринке. Кто-то ее обыскал или ей просто махнули рукой и велели проходить, потому что она из числа друзей Лукасинью?

– Рафа, по-твоему, Маккензи рискнули бы ввязаться в полномасштабную войну? – говорит Ариэль. Как следует затягивается своим вейпером. – Серьезно?

– Если они решили, что могут развалить нашу монополию, то возможно, – замечает Лукас.

– Все начинается по новой, разве вы не видите? – спрашивает Рафа.

Восемь лет назад между «Корта Элиу» и «Маккензи Металз» случилась короткая война за территорию. Экстракторы превращались в клубки искореженного металла, поезда подвергались грабежу и теряли грузы, боты и ИИ оказывались жертвами бомбардировавшего их темного кода. Пылевики сражались врукопашную, на ножах, в туннелях Маскелайна и Янсена и на поверхности, посреди каменных просторов Морей Спокойствия и Ясности. Сто двадцать убитых, ущерб на миллионы битси. В конце концов Корта и Маккензи согласились на арбитражное разбирательство. Суд Клавия присудил победу «Корта Элиу». Спустя два месяца Эдриан Маккензи вступил в брак с Джонатоном Кайодом, Орлом Луны, президентом Корпорации по развитию Луны, которой принадлежал земной спутник.

– Рафа, хватит, – говорит Адриана Корта. Ее голос слаб, ее власть неоспорима. – Мы сражаемся с Маккензи посредством бизнеса, мы победим их посредством бизнеса. Мы делаем деньги. – Адриана встает из-за стола; осанка у нее чопорная, но в лице и в движениях чувствуется усталость. Дети и слуги кланяются и провожают ее из зала заседаний.

Карлиньос встает, поджимает пальцы правой руки и кланяется матери. Он не сказал ни слова за время этого совещания. Он предпочитает помалкивать. Его место – в поле, с экстракторами, спецами по переработке гелия и пыльниками. Он и сам пыльник, а еще боец. Рафа может затмить его своим обаянием, Лукас – исколошматить аргументами, Ариэль – связать красноречием по рукам и ногам, но ни один из них не может ступать по пыли так, как это делает он.

Лукас на секунду задерживает Эйтура Перейру.

– Ты совершил ошибку, – шепчет Лукас. – Ты слишком старый. Ты свое отработал, и ты уйдешь.

В вестибюле возле зала совещаний ждет Вагнер Корта. Адриана и ее слуги проходят, не удостоив его и взглядом, следом идут Лукас и Ариэль. Ариэль кивает, натянуто улыбается. Карлиньос хлопает брата по спине.

– Эй, братишка.

Отсутствие Вагнера за совещательным столом нельзя не заметить.

– Мне надо переговорить с Рафой, – сообщает Вагнер.

– Конечно. Подкинуть тебя на байке до Жуана?

– У меня другие планы.

– Увидимся позже, Лобинью.

– О чем ты хочешь поговорить? – спрашивает Рафа. Он сидит на правом нижнем веке Ошалы. Позади него медленно течет водопад.

– О мухе. Я хочу на нее посмотреть.

Рафа позаботился о том, чтобы Вагнер получил от Эйтура Перейры схемы. Рафа всегда заботится о том, чтобы Вагнер получал все данные после каждого заседания правления «Корта Элиу».

– Тебе прислали все.

– Уважаю Эйтура и даже твой научно-исследовательский отдел, но есть вещи, которые могу увидеть я, но не он.

Рафа знает, что жизнь Вагнера сложна и протекает среди теней на границе пространства, занимаемого семьей, и что его содействие «Корта Элиу» весомо, но с трудом поддается измерению – и все же он выдающийся конструктор маленьких и замысловатых вещей. Иногда Рафа завидует двум его натурам: темной точности, светлой творческой жилке.

– Например?

– Пойму, когда увижу. Сперва мне надо на нее поглядеть.

– Я сообщу Эйтуру. – Сократ, фамильяр Рафы, уже послал уведомление. – Я сказал ему не говорить ничего Адриане.

– Спасибо.

Вагнер был тенью в этой семье так долго, что братья и сестра выработали альтернативную социальную гравитацию: они информируют его, включают его, но в то же время сохраняют невидимым, как черная дыра.

– Когда мы тебя увидим, миуду? – спрашивает Рафа. Адриана оборачивается, ждет его.

– Когда мне будет что сказать, – отвечает Вагнер. – Ты меня знаешь. Живи и дыши, Рафа.

– Живи и дыши, Маленький Волк.

– Ариэль. – Лукас зовет сестру с верхних ступеней Ошалы. Ариэль оборачивается. – Уже уходишь?

– У меня дела в Меридиане.

– Да, прием в честь китайской торговой делегации. Я бы не стал просить тебя пропустить такое.

– Я тебе все ясно сказала во время вечеринки.

– Это же семья.

– Ох, да ладно тебе, Лукас.

Лукас растерянно хмурится, и Ариэль видит, что он не понимает, о чем она говорит. Он безоговорочно верит, что каждый его поступок – ради семьи, во имя одной лишь семьи.

– Если бы мы поменялись местами, я бы это сделал. Без колебаний.

– Для тебя все проще, Лукас. Люди интересуются моей карьерой. Моя шкура должна быть воздухонепроницаемой. Я обязана быть чистой.

– На Луне нет чистых. Кто-то пытался убить Рафу.

– Нет. Не смей так поступать.

– Может, не Маккензи. Но кто-то пытался. Мы «Корта Элиу»: мы хороши, но мы хороши только в одном. Мы извлекаем гелий. Благодаря нам горит свет там, внизу. В этом наша сила, но также и наша уязвимость. АКА, «Тайян»; они повсюду и занимаются всем. Они могут выбирать, куда идти. Даже «Маккензи Металз» диверсифицируется, забираясь в наш главный бизнес. Потеряем бизнес, и нам будет некуда деваться. Мы потеряем все. Луна не терпит неудачников. И мамайн… Она уже не та, что раньше.