Подсудимые песни - Анатолий Бергер

И ложку поднести к губам —

Ты это ведал, Феофил,

Когда приказывал рабам!

О, раскалённость тех пластин,

О, смерти запах, тьма в глазах!

И слышу шёпот свой: «Един

Ты на земле и в небесах…»

Молитва ли меня спасла,

Иль вопияла к небу плоть

Сквозь жар желез, что жгли дотла —

Про это знает лишь Господь.

И вновь сияет белый свет,

И колокольный звон вокруг,

И только рук как будто нет,

Как будто раны вместо рук…

Но я поклоном и мольбой,

И незажившей болью ран,

Своею собственной судьбой

Твой лик пишу, о, Иоанн!

И да пронзит той краски дрожь,

Как бы ожогами крича,

Лихих времён слепой правёж,

И власть, и злобу палача!

1973 г.

«О, Боже, Господи святой …»

О, Боже, Господи святой,

К Тебе душой взываю всею,

Твой клич с горы Синайской той

Звучал глаголом Моисея.

Морские волны бросил вспять,

И в голод пищей спас небесной,

И вёл весь путь за пядью пядь,

И Сына предал муке крестной.

Но, Боже, Боже, чья вина,

Что Сына именем и славой

Творили зло и даль темна,

И нет конца судьбе кровавой.

Дай сил созданью Твоему

Понять Твои предначертанья,

Столетий ведая страданья

И роковых вопросов тьму…

1974 г.

«Расплавленно и тяжело …»

Расплавленно и тяжело

Над лесом жёстким и корявым

Пятно холодное взошло,

Пугая отсветом кровавым.

Над белой тишиной земли,

Над вспышками аэродрома,

Над хмурым городом вдали,

Над крышею родного дома,

Над жизнью и судьбой моей,

Над мира суетою вязкой,

Над вросшей в землю с давних дней

Заржавленной солдатской каской.

Как я рад, что жива, уцелела

Эта звонкая песня земли!

«После тяжких морозов синица …»

После тяжких морозов синица

Снова скачет, тревожа кусты,

Снег застылый на солнце искрится,

И лесные дороги чисты.

Как я рад, что жива, уцелела

Эта звонкая песня земли!

Что безмолвный комок охладелый

Не схоронен в метельной пыли.

Люди прятались в хмурые зданья,

Город, как в лихорадке трясло,

Как же певчее это созданье

Без пристанища выжить смогло?

Это тельце в цветном оперенье —

Сколько жара в нём, сколько огня,

Сколько непобедимого пенья!

Вот навечный пример для меня.

«Как жил ты без меня, ручей …»

Как жил ты без меня, ручей?

Я рад — ты никуда не делся,

Хоть обмелел ещё сильней,

Зелёной ряскою оделся.

Но вижу — люди городят

Запруды, берега лопатят,

Таскают камни, тачки катят,

Упорно трактора гудят.

А это значит — сочтены

Твои деньки и никогда ты

Не отразишь голубизны,

Игры ветвей замысловатой,

И ласточки не напоишь,

Не встретишь путника приветом,

И над тобой ночная тишь

Не озарится лунным светом.

1980 г.

«На пёстром и тяжёлом драндулете …»

На пёстром и тяжёлом драндулете

По тротуару дерево везли,

И ветви то хлестали, будто плети,

То, как метла, медлительно мели.

Зелёное, всё сваленное в кучу,

Оно уже не помнило о том,

Как зыбким верхом задевало тучу,

Как на ветру ходило ходуном.

Как перед снегом на ветвях вороны

Мостились, только изредка крича,

Кусты взбирались тяжело по склону,

Дожди, бывало, лили в три ручья.

И корни убегали в глубь земную,

И листья улыбались в день весны,

А осенью, шумя напропалую,

Валились ворохами желтизны.

… А нынче шутовского катафалка

Крутые вздроги, детский визг вокруг,

Прохожего с возницей перепалка,

По тротуару шорох, щёлк и стук.

1976 г.

«Деревянные качели …»

Деревянные качели

Раскачались и запели —

В песне скрежет, дрожь,

Дребезжание тугое,

А ещё поддашь ногою —

В небо попадёшь.

В этой песне плач древесный —

Слышен он в ночи безвестной,

В перезвоне дня,

Слышен птице он и зверю,

Если ж я в него поверю,

Страх берёт меня.

Потому что плачет древо,

Но не слышно в плаче гнева,

Слёзы лишь слышны

От слепого, рокового,

Ярого и векового —

От людской вины.

1977 г.

«Берёзовый теплей и мягче ствол …»

Берёзовый теплей и мягче ствол,

Я по нему чуть пальцами провёл,

И странное возникло ощущенье —

Как будто был я в чём-то виноват,

А в чём — и невдомёк и невдогад,

И вдруг послышались слова прощенья

Неслышные и тайные, но мне

Понятные в прозрачной тишине.

И стало в этот миг неодиноко

Брести тропой пустынной в даль полей,

Что всё необозримей и белей,

Размашистей, насколько видит око.

«Налетела зима на землю …»

Налетела зима на землю,

Все дорожки-тропы облазила,

На пруды настелила простыни,

Чёрный лес машет ветками острыми,

Полынья дрожит-ворожит,

Небо всё тяжелее клонится,

И огромная — не опомниться —

Тишина весь мир сторожит.

«Смешался снег со льдом …»

Смешался снег со льдом,

И смутен каждый дом,

И мокрой ветки жест,

И хмуро всё окрест.

Ни осень, ни весна,

Сместились времена,

Смесились месяца,

Нет этому конца…

1980 г.

«Я отлучён от леса, от ручья …»

Я отлучён от леса, от ручья

Размокшим январём, февральской стужей,

Брожу по тротуарам, сгоряча

Мечтая о метельной жёсткой стуже.

Но понапрасну, видно.

Всё течёт,

Земля чернит последние ледышки,

Сосульки две иль три наперечёт

У оттепели просят передышки.

И тяжело дыхание строки.

Ей непривычно здесь. Она не в силе

Превозмогать здесь будничность тоски.

Торчат дома. Бегут автомобили.

Народ у магазина мельтешит.

С набитою кошёлкою старуха

По улице так медленно спешит.

А о стихах ни слуху и ни духу.

Лишь вдалеке, где тёмный окоём,

Маячит лес и словно бы маячит

Какой-то звук.

Зачем он и о чём?

Пойму ли я сегодня, что он значит?

1989 г.

«Уже зимы подходит середина …»

Уже зимы подходит середина,

Деревья все успели облететь.

Ручей застыл — заснеженная льдина,

Лишь медленных следов вороньих сеть.

Но кое-где вода бежит, трепещет,

Туда-сюда гоняет облака,

Как будто бы бросает чёт и нечет

Таинственная тёмная рука.

Так и в судьбе, где страх жесток и тёмен,

Но вновь надежда светит и дрожит,

Как между льдистых, сумрачных разломин

Вода ещё живая ворожит,

Бурлит, шуршит, играет с небом в прятки,

По камням дна проносит синеву —

Всё вечно в ней — загадки и разгадки,

Надеюсь на неё, пока живу.

1982 г.

«Апрель, морозы взяв с разбега …»

Апрель, морозы взяв с разбега,

Теплом пробился с вышины,

И выступают из-под снега

Приметы северной весны.

Пучки травы, коричневатый

Унылый мох среди камней,

На них лишайника заплаты.

И самый первый воробей.

И моря синее открытье,

Ошеломляющее взгляд…

Весна на севере событье —

О ней всю зиму говорят.

1963 г.

«В небе птица плачет …»

В небе птица плачет,

И наискосок

Мечется, маячит,

Мчится за лесок.

Прилетает снова,

Всё внезапней лёт,

Всё печальней зовы,

День весь напролёт.

Помощи ли просит,

Ищет ли кого,

По ветру ль разносит

Горькое вдовство?

Мечется и плачет,

Вниз острит крыло…

Что же это значит,

Что произошло?

1980 г.

«В сыром малиннике с утра …»

В сыром малиннике с утра

Заря — подобие костра,

Крапива обожгла ладони,

И в птичьем голосистом звоне

Сошлось и совместилось вдруг

В краснеющем огне рассвета