Вопреки разуму - Кэтти Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда давай поднимемся наверх, и ты посмотришь на Оливера. Я не могу продолжать этот разговор, когда ты даже не видел ребенка, судьбу которого собираешься обсуждать. Это ведь не деловая сделка, которую ты намерен заключить. – Сара резко поднялась, и Раулю ничего не оставалось, как последовать за ней.
– Он спит, и я не хочу, чтобы ты его будила. – Рауль не помнил, когда бы он нервничал так сильно. Намного сильнее, чем когда заключал свою первую крупную сделку, чем когда ребенком смотрел на неприступные каменные стены детского дома, где ему предстояло жить.
– Ладно, я не стану будить Оливера. Но ты должен увидеть его, иначе он так и будет для тебя всего лишь проблемой, которую нужно решить.
– С каких это пор ты стала такой любительницей командовать? – пробормотал Рауль, на что Сара, стоя на первой ступеньке лестницы, резко обернулась и оказалась лицом к лицу с ним.
– С тех пор, как несу ответственность за другого человека, – ответила она. – Я знаю, что это не твоя вина. Но я была в ужасе, узнав, что беременна. Я думала о том, как было бы хорошо, если бы ты был рядом и поддержал меня. Но потом вспоминала, как ты бросил меня, потому что у тебя были планы, в которых мне не было места. И если бы ты тогда узнал о моей беременности, это стало бы для тебя худшим из кошмаров.
– В моих планах никому не было места. Поэтому я сделал одолжение, бросив тебя, Сара.
Сара тяжело задышала, вспомнив, какую боль, обиду, горечь, злость она тогда испытывала. И в то же время, глядя прямо в глубокие, красивые глаза Рауля, она почувствовала нарастающее напряжение в теле.
Рауль заметил ее реакцию на каком-то подсознательном уровне. Он просто ощутил, что атмосфера вокруг вдруг сгустилась, и это не имело ничего общего с темой их разговора. Это был сигнал ее тела, на который его собственное отреагировало лихорадочной активностью внизу живота.
– Не знаю, зачем я тебе это все говорю. – Сара взмахнула рукой, и Рауль цепко схватил ее за запястье.
Неожиданный физический контакт заставил ее резко втянуть в себя воздух, хотя Рауль и не причинил ей боли. Он всего лишь обвил запястье своими длинными, сильными пальцами, а ей захотелось прильнуть к нему всем телом.
– Я понимаю, что у тебя были трудные времена…
– Слабо сказано. Я была в полном отчаянии и совершенно одинока.
– У тебя были родители.
– Это совсем другое. Ведь я была уверена, что стою на пороге новой жизни, о которой мечтала. Представляешь, что я чувствовала, возвращаясь домой? Конечно, родители помогли мне. Без них я бы не справилась, но это был шаг назад. Впрочем, я ни разу не подумала об аборте и была счастлива, когда родился Оливер, даже наблюдая за тем, как мои мечты превращаются в прах. Ни учебы в университете, ни диплома, ни специальности. Скажи, а о чем ты подумал в тот момент, когда увидел меня с мокрой тряпкой для мытья полов в руках?
– Признаю, я был потрясен. Но потом я начал вспоминать, какой чертовски сексуальной ты была, и подумал о том, как тебе удалось оставаться таковой даже в уродливой рабочей одежде.
Его слова повисли в воздухе между ними, а искра пожара только и ждала, чтобы разгореться. К своему ужасу, Сара поняла, что очень хочет, чтобы Рауль повторил свои слова, а она потом могла бы снова и снова воспроизводить их в памяти.
Неужели она забыла, как Рауль поступил с нею? И пусть он оправдывает себя, говоря, что своим поступком оказал ей любезность, она-то знает, что все дело было в его амбициозных планах, которые не должен был нарушить их короткий летний роман.
– Я пришла к выводу, что секс сильно переоценивают, – пренебрежительно заметила Сара и тут же покрылась предательским румянцем, увидев кривую усмешку на красивых губах Рауля.
– Неужели?
– Я не хочу обсуждать это. – Дрожащий голос выдал ее с головой. – Это не имеет отношения к тому, что происходит сейчас. Иди за мной. Я покажу тебе комнату Оливера.
Раулю пришлось закончить разговор, потому что его ошеломила собственная реакция на Сару. Как может женщина, которую он не видел много лет, пробывшая в его жизни совсем немного времени, иметь такую сильную физическую власть над ним?
На втором этаже, казалось, было еще теснее, чем на первом. Здесь располагались две крохотные спальни, ванная комната и кладовка.
Сара открыла дверь в комнату – единственную, что носила следы недавнего ремонта. В свете ночника Рауль разглядел обои с каким-то детским рисунком, кроватку, маленький белый комод, тонкие узорчатые занавески, круглый коврик…
Застывший в дверях, он, наконец, заставил себя сделать несколько шагов по направлению к кроватке. Оливер, сбросивший с себя одеяло во сне, крепко обнимал какую-то игрушку. Рауль мог видеть вьющиеся черные волосы, пухлые ручки. Даже в тусклом свете ночника он заметил, что кожа малыша была такого же цвета, как и его собственная.
– Мы должны уйти, чтобы не разбудить его, – прошептала Сара, на цыпочках покидая детскую.
Рауль вышел вслед за ней. Его ладони были влажными.
Сара не обманула. Это его сын. Не было никакой ошибки. Ребенок унаследовал множество его внешних черт. Теперь Рауль недоумевал, как он мог, сидя в офисе, размышлять о том, как справиться с возникшей проблемой. Он рассуждал как математик, пытающийся решить каверзное уравнение. Но эта проблема, это уравнение было ребенком. Его сыном. Человечком из плоти и крови. Живым, сопящим во сне…
Ужасающее состояние дома, в котором жил его сын, показалось Раулю оскорбительным. Он должен немедленно что-то предпринять. Должен позаботиться обо всем. Его жизнь, тщательно спланированная и устоявшаяся, должна измениться. Совсем недавно Рауль был на гребне волны, и вот волна разбилась о скалу, а его мир вышел из-под контроля. И крест на всей этой тщательно спланированной жизни поставил Оливер, сын, четырех лет от роду и ростом едва ли в метр.
– Ты ничего не говоришь, – нервно произнесла Сара, как только они отошли от двери детской комнаты.
– Мне нужно выпить. И желательно чего-нибудь покрепче кофе.
Сара извлекла из холодильника бутылку и вылила остатки вина в стакан.
– Ты была права, – со вздохом признал Рауль и выпил вино одним глотком. – Я вижу определенное сходство.
– Я была уверена, что ты увидишь. Оно будет еще заметнее при дневном свете. У Оливера твои глаза. От меня он взял не так уж много! Это было первое, что отметила моя мама, когда он только родился. Не хочешь посмотреть его рисунки? Оливер посещает детский клуб два раза в неделю по утрам. Я получила помощь…
– Помощь? Какого рода помощь? – Рауль оторвал взгляд от опустевшего стакана и перевел его на Сару.
– Государственную, конечно, – ответила она, слегка удивившись резкости его тона. Иначе как она, по его мнению, смогла бы устроить сына в группу, работая уборщицей? По утрам, когда Оливер был в яслях, Сара подрабатывала в школе, где собиралась работать, но это было бесплатно.