Недетское кино. Влечение - Виктория Вайс

– Они остаются, – сказал ей Дима, мотнув головой в сторону Саши и Иваныча, – а мы поедем в публичный дом. Я уже настроился.

– Хорошо, – ответила Тереза. – Ребята, вы угощайтесь и развлекайтесь. Когда закончите, вас отвезут в гостиницу, я распоряжусь. А ты, иди за мной.

Она взяла Диму за руку и куда-то повела по закоулкам клуба. Они долго петляли, поднимались по каким-то лестницам, снова шли по длинному коридору, пока не оказались у закрытой двери. Тереза достала из сумки ключ и вставила его в замочную скважину. Они вошли внутрь и оказались в странном помещении с прозрачным полом, и зеркальным потолком. По всему полу были разбросаны обшитые бархатом подушки. Дима с опаской ступил на стеклянную поверхность и посмотрел вниз. Прямо под ним была сцена, на которой несколько пар занимались сексом, а вокруг неистовствовала разгорячённая толпа. Самое странное, что звук в это помещение почти не проникал, лишь низкочастотные вибрации разбегались волнами по стеклянному полу и лучи света то и дело пронзали его насквозь и отражаясь от зеркального потолка, разлетались по сторонам.

– Дима, зачем тебе эти шлюхи из борделя? – Тереза сбросив с плеч шёлковую рубашку, подошла вплотную, обняла, прикоснувшись к нему обнажившейся грудью и поцеловала прямо в губы. – Поверь, я лучше…

Такого поворота событий он никак не ожидал. Дима стоял посреди этого странного помещения, не в состоянии сказать ни слова. К нему прижималась почти незнакомая и совершенно голая девушка, а где-то внизу, под ногами, бушевала дикая сексуальная оргия.

– Ты мне сразу понравился. Ещё утром, – шептала ему на ухо Тереза. – Только не подумай, что я блядь какая-то, я просто соскучилась по нормальным парням. У меня в жизни было так много секса, что я даже забыла, что такое настоящая любовь. Не помню, была ли она вообще. А ты такой милый, трогательный. Мне кажется, ты только прикидываешься крутым… Поцелуй меня, пожалуйста…

Дима коснулся губами её влажных губ… и потерял контроль над собой…

Дима, действительно, всегда хотел казаться крутым. Его рассказами о сексуальных подвигах друзья заслушивались ещё начиная с восьмого класса. На самом деле никаких подвигов не было и все эти истории – всего лишь плод его воображения. Он впервые оказался в постели с женщиной лишь в 20 лет, когда окончив техникум попал по распределению в проектный институт, где в отделе был единственным мужчиной, вернее мужчиной он сделался чуть позже. И той женщиной, которая сделала из Димы мужчину, стала его начальница, сорокалетняя вдова, десять лет хранившая верность внезапно умершему мужу, но не устоявшая перед аппетитной молодостью нового сотрудника.

– Дмитрий, – сказала властно Наталья Андреевна, вошедшему новичку и указала на стол, стоящий рядом с ее столом. – Ваше рабочее место будет здесь.

– Может быть я лучше сяду сзади, – попытался возразить Дима.

– Молодой человек, не торгуйтесь. Вы не в школе, чтобы прятаться на последней парте от учителя, – подвела черту начальница.

В отделе было много симпатичных девушек, красивых женщин, но как обычно, преобладали дурнушки, и каждая проявляла к нему всяческие знаки внимания, то домашними пирожками угостят, то мороженое принесут, то яблоком поделятся. Первые несколько дней Дима смущался, а потом втянулся в эту игру, ему понравилось внимание, ему приятно был делать для своих «дам», как он их называл, всякие мелочи, о которых его постоянно просили. За всем этим ревностно наблюдала Наталья Андреевна и одёргивала самых ретивых.

Через полгода Дима стал полностью «своим», он уже не только принимал участие в обсуждении любовных институтских интрижек, но и играл роль эксперта и советчика. Сначала ему без стеснения показывали колготки, только что купленные в универмаге, потом спрашивали, какой цвет лифчика ему больше нравится и какой лучше смотрится, с бретельками или без. Чего уж там говорить о платьях, джинсах и туфельках многократно пересмотренных и перещупанных им. Дима с удовольствием советовал, оценивал, критиковал, купаясь во всеобщем внимании. Так длилось до тех пор пока он не получил повестку в армию.

В свой последний вечер, когда все выпив за его будущую службу, уже разбежались по домам, Наталья Андреевна попросила Диму задержаться и доделать работу, которую он не успел завершить в течение рабочего дня. И уже выходя из комнаты сказала:

– Глупый мальчишка, неужели ты так и не понял, что эти сучки все это время издевались над тобой…

Дочертив какую-то ерунду Дима собрал вещи, потушил свет и пошёл пешком вниз по лестнице, попрощался с сонным вахтёром и вышел на улицу. Он не успел сделать нескольких шагов, как почувствовал, что кто-то взял его под руку и повернувшись, увидел рядом с собой Наталью Андреевну.

– А почему вы здесь? – удивлённо спросил Дима, и попытался высвободить руку.

– Потому что хочу… Хочу пригласить тебя к себе домой, – она пристально посмотрела ему в глаза. – Пойдем… Тут недалеко.

Дима все прекрасно понял и ему понравилось, что Наталья Андреевна не стала выдумывать всякие глупости про чай и свежий тортик, про капающий кран или сломавшийся выключатель. В её молящем взгляде было столько грусти и надежды, что он не мог не согласиться. Что может быть лучше такой пары – опытная женщина, истерзанная долгим воздержанием и мальчишка, мечтающий наконец, воплотить в реальность все свои юношеские сексуальные фантазии.

Как ни странно, но дома у Натальи Андреевны действительно были и чай, и свежий тортик, и ещё бутылочка португальского Портвейна. Дима уселся на диване и следил за тем, как хозяйка суетливо накрывала на стол.

– Дима, разлей вино, пожалуйста, – сказала Наталья Андреевна. – Только мне чуть-чуть, а то пьянею от одного бокала…

– За что будем пить? – спросил Дима.

– За любовь…, – ответила она, и снова многозначительно посмотрела ему в глаза.

– За любовь в широком понимании этого слова?

– Нет… За мою любовь…, – смущённо произнесла Наталья Андреевна. – Я понимаю, что веду себя как дура… Понимаю… Но ничего не могу с собой сделать… Я так устала от одиночества… Ты себе представить не можешь, что это такое каждую ночь ложиться в холодную и пустую постель, а утром просыпаться в слезах, приводить себя в порядок, идти на работу и делать вид, что у тебя все хорошо… Прости меня, зря я наверное все это затеяла.

Она поставила нетронутый бокал на стол, закрыла лицо руками и заплакала. Дима подошёл к ней сзади и обнял за плечи. Наталья Андреевна резко повернулась, обвила шею руками, коснулась губами его губ и не почувствовав отторжения, страстно впилась в них в долгом поцелуе. Дима повалил её на диван и начал дрожащими руками расстёгивать блузку и тискать, ещё закованные в лифчик груди, неумело пытаясь высвободить их из этого плена.

– Подожди… Подожди, дурачок…, – шептала Наталья Андреевна.

Она немного приподнялась, сама расстегнула застёжку и отбросила лифчик в сторону. Её обнажившиеся груди мягко колыхнулись, но не растеклись в стороны, как это обычно бывает у женщин в возрасте. Да, её груди нельзя было назвать девичьими, но за годы воздержания они не утратили своей привлекательности, лишь обрели волнующую мягкость. Дима с трепетом начал их ласкать, не сильно сжимая пальцами затвердевшие соски, потом прикоснулся с ним губами и как младенец начал нежно посасывать. Тело Натальи Андреевны задрожало и она снова зашептала:

– Димочка… Пожалуйста… Остановись… Мне нужно в ванную… На минутку…

Она высвободилась, поцеловала его и стыдливо прикрывшись, выбежала из комнаты. Дима сидел на краю дивана и его колотило от возбуждения. Он не знал что делать дальше. Вернее знал, видел в фильмах, читал и множество раз представлял в своих фантазиях, но реальность оказалась совсем не такой как мечты. В них почему-то никогда не было ванной, ни до секса, ни после него. Складывалось впечатление, что в течение всего дня человек остаётся совершенно чистым и без всяких посторонних запахов – снял трусы и сразу в кровать. Именно в эту секунду Диме стало стыдно за свои несвежие носки, запах пота, немытые руки… Об остальном лучше вообще было не вспоминать.

Шум воды стих и из ванной в белом махровом халатике вышла разгорячённая и благоухающая Наталья Андреевна. Её волосы были стянуты в тугой хвост, а глаза горели каким-то шальным огоньком. Дима не успел подумать о том, под каким предлогом тоже заскочить в ванную, как хозяйка сказала:

– Сходи в душ, а я пока приготовлю постель. Там на полочке свежее полотенце.

Через несколько минут Дима вошёл в спальню, на нем было лишь полотенце, обмотанное вокруг бёдер. Полумрак комнаты нарушал только луч света, проникающий сквозь открытую дверь. Наталья Андреевна сидела на кровати, натянув до самой шеи одеяло.