Как мы нашли тебя - Дж. Т. Лоуренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выйти, — произносит Кеке, и сцена симуляции исчезает.
Админ тут как тут в пустой комнате.
— Вы в порядке?
Кеке кивает.
— Это были два сценария. Вы должны решить, какой правдив, или более правдив, чем другой.
Она снова кивает.
— Сейчас вы вернетесь еще раз, но в пустой дом, после события. Сцена преступления. Вы можете побродить там.
— Хорошо, — отвечает Кеке.
— Вы увидите несколько прозрачных иконок на периферии зрения. Если вы захотите послушать какие-либо показания снова, просто нажмите их.
Раздается звуковой сигнал, и Кеке снова оказывается в доме. Так он выглядел, когда приехала полиция. Ужин все еще на плите давно остывший и застывший. В ванной все еще стоит вода на четыре пальца. На полу лужа. Кеке обходит ее, не уверенная в том, что искать. Пижама жертвы — РобоПес — аккуратно сложена на стуле. Никогда больше не наденет ее только что искупавшийся мальчик.
— Дерьмо, — произносит она едва слышно. — Дерьмо.
Она никогда не сможет избавиться от этого изображения в голове.
Кеке идет обратно в ванную комнату. Как она должна понять, какой сценарий больше соответствует правде? Она нажимает на иконки, и они трансформируются и разворачиваются в окно перед ее основным зрением: клипы с показаниями, статичные изображения, предметы, представляющие интерес.
Она нажимает на видеоклипы и слушает жену Ланди, плачущую за свидетельской скамьей.
— Он бы никогда, он бы никогда, — твердит она, переполненная эмоциями.
Кеке нажимает на няню, Мириам Майлу, которая на протяжении всего судебного разбирательства утверждала, что Ланди был преданным и любящим отцом для своего сына. Когда ее спросили о его вспыльчивости, она, казалось, удивилась. Приподняла брови на камеру, показала нам свои красивые карие глаза.
— Никогда не видела его рассерженным. Ни разу.
Там были часы и часы показаний Ланди. Кеке пролистывает большую часть недавних клипов.
— Давайте немного поговорим о нерадивости, — произносит обвинитель.
— Нерадивости? — спрашивает Ланди.
— Том факте, что вы оставили своего ребенка одного в ванной.
— Ему было почти четыре года, — говорит Ланди. — Я готовил ужин.
— ПСОЖЗ рекомендует каждый раз присматривать за ребенком при купании. За детьми до семи лет.
— Я знаю, но…
— Джастин был малышом.
— Вода была неглубокой, безопасной…
— И все же он утонул, — говорит обвинитель. Девушка находится вне кадра. Кеке все еще чудится в ней ворона.
— Это был нелепый несчастный случай, — говорит Ланди. — Никогда бы в жизни я…
— А, — произносит адвокат. — Так вы признаете, что шансы на то, что ребенок поскользнулся и утонул в десяти сантиметрах воды, крайне невысоки.
— Ну…
— Таким образом, сценарий, предложенный вашим адвокатом защиты, практически невероятен.
Ланди, запинаясь, сбивчиво отвечает.
Кеке проматывает следующие пятнадцать минут.
— Если суд сочтет нужным, прокурор хотел бы принять следующий документ в качестве доказательства.
Судьи кивают, зовут ворону за свидетельскую скамью. Иконка пульсирует — документ — так что Кеке нажимает на него, и тот открывается в новом документе, прикрепленном к видеоклипу. Это больничная запись. Кеке просматривает ее. Фотографии синяков, наложенных швов и руки в гипсе.
— Две тысячи двадцать второй год — вывих ключицы. Двадцать третий — раздробленное запястье. Сильный порез на лбу. Двадцать четвертое января две тысячи двадцать четвертого года — всего несколько месяцев назад — сломанная рука, два треснувших ребра, контузия.
— Знаю, как это выглядит, но он был энергичным ребенком и постоянно попадал в переделки.
— Он «попадал в переделки» только, когда был под вашим присмотром.
— Я не заворачивал его в вату. И не нянчился с ним. Хотя теперь… — его голос надломился.
— Вата это одно. Но сломанная рука? Ребра?
Ланди прочищает горло, пытается собраться с мыслями.
— Он упал с крыши.
— Упал с крыши?
— Его спальня на верхнем этаже. На чердаке. Я не знаю, как он выбрался из окна.
— Ах. Еще один нелепый несчастный случай.
— Там стояла защита от взлома, Бога ради.
Адвокат Ланди встает.
— Возражение. Отношение к делу, ваши Чести?
— Очевидно, что мистер Ланди нерадивый родитель!
— Мистера Ланди судят не за невыполнение родительских обязанностей.
— Больничные записи доказывают, что этот мужчина не «внимательный, любящий отец», каким его нам рисуют он и его жена.
Ворона начинает каркать громче.
— Вдобавок, он признался, что обладает вспыльчивым характером, и, что сценарий, изложенный его командой защиты, неправдоподобен.
Кеке проматывает до конца и закрывает клип. Снова открывает показания няни.
— Никогда не видела его рассерженным, — говорит Мириам.
Кеке думает, что она говорит правду.
— Я бы услышала, если бы он кричал, — говорит она. — Был мой выходной, но я была за соседней дверью.
Этот клип не из зала суда. Он снят в доме Ланди. Гостиная в ночь инцидента.
— Вы няня с проживанием тут, верно? — спрашивает за кадром следователь.
— Да. Моя комната прямо там, — говорит она, показывая жестом направление. Она продолжает потирать запястье. Нервный тик. — Не было никаких криков. Только после того, как он обнаружил…
Она умолкает из-за слез. Прижимает тыльную сторону ладони к носу.
— Простите меня! — всхлипывает она. — Мне нужна минутка.
Она встает с дивана, и камера выключается. Согласно указанному времени, она возвращается несколькими минутами спустя. Ее глаза припухли. С собой у нее коробка с носовыми платками.
Кеке останавливает видео, убирает его иконку обратно на боковую панель. Она снова осматривается в ванной комнате. Проверяет глубину воды. Полотенца на перекладине висят криво. Она отводит взгляд от пижамы. На полу рядом с ковриком металлический блеск. Она пытается сосредоточиться на нем, чтобы понять, что это, но не может различить. Подходит ближе, наклоняется, встает на колени, но тот исчезает. Она снова встает, делает шаг назад, и он тут как тут, но она не может разглядеть, что это. Вероятно, ничего. Может быть, глюк в виртуальной реальности, но Кеке все равно об этом спросит.
Глава 12
Шум моря
Кейт ждет, когда дети вернутся из школы. Ее нервирует, когда они далеко от нее. Голограмма часов медленно тикает. Ей придется заняться чем-то, пока она ждет. Может, чем-то конструктивным, чтобы не сойти с ума. С детьми всегда возникает этот инстинкт «оттолкни-притяни». Когда они здесь и ведут себя ужасно, она ищет способ сбагрить их кому-нибудь — чтобы их увели прочь из дома. Но как только они ушли, в доме становится слишком тихо, и у нее возникает тревожное чувство, что их вообще не существует,
