Сборник летописей. Том II - Рашид-ад-дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда войска монголов прибыли к Джурмагуну, он учинил им допрос: «Почему вы вернулись и не приложили всего старания и рвения в поисках султана, ибо как можно давать отсрочку такому ослабевшему противнику?». И он отправил по его следам эмира Наймаса и несколько [других] |A 115б, S 283| эмиров с огромным войском. А султан[149] отправил Буку-хана в качестве лазутчика, чтобы он разведал положение монгольского войска. Когда он прибыл в Тебриз, [ему] сообщили, что из Ирака поступили сведения о том, что [монголы] рассеялись и что в этих краях нет и следа того народа. Не осмотревшись, он вернулся обратно и сообщил султану радостную весть об их уходе. По случаю этой радости султан, все эмиры и воины предались веселью и удовольствиям. Два-три дня они провели в самообольщении и радости. Полуночной порой их настигло монгольское войско, а султан спал в совершенном опьянении. Ур-хан получил известие об их приходе и побежал к изголовью султана, но сколько его не звали, он не просыпался. [Тогда][150] его лицо облили холодной водой, чтобы он пришел в себя. Узнав о положении дела, он решил обратиться в бегство и приказал Ур-хану, чтобы тот не двинул с места [султанского] знамени и сопротивлялся до тех пор, пока он [султан] не уйдет вперед, и [султан] отправился. Ур-хан держался, а потом отступил. Монголы, думая, что это султан, пошли по его следам. Когда они узнали, в чем дело, они вернулись во дворец и перебили всех, кого нашли. Султан, пустившись один в путь, ехал как можно быстрее. О его конце рассказывают разное. Одни говорят, что в горах Хаккар[151] он спал ночью под деревом. К нему подошли какие-то бродяги. Позарившись на его коня и одежду, они распороли ему живот, надели его платье и оружие и пришли в город Амуд. Некоторые вельможи узнали одежду и оружие султана и их [бродяг] забрали. Владетель Амуда, узнав, в чем дело, казнил их, а [тело] султана перенес в Амуд, похоронил его и построил купол над его могилой. Некоторые же утверждают, что он по своей воле отдал оружие и платье, взял их грубую одежду и в обличье суфия бродил по областям. В общем, как бы то ни было, царствование его прекратилось. Аллах лучше знает истинное положение дел.[152]
Что же касается положения султана Гияс-ад-дина,[153] то оно было таково. Когда в 614 г.х. [1217 г. н.э.] в сражении с монголами под Исфаханом он преднамеренно распустил левое крыло [войска] брата, которое [тот] ему поручил, и через Луристан направился в Хузистан, халиф Насир послал ему почетное платье и обещание султанства. Оттуда он вернулся обратно и в то время, когда султан Джелал-ад-дин был в Армении и Грузии, направился в Аламут. Ала-ад-дин встретил его с почестями и величанием и оказывал [ему] подобающие услуги. Через некоторое время он снова направился в Хузистан и послал в Керман гонца к Борак-хаджибу[154] с уведомлением о своем положении, и между ними снова наступили союз и согласие. Порешили, что Борак выедет для почетной встречи до степи Абаркух. Султан с матерью направился в Керман. Борак выехал навстречу в упомянутую местность приблизительно с четырьмя тысячами всадников и [в течение] двух-трех дней, как положено, исполнял долг службы. Так как у султана было не более пятисот всадников, то [его слабость] вызвала у Борака сильное желание посватать [за себя] его мать. Однажды он пришел, сел вместе с султаном на ложе и начал обращение к нему со слова «сын». Всех своих эмиров он рассадил на места, предназначенные для сановников, и послал сватать мать [Гияс-ад-дина]. Так как султан не видел иного средства поправить дело, то он примирился с этой мыслью. А [решение] о союзе передал на усмотрение матери. Его мать после упорных отказов дала согласие на заключение брачного договора. После убедительных просьб она вышла с несколькими дворцовыми слугами, надев кольчугу под кабу,[155] и в свадебном поезде отправилась в дом мужа. Когда они прибыли в Гувашир,[156] стольный город Кермана, и прошло несколько дней, к султану пришли два человека из близких родственников Борака и сказали: «Бораку не следует доверять, так как он вероломен и коварен. Нам представился удобный случай. Если мы его уберем и ты станешь нашим султаном, а мы [твоими] рабами, будет хорошо». Его благородная натура не позволила ему нарушить договор и соглашение, и он отказался. Но так как солнце счастья этого рода [уже] склонилось к закату, один из его приближенных в тайной беседе рассказал Бораку об этом. Тотчас он расследовал это обстоятельство у тех своих |A 116а, S 284| [родственников]. Они подтвердили тот случай. Тут же, в присутствии султана, [Борак] приказал раздробить им члены, а султана задержал в крепости. Спустя две недели он послал умертвить султана, удавить его тетивой лука. Гияс-ад-дин поднял вопль: «[Разве] мы не заключили недавно договор и соглашение, что не будем [ничего] замышлять друг против друга? Почему же он без всякого повода допускает нарушение их?». Когда его мать услыхала голос сына, она также закричала. Их обоих задушили. Таким же образом он умертвил все его войско, а голову султана Гияс-ад-дина отослал к его величеству каану и известил: «У вас было два врага: Джелал-ад-дин и Гияс-ад-дин. Голову одного я посылаю вам». Таково было дело султанов хорезмшахов и их конец.
В Руме был султаном Ала-ад-дин; рассказы о нем за это время написаны в истории Джелал-ад-дина.
А в Мавсиле [Мосуле] султаном был Бадр-ад-дин Лу`лу. Вот и все!
Летопись меликов и атабеков в Мазандеране
В Диярбекре мелик Музаффар-ад-дин[157] был владетелем Ирбиля[158] и остальных городов [той области], кроме Мавсиля и его уездов.
А в Сирии были сыновья мелика Адиль ибн Эйюба: мелик Му`аз-зам[159] и мелик Ашраф.[160] Некоторые обстоятельства [жизни] мелика Ашрафа были изложены в истории султана Джелал-ад-дина.
А в Мисре был мелик Камиль,[161] сын мелика Адиль ибн Эйюба.
А в Магрибе ...[162]
А в Фарсе был атабеком[163] Са`д ибн Зенги; он скончался в Байзе в…[164] году. Ходжа Гияс-ад-дин Йезди, который был везиром и
