Всемирный разум - Майкл Хорост

Но как это сделать на практике? В данной главе мы рассмотрим две широко применяемые методики: энцефалографию (EEG) и функциональное сканирование головного мозга с использованием магнитно-ядерного резонанса (fMRI). Полагаю, к концу главы вы согласитесь со мной, что обе методики изумительны и банальны одновременно. И в каждой из них есть что-то от магии фокуса. Когда видишь все впервые, глаза широко открываются от удивления. Но когда узнаешь секрет, восклицаешь: «Да как же я раньше не понял?!»

У меня есть три причины, по которым хочу вовлечь вас в состояние взволнованного разочарования или разочаровывающего волнения – выбирайте то, что вам больше подходит. Первая: если вы уясните смысл рассматриваемых методик, то поймете, что сознание – материально. Вторая: вы сможете познакомиться с работой невероятно умного программного обеспечения. Третья: теоретическая основа в данном случае критически важна для понимания более «экзотических» и выдающихся технологий – например, оптогенетики, к которой мы подойдем в 8-й главе.

В ноябре 2008 года я участвовал в ежегодной встрече членов «Общества в поддержку нейронауки» (Society for Neuroscience). По счастливому стечению обстоятельств, в тот год она проводилась в Вашингтоне, округ Колумбия. В какой-то момент я обнаружил, что на мне надет очень глупый (если смотреть со стороны), но, предположительно, абсолютно аутентичный шлем для майндридинга. Это произошло на выставочном стенде разработавшей шлем австрийской компании. Как заявляли сами производители, он дает возможность печатать текст, смысл которого распознается по активности мозга. Накануне вечером я был на презентации этого шлема и видел, как доброволец из публики успешно «напечатал» фразу с первой же попытки. Позже я вновь зашел на стенд, чтобы внимательнее рассмотреть этот девайс и, между делом, задать его создателям несколько каверзных вопросов: так эта штука может читать то, что происходит в сознании? Каким образом?

Через день я вернулся на стенд этой компании, чтоб испробовать действие шлема на себе. С посетителями общался один из его разработчиков – Штефан Шаффельхофер. Высокорослый, но с детским лицом, он выглядел моложе своих лет, и мне не верилось, что он уже закончил высшую школу. «А я вас помню», – бодро сказал он мне, когда я подошел поближе. И укрепил шлем на моей голове. «Свои процессоры я убрал, так что он будет вам по размеру», – добавил он, брызнув на несколько сокетов гелем, обеспечивающим надежный контакт. Гель был холодным и липким. Я тут же почувствовал себя так, словно это вещество начало просачиваться внутрь меня, проникая между волосами.

Штефан подсоединил к шлему 8 электродов. Хотя к нему можно присоединить до 65, к моему прикрепили только 8. Причем большинство – со стороны затылка, поскольку зрительная зона коры головного мозга, как ни странно, находится в задней его части. Меня опутали проводами, и я стал походить на радиосхему в стадии монтажа. После этого я перевел взгляд на экран, где в четком порядке были представлены буквы алфавита.

«И что, – обратился я к Штефану, – следует делать? Как «набрать текст» силой мысли?»

«Буквы подсвечиваются в произвольном порядке, – ответил он. – Достаточно просто смотреть на ту из них, которую хочешь «напечатать». Как только буква «загорится», у человека в шлеме возникнет реакция своего рода испуга, и электронные датчики ее уловят».

«Реакция испуга?» – уточнил я.

«Не буквально, конечно, – сказал Штефан. – Скорее, это будет рефлекторная реакция, посредством которой мозг скажет: ой! Буква, на которую я смотрю, зажглась! Электрическая активность у этого рефлекса настолько четко выражена, что ему даже присвоили свое собственное имя – P300, или электропотенциал, связанный с реакцией на событие (event-related potential). То есть электронный датчик ловит волну P300 – и компьютер понимает, что зрительная зона коры головного мозга отметила неожиданные изменения в картине происходящего».

Иными словами, я должен был просто смотреть на букву, пока она не начнет подсвечиваться – и в этот момент, если все идет нормально, электронные датчики зафиксируют, что мой мозг стал вырабатывать волну P300. Для подтверждения система заставит букву несколько раз мигнуть – чтобы всякий раз регистрировать именно эту волну. После чего выбранная буква переместится на специальную результирующую строку (output line), что послужит мне знаком перевести взгляд на следующую. И весь цикл повторится.

Штефан запустил систему, и я сразу же заметил, что каждая буква мигает очень недолго: компьютер «перебрал» все 26 менее, чем за секунду. К тому же буквы подсвечивались в произвольном порядке. Все это было похоже на то, как человек разглядывает переливающуюся огнями рождественскую елку, в гирляндах которой каждое мгновение загорается и гаснет всего по одной лампочке.

Теперь, когда я все понимаю, что же мне написать? Да-а, писательская немота… Ладно, напишу имя моего редактора. Через неделю у меня с ней намечена встреча в Нью-Йорке. Значит, мне нужно смотреть на букву «A» [45] . Кажется, она мигала разок-другой в течение секунды. Всякий раз, когда эта буква подсвечивалась, я думал: «A». Поскольку она зажигалась снова и снова, я обнаружил, что снова и снова думаю: «A! A! A! A!»

И буква «А» появилась в результирующей строке.

Просто волосы дыбом встают. (Правда, мои уж очень вздыбиться не могли: мешал надетый на голову шлем).

Ура, работает! Быстро найти «M» и смотреть только на нее.

Через несколько секунд «M» безмолвно появилась правее «A».

Я перешел к «B». «B! B! B! B!»

И результирующая строка показала: «A M B».

Постепенно происходящее перестало казаться мне столь уж удивительным. Всякий раз, когда «моя» буква подсвечивалась, в уме происходило нечто очень характерное и неповторимое. Вспышка энергии, какой-то рывок, шуршание, свист… Нейроны в теменной доле мозга как будто пускались в вихревую пляску, и электронные датчики легко улавливали порождаемый ею «электрический шорох». Да, электрический потенциал мозговой волны P300, возникающей как реакция на событие, действительно существует – и он реален, точно шарики в детской игре. Как просто! Что ж, последуем далее…

A M B E R

«Неплохо, – сказал я Штефану с улыбкой. – Все получается. С первой попытки». Я решил попробовать «напечатать» что-нибудь более длинное, поэтому Штефан очистил строку результата. Правда, я не знал, как делать пробелы между знаками, но не позволил себе подумать, будто это обстоятельство может остановить меня.

После стольких-то лет молчания, вот что мой мозг желает сказать в действительности [46] .

На эту запись у меня ушло две минуты. Но опытные пользователи системы, с которыми я познакомился накануне, могли «писать» с той же скоростью, с какой печатают на пишущей машинке двумя пальцами.

Так все же, это чтение сознания или нет?

Пора нам ответить на ключевой вопрос. Эта система действительно читала в моем сознании?

Если наблюдать со стороны, дело представляется именно так. Я не делал ни единого движения, а буквы сами появлялись на экране монитора.

Вывод: происходящее в моем сознании читалось. Однако в реальности все обстоит сложнее. Система не понимает, каким образом мое сознание представляет отдельные идеи – например, различая «A», «M», «B», «E» и «R», не говоря уже о самом имени «AMBER». Устройство отслеживало электропотенциал мозговой волны P300, возникающей в ответ на некие события, – вот и все. Да, именно так. Система заставляла буквы зажигаться и гаснуть в произвольном порядке и всякий раз ожидала появления волны P300.

С лингвистической точки зрения, в распознающей мои интенции машине никакого «мыслительного процесса» не было и в помине. Обстоятельство, как я ранее предупреждал, несколько разочаровывающее. Но и волнующее тоже.

Если бы меня спросили, что можно было бы сделать с потенциалом P300, я бы ответил: максимум, просто задействовать переключатель. «Включить» – «Выключить». 0 (ноль) – 1 (единица). «Да» – «Нет». Однако, усложнив разработку, можно было бы добиться и того, чтобы заданным образом выделялась любая из 26 букв алфавита. Вообще, двоичный код помогает добиться очень многого. Так все компьютеры, в сущности, и действуют: гоняют туда-сюда внутри своих микросхем нули и единицы и благодаря этим челночным операциям успешно выполняют свою работу.

Я начал понимать, каким образом активность мозга реализуется физически. Когда система улавливает в вашей голове некую мысль и выводит ее на экран монитора, последнюю уже нельзя воспринимать как нечто нематериальное. Что-то происходит в реальности . И не нужен уже никакой бессмертный эфирный Дух. Вместо него – ваши собственные нейроны, передающие друг другу электрические импульсы и подпитывающие себя крошечными порциями серотонина и глютамина. Вы начинаете ощущать происходящее. И знаете, что компьютер тоже знает об этом.