Шелест трав равнин бугристых - Сергей Калашников

Ещё Петя осваивал профессию инструментальщика каменного века. Он припас множество самых разных осколков и обломков и определил для себя среди них одну-единственную породу — гранит. По зернистости. В этом материале он ценил шершавость — использовал, в основном, чтобы что-нибудь перетереть или обточить. Ну или хряснуть, когда нужно переломить или разбить.

Плитки, которых было больше всего, неплохо держали острую кромку на сколе. Но ещё нашлась довольно большая куча других минералов, из которых он и пытался делать ножи, откалывая небольшие чешуйки осторожными ударами. А еще — придавал изделиям форму, удобную для удержания в руке. За этими делами и коротал он скучные мокрые дни, слушая шелест капель дождя и подвывания порывов ветра.

Каши варил, хотя надоели они ужасно. Пёк лепёшки, растирая зёрна в муку между двумя камнями и замешивая тесто на чистой воде. Охотиться было решительно не на кого — вся живность куда-то попряталась. Хотя, стадо коров опять появилось в поле зрения. Бурёнки что-то подбирали с земли, но щипали они новую только что вылезшую траву или находили для себя нечто съедобное среди остатков прошлогодней буйной растительности, издалека не рассмотришь, а приближаться к ним никакого желания не было.

В промежутках между дождями много упражнялся с пращой, бола и накидной сеткой. В результате укоротил ремешок пращи сантиметров до сорока — примерно до двух ладоней — после этого дело пошло на лад. Хороший каменный нож сумел сделать из молочно-белого мутного камня, который для себя назвал словом «кремень». Отполировал его и носил при себе в специально сплетённом из соломки чехле — резал он очень хорошо, хотя рукоятка получилась толстовата — не решился Петя обкалывать её под удобный хват, боясь неудачно расколоть.

Делать топор не стал, поскольку не из чего изготовить рукоятку, но зато ручные рубила, скребки и иные камушки, снабженные острой кромкой, приготовил во множестве. Еще хотелось сделать некий земледельческий инструмент. С одной стороны клиновидной формы, вроде зубила, «рыхлитель» давненько у него в ходу. В процессе рытья ям он не раз пускал его в дело, но всегда, удерживая руками, для чего или наклонялся, или вставал на колени. А вот если бы имелся черенок, хотя бы полтора метра длиной — куда как удобней было бы крошить грунт. Тем более, что время для посевной явно приближается, а семена нескольких полезных трав у него давно собраны и ждут своего часа. Да и участки под посев имеются — у старого дома он не только с поверхности камни пособирал, но и всё, что торчало, выковырял на нескольких сотках — не хотелось таскать тяжести на большие расстояния, вот и расчистил ненароком более-менее приличный участок.

Аналогично обстояло дело и у нового дома, что всего в полутораста метрах от старого. Только бы черенок сделать… конечно, из стеблей веничной травы.

Сделал, связал прочный пучок. И долго соображал, как соединить этот бунт и тяжелый камень. Ни в какую не выходило ничего приличного. Несколько ударов — и верёвки перерезают стебли травы, ослабевают и конструкция рассыпается. Пробовал просто привязать на верёвке, чтобы бросать инструмент остриём в землю, а потом, не нагибаясь поднимать обратно в руки — очень это оказалось утомительно и бестолково — проще нагнуться.

Среди молодой поросли разглядел несколько травок, которые раньше не примечал. Одну из них принял за лук — белые мягкие корешки так и таяли во рту — изголодавшийся по витаминам организм требовал ещё и еще. К тому же обидно было, что побеги такие мелкие и бледные, но их поиску и поеданию Петя каждый день уделял час днём и час вечером. Не забыл и перенести несколько этих растений на свой «огород», для памяти оградив камушками первую грядку. Веничную траву посеял и ещё два вида злаков, которые для себя назвал пшеницей и овсом — остальными он постепенно перестал интересоваться. Траву со съедобными листьями разыскать не сумел. Или не узнал маленькую, или она всходит позднее. Зато собранные осенью семена трав, имеющих довольно толстые вполне жующиеся корни, высадил. Не помногу, по паре-тройке квадратных метров. С этих участков выдергал все другие растения, чтобы не мешали и не отбирали жизненные соки у его питомцев.

Погода была изменчива — дождливые и солнечные дни сменяли друг друга, как им заблагорассудится. Жары не было, наоборот случались довольно свежие дни, но общее настроение — природа оживляется… хотя, особо-то она и не засыпала. Так, перекемарила чуток после засухи, напилась дождевой водички и… появились дикие куры.

Первый раз он заметил, как Тузик гонится за крупной нелетающей птицей примерно дней через двадцать после зимнего солнцестояния, выпавшего на ясный денёк, позволивший без труда измерить самую длинную в году полуденную тень. Так вот, на бегу стало заметно, что псина немного прихрамывает. Вернее… трудно объяснить, но бежала она с каким-то припаданием в одну сторону. Быстро, кстати, бежала, но добычу не настигла — та ушла по прямой, банально воспользовавшись более высокими скоростными качествами.

Собака давно уже держалась поблизости от него, хотя, со времени прекращения засухи ничего ей от Пети было не нужно. Часто пряталась от дождя в его жилище, а иногда, не показывалась по несколько дней. Если дверь была заперта — уходила под крышу старого убежища или оставалась снаружи. На грозный окрик или угрожающее движение отбегала, но недалеко, только, чтобы не оставаться в пределах зоны досягаемости.

Так вот, оставшись без добычи она спокойно приблизилась к человеку, тяжело дыша и вывесив длинный язык. А потом потрусила следом.

Курица, отбежав на приличное расстояние, тоже остановилась, осмотрелась и принялась ковыряться в земле, самим фактом своего присутствия напоминая о пользе мяса для молодого растущего организма. А если её потушить в горшке под крышкой да с лучком…! И сетка у него с собой. Вот если пёс бы ещё забежал с другой стороны, да шуганул птицу в его сторону!

— Тузик! Ну-ка, тварь бессловесная, ступай в обход, а потом гони курицу на меня.

Пёс так и остался сидеть на попе ровно, загнанно поводя боками и вывесив язык чуть ли не до земли. Вообще-то с речами Петя обращается к нему не впервые — если всегда молчать, можно вообще разучиться разговаривать. И, чего у собаки не отнять, это великого внимания и терпения — всё выслушивает, не перебивая. Правда, никаких команд это создание не выполняет. Даже на зов не идёт. Разве что на звучание своей клички повернёт иной раз голову. А иной и нет. Правда, любит бегать за брошенной палкой — стеблем прошлогодней травы, конечно. При этом не то, чтобы отдать — даже принести её никогда не соглашается — убежит и грызёт, пока не надоест.

Хм. А ведь есть некоторый шанс на успех, если повезёт.

Сначала Петя стал тихонько приближаться к птице, предварительно цыкнув на собаку, чтобы не шла за ним. Инструкции подобного характера Тузик знал давно и затвердил прочно. В принципе, от того, чтобы убежать, они его не удерживали, но в данном случае, понимая, что риска получить камнем нет, пёс просто остался на месте.

Мальчик же осторожно делал несколько небольших шагов и замирал, следя за дичью. Она тоже на него поглядывала и, едва дистанция чересчур, по её мнению, сократилась, увеличила расстояние ещё до того, как стало возможно сделать уверенный бросок сетки. Вот так и удалось определить радиус дуги, которую следует описать вокруг дичи, чтобы она не встревожилась. Неторопливо обогнув курицу и встав, так, чтобы она и Тузик оказались на одной линии с ним, юноша выбрал на земле заметно подгнивший прошлогодний стебель репья и сделал им несколько выразительных взмахов, ожидая, что пёс подбежит, по дороге испугав будущую жертву, и та рванёт в сторону метателя сетки.

Ничего из этого не получилось — собака мигом залегла, потому что, испуганная новым движением, птица шарахнулась от Пети в её сторону. Отлично псина слилась с местностью, кстати. И парнишка тут же ей подыграл, сделав несколько шагов как раз в ту сторону. Нельзя сказать, что их будущий ужин мчался прямо на засаду, но в нужный момент пёс пересёк его курс буквально в два энергичных рывка. Есть! Теперь ещё нужно отобрать у коллеги свою долю. И мальчик припустил быстрее.

А вот ничего подобного — Тузик только задушил птицу, но не откусил ни кусочка — сидел рядом с гордым видом и ждал. Что же — всё логично. Урок первой охоты животное запомнило. За это ей и в этот раз досталась почти вся добыча — себе Петя выделил только голени и бёдра. Душевно поужинали.

Глава 8 Мир посмотреть

С этого дня охота стала делом совместным и взаимодействие между партнёрами совершенствовалось с каждым выходом. Собственно, сценарий всегда был один и тот же — один из участников гонит добычу на другого. Поскольку, маскироваться собаке было значительно удобнее, чаще загонщиком работал Петя. Однако, газель или лань или серну, а, может быть, ещё кого — неизвестно было правильное название этого небольшого копытного, подсёк не пёс, а человек при помощи боло. Дважды из пращи подбил крупного грызуна, похожего на зайца с короткими ушами — мясо и зелень легли в основу рациона надолго — зерновые только-только формировались, а корешки и листики были чересчур молоды для того, чтобы насытить молодой организм.