Москит (том I) - Павел Николаевич Корнев

— Именно! — прищёлкнул пальцами Лев, с благодарностью глянув на барышню. — Михаил Прокопьевич исповедует творческий подход, а не механическое заучивание поз и движений! В основе его практики лежит духовное развитие! Он — истинный гуру!

— Пётр, вам непременно стоит пообщаться на этот счёт с Михаилом Прокопьевичем! — добавила Софья. — Это удивительный человек!

Лично я не видел в господине Горицвете ровным счётом ничего выдающегося, но свою точку зрения на его счёт благоразумно озвучивать не стал, вместо этого вздохнул:

— Когда бы мне ещё на все занятия время найти!

— Я тебе брошюру дам, — пообещал Лев. — Ты завтра на йоге будешь? Там и увидимся.

В этот момент Лия, о чём-то шушукавшаяся до того с Машей Медник, поднялась из-за стола и окликнула меня:

— Петя, не теряй!

Барышни двинулись по направлению к дамской комнате, а я указал на опустевшую кружку и сказал:

— Сейчас вернусь.

Но вот так сразу в буфет не пошёл, присоединился к Василю, который на веранде дымить не пожелал и вышел с папиросой на улицу.

— Никак не бросишь? — спросил у него.

— Скажешь тоже! — пыхнул дымом бывший сослуживец, за два летних месяца заметно похудевший и одновременно раздавшийся в плечах. Так и остался крепко-сбитым и плотным, но мясистым теперь его было уже не назвать. Лицо и то усохло, никак не изменился лишь нос картошкой. — Спас говорит, некурящих следователей не бывает.

— О, как? — удивился я. — Так ты сейчас в надзорном дивизионе? Я думал, в следственный определили.

— В надзорном, ага. Ассистент следователя, — кивнул Василь и встрепенулся. — Погоди, так ты, получается, Иллариона Валериановича знаешь?

— Ну так! — усмехнулся я и пояснил: — Он у меня право ведёт.

О нашем общении по работе упоминать не стал. Ни к чему это. Лишнее.

Василь вздохнул.

— Мы с Машкой надеялись обратно в столицу уехать, да не срослось. Тут все на ушах в июне стояли, нас тоже припрягли. Опять же сверхспособности ускоренными темпами развиваем.

— Тоже дело.

Мой бывший сослуживец кивнул и щелчком отправил окурок в урну, после оглянулся на террасу, но барышни ещё не появились, не стал возвращаться за стол и он.

— Всё это здорово, — сказал Василь, — только немного не то. Да, мы за эти два месяца кучу сомнительного элемента проверили, очень полезный опыт, но всё время на подхвате у кого-то были. Никакой самостоятельности, чисто техническая работа. Подай, принеси, не мешай. — Он огляделся по сторонам и даже слегка подался ко мне, произнёс, заговорщицки понизив голос: — У нас сейчас две сводные опергруппы формируют. Одну в Зимск направят по линии идеологического комиссариата, другую на восток в помощь армейской контрразведке. Мы с Машкой добровольцами вызвались, но непонятно возьмут ли и, если возьмут, то куда. Лучше бы с комиссариатом поработать, конечно. Сейчас нового начальника по особой научной территории назначили — Ефим Суббота, слышал о таком?

Фамилия показалась знакомой, но и только. Я покачал головой.

— Да и не важно! — отмахнулся Василь. — Суббота к себе заместителем Леонида Зимника взял, а мы с ним в командировке отлично сработались. Пробивной мужик, далеко пойдёт.

В способностях нашего бывшего инструктора без мыла пролезть куда угодно лично я нисколько не сомневался, но вот просьба о переводе оправданной отнюдь не показалась.

— Слушай, Василь, а есть вообще смысл Новинск на Зимск менять? Сколько там населения? Тысяч двести?

— Да больше! — возразил тот. — Тысяч триста точно есть, а то и все четыреста. Губернский город, не хухры-мухры! Там заводов не меньше чем в Новинске! И ты понимаешь, тут — болото, так на вторых ролях и останемся. А в опергруппе инициативы больше, есть шанс себя проявить.

— Ну хорошо, если так.

— Петь, только это всё между нами!

— Само собой! — уверил я товарища и обратил внимание на компанию, неспешно шествовавшую по аллее.

Три молодых человека, три барышни. Поначалу взгляд сам собой зацепился за городскую форму ОНКОР, после только узнал бывших сослуживцев: Максима Бондаря и приятелей-«псов» — Илью и Сергея. Их спутницы были в лёгких платьицах; определённо видел этих барышень прежде, только не смог припомнить, где и при каких обстоятельствах.

Дальше я приметил нашивки парней и озадаченно хмыкнул: шевроны Максима отмечали три сержантских лычки, у его спутников таковых было по две.

— Макс повышение получил, а «псов» на курсы приняли. — пояснил мне Василь, который знал всё и обо всех. — Барчука тоже взяли, — добавил он и сплюнул под ноги.

Как видно, Маленский не оставлял попыток вернуть расположение Маши, но я эту тему поднимать не стал, спросил о другом:

— А чего пролетарии не с Фаей и Раей?

— Близняшек ещё весной куда-то из Новинска перевели, — заявил Василь и ухмыльнулся: — Ты мне лучше вот что, Петя, скажи: этих барышень они за идеологическую близость выбрали или по причине доступности в интимном плане?

Я ответил столь же циничной улыбкой.

— Тот факт, что они откровенно страшненькие, может свидетельствовать и о том, и о другом.

— Тоже из комендатуры, — подсказал Василь. — В женском отделении были.

— А чего это «псы» с Максом общаются? — спросил я. — Он же не из пролетариев?

— А с кем им ещё общаться? Младший начальствующий состав же.

Тут бывшие сослуживцы заметили нас, но подходить не стали, только небрежно кивнули на ходу и важно прошествовали дальше.

Я хмыкнул и решил на следующей тренировке Макса за такое поведение слегка покритиковать. Имелась у меня заготовка, которую давненько уже на нём отработать собирался, да всё повода не было.

Следом появились Марина и Антон. Если эта парочка и прикатила в горсад на одном трамвае с сослуживцами, то держались они подчёркнуто сами по себе — то ли в принципе не общались, то ли просто наедине друг с другом побыть хотели. Барышня приветливо нам улыбнулась, её кавалер ограничился кивком.

— Ничего так фигура, — отметил Василь. — Маринку тоже, кстати, на курсы взяли. Я краем уха слышал, капитан Городец по своей линии пристроил.

— Серьёзно?

— Ага.

Я озадаченно глянул вслед шагавшей по аллее парочке, но отнюдь не из желания оценить вид Марины сзади, хоть посмотреть там и было на что, просто известно какая линия у капитана Городца — абы кому он протекцию составлять не станет даже из большой личной симпатии. Впрочем, при той провокационной проверке оперативниками контрольно-ревизионного дивизиона проявила себя Маринка более чем достойно, пусть вечно и строила из себя трусиху. Может, её тогда и приметили ещё?

— Да! — встрепенулся вдруг Василь. — Дыба в армию перевёлся, на неделе в отдельный восточный корпус советником уезжает.

— Серьёзно? — присвистнул я. — Ему это на кой? Неужто начальство