Честь превыше смерти. Исторические рассказы - Валерий Чудов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всего этого Казарский, уходя от погони, не знал. Втайне он надеялся, что турки, оказавшись поблизости от русской базы, прекратят преследование. Однако неприятель упорно шел за маленьким бригом.
К командиру подошел Скарятин:
– Александр Иванович, корабль как следует не прибран…
– Да, Сергей Иосифович, начинайте приборку. И люди будут делом заняты. Нам ведь только ждать остается: либо турки махнут на нас рукой, либо…
Опять засвистела боцманская дудка. Под умелыми руками матросов «Меркурий» приобретал свой обычный щегольской вид. Засверкали медные и бронзовые части, засияла янтарной желтизной палуба. Казарский прошелся по кораблю, придирчиво осматривая закоулки. Это немного отвлекло, и он некоторое время не думал о кораблях противника, преследующих его маленький бриг.
Море было спокойное и, словно огромное голубоватое зеркало, отражало немногочисленные облака. Солнце уже не грело, а палило изо всех сил. Ветер стих. Наступил штиль. Бриг и преследовавшие его корабли замедлили ход и почти остановились, лениво покачиваясь на волнах.
– С таким ветром далеко не уйдешь, – вздохнул Скарятин.
– Но у нас есть преимущество, – неожиданно заявил Казарский. – У нас есть весла! Командуйте, господин лейтенант.
Засвистела флейта. Раздалась команда: «Разобрать ростеры[7], людей на весла!»
Десять лет тому назад Казарский командовал отрядом гребных судов в Дунайской флотилии и, приняв командование «Меркурием», не раз по привычке устраивал экипажу гребную тревогу: учил матросов быстро разбирать и собирать ростеры, где хранились запасные реи, стеньги[8], весла. Поэтому теперь люди, хорошо знавшие свои обязанности, ловко достали весла, вставили их в специальные гнезда и принялись грести. Матросы, по трое, а где и поболее, дружно наваливались на вальки. Прошло полчаса. Расстояние между русскими и турецкими кораблями увеличилось, хотя и не намного. Ветер посвежел. Бриг побежал быстрее, но и у турок ход увеличился.
– Александр Иванович, – обратился к командиру вахтенный офицер, – на турецких кораблях поставили дополнительные паруса, и они увеличили ход.
– Суши весла, – скомандовал командир, – но пока не убирать!
Линейные корабли постепенно приближались к «Меркурию». Над флагманским кораблем турок появилось белое облачко. Грохнул выстрел. Но ядро, не долетев до «Меркурия», упало за кормой.
– Пугают, что ли? – предположил Новосильский.
– Похоже, предлагают спустить флаг, – усмехнулся командир, – да только не рановато ли?
Теперь уже Казарский отчетливо понимал: быть бою. Он склонился над картой, прикидывая расстояние до Сизополя, где стоял флот.
– Далеко! – вздохнул, стоящий рядом с ним штурман. – Не дотянем до своих таким ходом.
– Да, – подтвердил командир, – если бы дело к вечеру было, то, наверное, смогли бы ускользнуть.
– Показалась бы сейчас наша эскадра, турки сразу бы назад повернули, – мрачно заметил мичман Притупов, – только и горазды, что с одним кораблем сражаться.
– Не надо недооценивать противника, Дмитрий Петрович, – ответил старший офицер, – бойцы они упорные и моряки неплохие, вот только канониры у них неважные.
Казарский поднял руку, лицо его было сосредоточенное.
– Раз уж вы все здесь собрались, господа офицеры, – сказал он серьезным голосом, – давайте проведем совещание. Тем более, что времени у нас маловато.
Командир обвел глазами свой маленький офицерский корпус и, видя, что все молчат в знак согласия, продолжил:
– Мне нечего от вас скрывать, вы сами видите, турецкие корабли нас настигают и вскоре догонят. У них – один трехдечный и один двухдечный корабли. По моим расчетам – около двухсот пушек. У нас – восемнадцать да две погонные на носу. В десять раз перевес по огню, да и пушки у них – покрупнее наших. А про численный состав и говорить нечего. У нас 110 человек нижних чинов и 5 офицеров, у них людей – тьма. Вот такой расклад. Теперь я хочу услышать ваше мнение, господа офицеры. Вопрос один: что будем делать? Как и положено, по нашей морской традиции начнем с младшего по чину. Ваше слово, Иван Петрович?
Самый старший по возрасту, но младший в звании поручик корпуса флотских штурманов Прокофьев говорил спокойно, медленно, будто взвешивая каждое слово:
– Главное, не посрамить наш Андреевский флаг. Раз уж уйти нам нельзя, разбить неприятеля невозможно – больно перевес велик, значит, драться надо до последней возможности. А потом, когда уж конец совсем придет, – привалиться к неприятельскому кораблю да вместе с ним – на воздух!
– Хорошо сказано. А ваше мнение, Дмитрий Петрович?
– Будем биться насмерть, – ответил мичман Притупов.
– Постоим за Отечество, – сказал лейтенант Новосильский.
– Сраму не примем, – коротко бросил старший офицер корабля лейтенант Скарятин.
– Ну что ж, другого я от вас не ожидал, господа офицеры, – подвел итог Казарский. – Итак, военный консилиум проведен, о чем я сейчас сделаю запись в вахтенном журнале. Будем драться до последней возможности. Кроме того, я предлагаю положить заряженный пистолет на шпиль перед входом в крюйт-камеру[9], чтобы в случае угрозы захвата корабля противником последний из оставшихся в живых офицеров выстрелом в бочку с порохом взорвал бриг. Возражения есть?
– Нет, – ответили хором все офицеры.
– Тогда стройте людей, Сергей Иосифович.
Казарский прошелся вдоль строя и остановился посредине.
– Братцы, вы все опытные бойцы. Стояли уже и под ядрами вражескими, и под пулями у стен Анапы и Варны в прошлом году. Да и в этом уже привели два призовых судна. Но теперь серьезная баталия предстоит, братцы. Не уйти нам от неприятеля, а значит, будем принимать бой. Господа офицеры и я решили биться до последнего. Не погрешим против присяги! Так требует от нас государь император и честь военно-морского флота. Никогда еще русский корабль не сдавался в плен и не спускал флаг перед неприятелем. А если наступит последняя крайность, то мы взорвем бриг вместе с вражеским судном. Хочу вас уверить, что я, как командир, сделаю все возможное, чтобы спасти судно и вас. Поэтому жду от вас быстрого и точного исполнения команд моих и остальных офицеров. Будьте внимательны и стойки в бою. И тогда мы, с Божьей помощью, победим!
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Куртина – в старину: часть крепостной стены между бастионами.
2
Кают-компания – помещение на корабле для офицеров и командного состава, служащее столовой, местом собрания и отдыха.
3
Картушка (компаса) – главная составная часть магнитного компаса, указывающая страны света.
4
Ют – кормовая надстройка судна.
5
Ванты – снасти судового стоячего такелажа, служащие для крепления мачт с боков.
6
Форштевень – носовая деталь набора корпуса – брус, являющийся продолжением киля вверх. Носовая оконечность судна.
7
Ростеры – сложенные особым образом реи, стеньги, весла. В те времена бриги кроме парусов имели еще и по нескольку десятков весел. Обычно ими не пользовались и весла лежали сложенными вместе с запасными реями и стеньгами.
8
Стеньга – верхнее продолжение мачты, ее составная часть.
9
Крюйт-камера – помещение на корабле для хранения боеприпасов, взрывчатых веществ, пороховой склад. Крюйт-камера охранялась самым тщательным образом.
