На подсосе. История любви - Кристофер Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Езжайте на работу, — сказал Томми. — Пока только семь. Успеете просохнуть к смене в одиннадцать. — «Ни в жисть», — мысленно добавил он.
— Ага, точняк успеем, — сказал Хлёст, заглядывая в лимузин. — Эй, Барри, слазь с нее, мудоеб, я за тобой занимал, а потом очередь Джеффа. Я же все расписал на планшете. Синия, не разрешай ему так обращаться со своим ухом, детка, месяц потом им слышать не сможешь.
Томми закрыл пожарную дверь и с размаху сел на ступеньки. Уронил голову на руки, чтобы все немедленно прекратилось. То была его бригада, его друзья. Животные взяли его к себе, когда ему некуда было податься в этом городе, сделали своим бригадиром, а если он правильно истолковал тон Клинта в последней записи на автоответчике, часа через четыре, когда доедут до магазина, все они обратятся против него.
7
Список
Пока Джоди была в душе, Томми составил список.
Кормежка
Стирка
Новая квартира
Зубная паста
Сочная мартышечья любовь
«Виндекс»
Избавиться от вампира
Клеврет
— Зачем нам клевер? — спросила Джоди. Ей пока не вполне удалось собрать зрение в кучку.
— Клеврет, клеврет, — сказал Томми.
— Левретка с клевером? А это зачем?
— Да клеврет же! Приспешник, прихлебатель, который может как-то помогать нам днем. Как я для тебя был.
— А, шестерка.
Томми выронил список.
— Ну-у, нет уж.
Джоди подняла листок и подошла к кухонной стойке, где размещалась кофейная машина.
— Я б душу продала за большую чашку кофе.
— Я не был тебе шестеркой, — сказал Томми.
— Ну да, ну да, ну да. Без разницы. Так сколько у нас времени на этот список?
— Я проверил по календарю. Восход в 6:53, значит, есть часов двенадцать. У нас почти солнцестояние, поэтому тьмы будет много.
— Солнце… ох господи, уже ведь почти Рождество.
— И?
— Алло? А по магазинам?
— Алло? У нас есть отмазка. Мы мертвые.
— Моей маме это неизвестно. Я должна ей найти что-нибудь такое, что она бы не одобрила. А твоя родня…
— О боже мой! Рождество! Я же должен был домой приехать на праздники. Надо переписать список.
— Сам переписывай. Я пошла волосы сушить.
Новый список гласил:
Рождественские подарки
Позвонить домой
Кормежка
Клеврет (не шестерка)
Жаркая мартышечья любовь
«Виндекс»
Пописать литературу
Избавиться от жуткого старого вампира
Новая квартира
Стирка
Зубная паста
— Мне кажется, мартышечью любовь надо вычеркнуть, — сказала Джоди. — А вдруг мы потеряем список и его кто-нибудь найдет?
— Сдается мне, пункт «избавиться от жуткого старого вампира» смущает больше, нет?
— Ты прав. Мартышечью любовь вычеркивай, а «вампира» замени на «Илию». — Джоди постукала карандашом по списку. — И убери «Виндекс», а впиши «купить кофе».
— Мы ж не пьем кофе.
— Его можно нюхать. Томми, мне кофе нужен до зарезу. Это как голод по крови, только, понимаешь, чуть цивилизованней.
— Кстати, о крови…
— Ну да, передвинь кормежку в начало списка.
— И добавь бутылку виски. Ее тебе придется покупать.
— Извини, пис-сатель, но мы вместе этот твой дурацкий список выполняем.
— Мне еще спиртного не продают, я возрастом не вышел.
Джоди отшатнулась и содрогнулась.
— А, ну да. И впрямь.
— То-то же, — кивнул Томми, невинно тараща глаза.
— Тогда ладно. Блин, прежде чем выбирать себе шестерку, надо было документы проверить.
— Эй!
— Шучу. А что ты с бутылкой виски собираешься делать?
— Вычеркивать еще один пункт списка, — ответил Томми. — У меня есть мысль. Не забудь сумочку.
— А Животным вообще чего надо было?
— Двадцать штук.
— Надеюсь, ты им сказал, чтоб шли в пизду.
— Они уже в ней.
— А они заподозрили, что ты, ну… уже ты?
— Нет еще. Хлёст сказал, что я что-то бледноват. Я их отправил в магазин. Если Клинт понял, ну…
— Отлично ты все разрулил. Может, еще лучше будет дать объяву: «Молодая пара вампиров ищет разъяренных селян, чтоб те их выследили и прикончили».
— Ха. Селяне[4]. Смешно. Впиши лосьон для автозагара. Мне кажется, меня выдает бледность.
В семь вечера за три дня до Рождества вся Юнион-сквер кишела покупателями. На возвышенной части площади выстроили деревеньку Санты, и в нее через лабиринт калиток для скота, оббитых красным бархатом, тянулась очередь детей и родителей человек в пятьсот. Вокруг площади широкие гранитные ступени усеивали уличные артисты, обычно заканчивающие в пять. Тут жонглер, там фокусник, полдюжины «роботов» — людей, раскрасивших себя золотином и серебрином: они механически дергались, когда кинут монетку или купюру. Даже пара человеческих статуй там была. У Джоди любимым был золотой парень в деловом костюме — он неподвижно стоял часами, словно замер на полушаге по пути на работу. В «дипломате» у него была дырочка, в которую люди пихали деньги после того, как сфотографируют и попробуют заставить его моргнуть.
— Меня он раньше очень нервировал, — прошептал Томми. — А теперь я вижу — он дышит и аурой своей светит.
— Я как-то раз на него весь обеденный перерыв смотрела, и он так и не шевельнулся, — сказала Джоди. — А летом знаешь, какая мука, наверное, в золоте. — Ее вдруг передернуло — она вспомнила про Илию, старого вампира, по-прежнему заключенного в бронзу у них в студии. Да, он ее, само собой, убил, говоря строго, но так, что перед ней открылась новая дверь. И сколь бы странной дверь эта ни казалась, была она совсем рядом, живая и страстная. Конечно, сделал он это для собственного развлечения, как сам и признался, но еще и потому, что ему было одиноко.
Она сплелась рукой с рукой Томми и поцеловала его в щеку.
— А это за что?
— Потому что ты рядом, — ответила она. — Что у нас по списку первое?
— Рождественские подарки.
— Ниже.
— Жаркая мартышечья любовь.
— Ага, это можно устроить в витрине мастерской Санты в «Мэйсиз».
— Честно?
— Нет, не честно.
— Ладно, тогда нам нужно пойло.
Джоди выхватила список у него так быстро, что большинство людей вокруг и не заметило, как она шевельнулась вообще.
— Ты больше не главный по списку. Мы покупаем мне новую кожаную куртку.
«Я БЕДЕН, А КТО-ТО ПОБРИЛ МОЕГО ОГРОМНОГО КОТА». Уильям переписал себе табличку. На огромном коте Чете по-прежнему был красный свитер Джоди. На двух приближающихся вампиров кот смотрел весьма подозрительно.
Томми протянул Уильяму бутылку «Джонни Уокера».
— Веселого Рождества.
Уильям взял выпивку и быстро закурковал ее куда-то себе в пальто.
— Большинство просто дает деньгами, — сказал он.
— К чему нам посредники? — ответила Джоди. — Как вы себя чувствуете?
— Здорово, а что? Совсем, знаете, отлично, учитывая, что я бездомный, а вы побрили мне кота.
— Вчера вы здорово нарезались.
— Ну да, а сегодня мне отлично.
— На меня раньше тоже так действовало, — сказал Томми. — Это я помню. Как бы бодрит.
Джоди махнула Томми, чтоб не лез.
— И голова у вас не кружилась, ничего?
— Когда проснулся, был чутка похмелен, но пара чашек кофе — и все прошло.
— Блять! — Джоди аж сплюнула от досады. И приуныла.
— Спокойно. — Томми потрепал ее по плечу. — Доктор Флад спешит на помощь. Наверное.
Джоди зарычала, но так, чтобы слышал лишь Томми.
— А знаете, — сказал Уильям, когда поток пешеходов чуть поредел и ему больше не требовалось сосредоточенно внушать к себе жалость, — с наличкой у меня все хорошо, но раз вы тут в рождественском настроении, я бы по-прежнему согласился глянуть на буфера рыжей.
— Выкуси, мешок торфа! — рявкнула Джоди и навалилась на Уильяма.
— Солнышко. — Томми поймал ее сзади за только что приобретенную красную кожаную куртку — на всякий случай. Если она свернет бродяге шею, нипочем не поймешь, удачная у него была мысль или нет.
— Я не потерплю, чтоб меня домогалась закуска.
— Съела что-нибудь не то? — Томми ухмыльнулся ей, когда она перевела на него взгляд, но огонь в ее глазах уже погас.
— Жаркую мартышечью любовь из своего списка можешь вычеркнуть, — сказала она.
— Ёксель, ну и мегера, — произнес Уильям. — У нее, что ли, ежемесячные?
Томми быстро подхватил Джоди на руки и понес за угол. Она ерзала и пыталась освободиться.
— Отпусти меня, я его не буду бить.
— Хорошо.
— Сильно.
— Я так и думал, — сказал Томми, не выпуская ее из хватки. — Давай-ка ты зайдешь в «Уолгринз», а я тут пока закончу с мужиком и его огромным котом.
Проходя мимо, разулыбалось семейство рождественских покупателей — сочли, видимо, что юная пара не стесняется своих телячьих нежностей на улице. Отец семейства прошептал супруге:
