Миры Айзека Азимова. Книга 11 - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И после подобающей по роторианским обычаям долгой помолвки они поженились.
Жизнь пошла прежним чередом. Он не был страстным любовником — впрочем, как и до свадьбы. Но относился к ней неизменно ласково и внимательно, и это не давало остыть счастью в ее душе. Он никогда не был груб, а тем более жесток. Кроме того, Инсигна помнила, что муж оставил ради нее свой мир и преодолел множество препятствий, чтобы иметь возможность жить вместе с нею. Все это, конечно, свидетельствовало в пользу его чувств.
Несмотря на то что Крайл стал полноправным гражданином, в душе его все-таки оставалась какая-то неудовлетворенность. Инсигна видела это, но не могла осуждать мужа. Гражданство — гражданством, но поскольку он не был рожден роторианином, ряд интересных областей деятельности по-прежнему был закрыт для него. Она не знала, чему его учили там, на Земле; сам же он никогда не рассказывал, какое образование получил. Но в разговоре недостатка образованности не обнаруживал. Впрочем, он мог быть и самоучкой: Инсигна успела узнать, что на Земле высшее образование не считается обязательным, как у роториан.
Вот это-то и смущало ее. Не то, что Крайл Фишер был землянином — тут она могла смело глядеть в лицо друзьям и коллегам, когда об этом заходила речь. Но вот то, что он мог оказаться необразованным землянином…
Но никто не делал никаких намеков, а Крайл терпеливо выслушивал рассказы Эугении о работе Дальнего Зонда. Правда, она так и не рискнула проверить его знания, заведя какой-нибудь разговор о технике. Впрочем, иногда он задавал ей вопросы по делу или отпускал вполне уместные замечания. Ей это было приятно, поскольку его слова вполне могли принадлежать человеку интеллигентному.
Фишер работал на одной из ферм — занятие вполне респектабельное, более того — из числа важнейших, но, увы, занимавшее место почти в самом низу социальной шкалы. Он не возмущался и не жаловался жене — ведь без ее помощи он не смог бы попасть даже туда, — но и не обнаруживал удовлетворения. О своей работе он не рассказывал, но Эугения замечала в нем смутное недовольство.
И поэтому она привыкла обходиться без фраз вроде: «Привет, Крайл. Ну, как дела на работе?»
То есть поначалу она задавала такие вопросы, но ответ был неизменно один: «Ничего особенного» — и короткий досадливый взгляд.
Наконец и она перестала сообщать ему во всех подробностях мелкие служебные дрязги и сплетни. Ведь даже такие мелочи могли дать ему повод для неприятных сравнений.
Инсигна убеждала себя, что страхи ее преувеличены и свидетельствуют скорее о ее собственной неуверенности в себе. Вечерами, когда она приступала к описанию дневных трудов, Фишер слушал ее, не обнаруживая нетерпения. Несколько раз без особого интереса он расспрашивал ее о гиперприводе, но Инсигна знала о нем немного.
Политические перипетии на Роторе интересовали Крайла — впрочем, мелочную возню колонистов он воспринимал с высокомерием истинного землянина. Эугения старалась помалкивать, чтобы муж не заметил ее неудовольствия.
И в конце концов между ними пролегло молчаливое отчуждение, которое иногда нарушали короткие разговоры о просмотренных фильмах, общих знакомых, мелких жизненных проблемах.
Она не считала себя несчастной. Пирожное превратилось в белый хлеб — однако есть вещи куда менее вкусные, чем пышный батон.
Были в этом и свои преимущества. Заниматься секретными делами — значит не говорить о них никому, — но кто сумел бы не проболтаться, лежа рядом с женой или мужем? Впрочем, Инсигне это почти не грозило — так мало секретного было в ее работе.
Но, когда открытие Звезды-Соседки вынужденно и совершенно неожиданно для Эугении угодило под спуд — как только сумела она сдержаться? Естественные побуждения требовали иного: немедленно похвастаться перед мужем, обрадовать его тем, что она совершила важное открытие и имя ее не исчезнет со страниц учебников астрономии, пока живо человечество. Она могла бы рассказать ему все еще до разговора с Питтом. Могла просто попрыгать перед ним на одной ножке: «Угадай-ка! Угадай-ка! Ни за что не угадаешь!»
Но она не сделала этого. Просто не сообразила, что Фишер может заинтересоваться. Может быть, он разговаривал о работе с другими — с фермерами или жестянщиками, — но не с ней…
Поэтому она даже не обмолвилась ему о Немезиде. И разговоров об этом не было до того ужасного дня, когда рухнула их семейная жизнь.
8
Когда же она полностью перешла на сторону Питта?
Поначалу мысль о том, что существование Звезды-Соседки нужно держать в секрете, смущала Инсигну; она не хотела покидать Солнечную систему ради звезды, о которой не было известно почти ничего, кроме положения в пространстве. Она считала неэтичным и бесчестным создавать новую цивилизацию втайне от всего человечества.
Но этого требовала безопасность поселения, и Инсигна сдалась. Однако она намеревалась бороться с Питтом и при любой возможности противоречить ему. Аргументы свои она отточила настолько, что, на ее взгляд, они сделались абсолютно безукоризненными и неопровержимыми, но… ей пришлось оставить их при себе.
Питт всегда успевал перехватить инициативу.
Как-то раз он сказал ей:
— Эугения, вы наткнулись на Звезду-Соседку в известной мере случайно, и ничто не мешает вашим коллегам сделать то же самое.
— Едва ли… — начала она.
— Нет, Эугения, не будем полагаться на вероятность. Нам необходима уверенность. Вы сами последите, чтобы никто даже шагу не сделал в опасную сторону, к материалам, которые могут выдать положение Немезиды.
— Как же я смогу это сделать?
— Очень просто. Я беседовал с комиссаром, и вы теперь будете возглавлять все работы по исследованиям Дальнего Зонда.
— Но это значит, что я перескочила…
— Да. У вас повысилась ответственность, зарплата, общественный статус. Чем вы недовольны?
— Я не думаю возражать, — ответила Инсигна, ощущая тяжелые удары своего сердца.
— Уверен, что с обязанностями главного астронома вы справитесь самым лучшим образом, но главная ваша цель будет заключаться в том, чтобы все астрономические исследования производились с высочайшим качеством и максимальной эффективностью и при этом не имели бы никакого отношения к Немезиде.
— Но, Янус, разве можно утаить такое открытие?
— Я и не собираюсь этого делать. Сразу же, как только выйдем из Солнечной системы, все узнают, куда мы направляемся. Но до тех пор знать о Немезиде должны немногие — и чем позже они узнают о ней, тем лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});