Семь очерков о Владимире Горовице - Зильберман Юрий Абрамович

Его влияние и известность в Киеве были таковыми, что во времена недолгого установления власти украинской государственности, то есть при Центральной Раде, Самоил Горовиц направляется в Германию в составе правительственной делегации для торговых переговоров. Об этом мы тоже узнаем из коротких ответов на допросах: «Ввиду моих постоянных торговых связей с заграницей и знакомства с промышленными вопросами я в 1918 году при центральной Раде был приглашен ученым экспертом при заключении торговых договоров с центральными державами, принимая непосредственное участие в редакции торговых договоров с Германией и был включен в состав делегации, которая должна была ехать в Западную Европу, но поездка при Раде не состоялась.

При Гетмане эта поездка осуществилась и я был делегатом и провел в Германии Сентябрь и Октябрь 1918 года после чего возвратился на Украину» [10б л. 11].

В дни недолгого пребывания в Киеве войск А. Деникина С. И. Горовиц вновь затребован и избирается председателем комиссии по «самообложению», что еще раз свидетельствует о его высоком авторитете среди богатых людей города: «Когда в Военно-промышленном комитете было постановлено организовать комиссию по самообложению, то на меня было указано как на лицо, имеющее большой опыт в этом деле и на общем собрании в Купеческом клубе я был избран единогласно председателем этой комиссии. Деятельность комиссии была весьма кратковременной: от начала Сентября до 10 Октября, ибо после 10 Октября и учиненных деникинцами погромов, деятельность совершенно прекратилась» [10, л. 12].

Казалось бы, с приходом красных он должен был уйти в тень. Но и тут Самоил Горовиц востребован! «При Советской власти в 1919 году я был мобилизован как представитель технического и электро-технического предприятий экспертом по комиссии по обложению чрезвычайным налогом, где состоял секретарем центральной комиссии и в моих руках было сосредоточено все делопроизводство», — пишет он на одном из допросов [10, л. 11]. Его привлекают к деятельности не только организаторской, но и профессиональной: «Ввиду моих 25-ти летних сношений с Западной Европой и большого опыта в международных торговых вопросах т. Щепкин бывший председатель особой комиссии, ныне отправляемый Наркоминотделом заграницу в связи с этими вопросами наметил меня взять с собой, для каковой цели я имел с ним 27 марта с/г выехать в Москву, но поездка была отложена ввиду его заболевания сыпным тифом, и в Москве я должен был представлен Красину или его заместителю в первых числах апреля. После чего я должен был возвратиться в Киев с докладом о результате нашей поездки и убыть вместе со Щепкиным в Германию через Москву» [10, л. 15]. Таким образом, можно с уверенностью говорить о том, что до июля 1920 года жизнь семьи была, пусть и нервной, напряженной из-за бесконечной смены властей, но, во всяком случае, обеспеченной. После же национализации фирмы, переезда из семикомнатной квартиры на Крещатике в трехкомнатную квартиру по ул. Житомирской, 10, двух арестов Самоила (об этом далее), наконец, его унизительной «службы» в электрическом отделе Комунхоза, жизнь семьи в корне изменилась. Неоднократные обыски, видимо, «вымели» все признаки благополучия семьи. Надо полагать, что забрали действительно все. Свидетельством этому может служить донесение сотрудника Киевского ЧК некоего М. Солодухина. Приводим его в оригинальной орфографии автора:

«Заведующему Оперативной Части КГЧК

Донесение20/ІІІ.1921

Доношу что по ордиру № 870 Мной призведин обыск по Большой Житомирской в доме № 10 кв. 9 в гр. Горовица при обыске ничиво ниобноружино но грож. Горовиц ористован и доставлин в КГЧК

Сотрудник Оперативной Части М. Солодухин» [10, л. 7].

Незадолго перед своей смертью Владимир Горовиц так передавал свои ощущения об этом времени: «Мой отец был сломлен. Как белка, он собирал еду. Это было намного ужаснее, чем я сейчас могу рассказать» [47, p. 12].

Арест произошел 20 марта 1921 года, о чем свидетельствует и предыдущий документ, и ордер на арест, хранящийся в деле:

«Копия треб. 290 осн. 156 20/ІІІ.21 г.

Выписать ордер на обыск и арест С. Е. (так в оригинале. — Ю. З.) Горовица (инженер) прожив. По Б-Житомирской 10 кв 9.

20/ІІІ. А. Розанов

С подлинным верно Подпись 24/ІІІ.21 г.» [10, л. 3].

Интересно, что Самоила Горовица после первого же допроса отпускают под подписку о невыезде:

«Постановление

20/ІІІ 1921.

Я дежурный следователь Киев. Губ. Чрезв. Комиссии по борьбе с контрреволюцией, бандитизмом, спекуляцией и преступлениями по должности, опросив гражданина Горовица Самоила по обв.: (ничего не написано. — Ю. З.)

арестованного Губчека по ордеру № 870 нахожу нужным освободить под подписку о невыезде

Деж. Следователь Маркин» [10, л. 9].

Могут быть два объяснения такой «гуманности» большевиков: либо к 1921 году ЧК в Киеве еще не были столь кровавыми как в последующие годы, либо, что более вероятно, С. И. Горовиц был настолько крупным специалистом и обладал таким весомым авторитетом в городе, что «соввласть» очень нуждалась в нем. Последнее подтверждается и приведенными далее фактами.

Самоил Горовиц вызывался на допросы еще три раза: 24 и 29 марта, и 9 апреля.

Ответы С. И. Горовица на вопросы следователя позволяют заключить, что арест 1921 г. был не первым, а третьим в эти смутные времена. Оказывается, Самоил Горовиц был арестован контрразведкой А. Деникина по обвинению в содействии большевикам. Это произошло осенью 1919 года[68]: «После ухода соввласти вскоре после занятия Киева Деникиным я был арестован контрразведкой по обвинению в сочувствии соввласти выразившегося в моих действиях в Контрибуционной комиссии», — пишет подследственный [10, л. 11].

Затем из «Обоснования дела», то есть выводов следователя мы узнаем, что большевики уже арестовывали Самоила Горовица[69], более того, он был осужден на три года общественных работ (видимо, условно, т. к. продолжал работать) по некоему «Делу Вайнштейна»[70], о котором упоминалось выше: «При чем[71] его умалчивание о том, что он присужден Губревтрибуналом за недонесение попытки шантажа со стороны Вайнштейна, к 3 годам общественных работ (подчеркивание мое. — Ю. З.) без лишения свободы, также не понятна», — недоумевает в этом «Обосновании» следователь.

Наконец, 15 апреля 1921 г. после четырех допросов в ЧК его вновь арестовали! На этот раз ему было предъявлено обвинение, и некоторое время он провел в камере, что видно из следующих документов:

«Секретно-оперативный отдел

Копия требования № 04294 Дежурному следователю

По ордеру 1307 поручено товарищ. Шульц произвести обыск и внезависимости(вписано чернилом. — Ю. З.) арестовать гражданина Горовица Самоила Иоахимовича обвиняющегося

К. Р. и дискритиров. соввласти согласно постановления коллегии С. О. О.

Апреля 15 дня 1921

к делу № 5293» [10, л.22]

«Анкета №

для арестованных и задержанных с зачислением за Ч. К.

Горовиц Самоил Иоахимович

Гражд. УССР

Нац. еврей

Состав семьи:

Жена София 47 л. Дом. хозяйст.

ДочьРигина 22 г. Служащая

СынГригорий 20 л. Служащий

СынВладимир 17 л. Музыкант

В графе привлекался ли…

надпись: По делу Вайнштейна

Предъявленное обвинение: К-Р и дискритированный соввласти

Приметы (карандаш) В. средн. роста. сид. волос на голове. На левой губе бородавка средн. усы, мал. борота» [10, л. 21].

Загадкой, так и неразрешенной, явился приговор! Как уже отмечалось, в «Обосновании дела» следователь подробно перечисляет все «преступления» Самоила Горовица: участие подследственного в «купеческом комитете» при Раде и Гетмане, его председательство в комиссии по самообложению «Военно-промышленного комитета» при А. Деникине, укрывательство делопроизводства комиссии по обложению буржуазии г. Киева чрезвычайным налогом, сокрытие судимости при большевиках et cetera. Наконец, в «Заключении» следователь, он же, как это принято было в ЧК, и обвинитель делает вывод: