Тамплиер. На Святой земле - Юрий Корчевский

– Беги!

И стрелял снова. Вначале все болты летели мимо. Мальчишка их собирал, подносил. Александр к полудню злиться начал. Болты рядом с мишенью попадали, но не в неё. И только к вечеру, когда намучались оба – и он и мальчишка, стало получаться.

– Приходи завтра ещё, – попросил Саша.

– Приду, только хлеб принеси.

Видимо, семья бедно жила. Впрочем, детвора подрабатывала с малых лет. Воду разносили в богатые семьи, помогали поднести товар с базара, подмести двор.

На следующий день Саша прихватил лепёшку и пригоршню сушёных фиников. Сегодня стало получаться лучше, каждый второй выстрел в цель. Сразу настроение поднялось. Вернулся в Тампль довольный. У шорника в замке выпросил кожаный ремень, приспособил к арбалету. Теперь его можно было забрасывать на спину, ремень через левое плечо. Саблей работать не мешает, а ещё прикрывает спину от сабельного удара.

А ещё подобрал на складе фляжку бронзовую. Помнил, как мучился в походе от жажды. Пить на жаре плохо, потом изойдёшь, а глоток сделать хорошо, а ещё глаза омыть от вездесущей пыли. Чуть подул ветерок, и пыль скрипит на зубах, от неё свербит в носу, чешутся глаза. Опыт – дело наживное. И вот настал день выхода.

Порядок построения обычный – рыцари, оруженосцы, обоз, арьергард. Александр уже в который раз недоумевал: а где же дозор, разведка? Александр в современной армии не служил, после школы сразу в университет поступил, получив отсрочку. Но военные фильмы смотрел, книги читал, наслышан был. Как-то нелепо – в поход идут, и без разведки, дозора? Неправильно! Но кто он? Сержант, да и то вновь испечённый, кто из рыцарей прислушается к нему? Осмеют, не примут всерьёз: яйца курицу не учат. Три дня прошли спокойно. Обоз большой, тянулся медленно. Иной раз хвост его скрывался за плавными изгибами дороги и на большими холмами.

И почти на том месте, где в прошлый раз нападение произошло, снова показались мамлюки. Полсотни их выскочило из-за холма, рассыпались лавой, почти заполнив небольшую лощину. Рыцари из походной колонны по три сразу перестроились в шеренгу. Жиденькая, правда, получилась, в один ряд. Вторым рядом несколько конных оруженосцев, в их числе и Александр, а уж за ними оруженосцы пешие. Рыцари копья опустили, кто бармицу на лицо опустил, кто забрало шлема, начали разом. Конные оруженосцы взвели арбалеты, положили болты и поскакали следом. Александр держался сзади и правее Огюста. Между рыцарями промежутки метров по пять-семь, вполне можно кого-то из мамлюков подстрелить, не зацепив своих. Сшиблись противники! Грохот щитов и копий, звон железа. Саша сразу арбалет вскинул, выцелил чужака, всадил в него болт. Перезарядить оружие нет времени, выхватил саблю, втиснулся в промежуток. Слева Огюст, справа Жан. На Александра какой-то молодой, почти сверстник кинулся. У обоих сабли засверкали. Молодые, энергии полно, а боевого опыта не хватает. Саша успел отразить несколько ударов, сам нанёс удар, да только одежду на мамлюке разрезал, до тела не достал. При столкновении мамлюки потери понесли и сейчас бой продолжать не стали, развернули коней и вскачь. Разгорячённые рыцари за ними кинулись. Огюст на стременах привстал:

– Стоять! Назад!

Многие услышали, натянули поводья, развернули скакунов. Сколько раз Огюст втолковывал Саше: главная задача рыцарей – сопроводить без потерь пилигримов, а не показывать своё умение владеть оружием, свою удаль являть. Вполне может статься, что нападение малой группой мамлюков – лишь обманный манёвр. Отскачут немного, уводя за собой рыцарей, а другая группа на обоз нападёт. Или ещё хуже, если за холмом большая группа ждёт, окружат, сомнут. А потом не спеша за паломников примутся. Обозу от верховых не уйти.

Подобную тактику применяли в боях с противником монголы. Малым числом доскачут, хоть до русских дружин, хоть до кавказских. Обстреляют из луков – и назад, вроде как испугались. А это ловушка. Кинется противник догонять, а там, верстах в пяти, основное войско. Окружат и давай перемалывать. Хитрая тактика, коварная, но почти всегда приносящая победу. Правда, пока до этих земель слухи о Чингисхане не дошли, как и его излюбленных приёмах боя.

Наиболее горячие головы из рыцарей всё же увязались за мамлюками, скрылись за холмом. В авангарде старший рыцарь Эжен из Бретани, приказал всем занять строй. У половины рыцарей копья сломаны, но и врагов повержено десятка два. Воины застыли в ожидании. Через десяток минут из-за холма показалась лошадь, мчащаяся галопом. К шее её приник рыцарь. Не понять – ранен или пригнулся, спасаясь от стрел. Доскакал, его сразу рыцари окружили. Рыцарь ранен, едва в седле держится.

– Ловушка! За холмом не меньше сотни мамлюков. Наших сразу зарубили, на каждого рыцаря по десятку врагов.

– В обоз его и перевязать! – распорядился Эжен.

И мысленно себя похвалил за осторожность и предусмотрительность. Оруженосцы быстро собрали оружие убитых мамлюков, отнесли в обоз, так же и с телом убитого рыцаря. Раненого отнесли в первую очередь. Стоять нельзя, к мамлюкам подмога подойти может. Эжен рукой махнул – вперёд!

Обозники, видя скоротечный бой, нахлёстывали мулов. Каждый старался побыстрее миновать страшное место. При виде трупов мамлюков крестились:

– Помилуй, Святая Мария!

До Иерусалима добрались относительно благополучно. Один погибший и раненный при нападении и семеро погибших рыцарей, попавших в ловушку. Могло быть значительно хуже. Уцелели все пилигримы и в целости доставлен груз золотых и серебряных монет.

Расседлав коней, даже ужинать не стали. Обмылись от пыли – и спать. После завтрака начали приводить в порядок оружие.

Александр заговорил с Огюстом:

– Скажи, при сопровождении обозов всегда такое построение рыцарей?

– Всегда. Не нами заведено. А что тебя не устраивает?

– Хорошо бы впереди рыцарей, ну, скажем, в одном лье, всадника пустить, вроде лазутчика. В случае если засада кочевников или арабов, он всегда предупредить успеет – рукой сигнал подаст либо по-другому.

– И что это даст? Если видим врага, рыцари всегда успевают боевой строй принять. Я не слышал, чтобы напали внезапно настолько, что рыцари приготовиться не успели. Лазутчик твой попусту жизнью рисковать будет. Кому охота голову подставлять?

– А жителей из селений подкупить, чтобы сообщали?

– Если мамлюки узнают, вырежут всю семью.

– Зачем человеку с нами встречаться? Пусть на дороге знак оставит. Скажем – три камня в ряд на обочине в условном месте.

– Мудришь. А деньги как ему передать?

– Тоже в условном месте.

– Гляди-ка, продумал всё. Когда только успел! Главное – как склонить его? Припрёшься ты в селение, скажем, арабов и будешь по домам ходить?

Да, момент скользкий, до конца его Александр не продумал. Но должен же быть какой-то выход!

Потянулись спокойные дни. Александр выезжал за город с Огюстом. День ото дня занятия всё более изощрённые. Огюст показывал, как сделать обманный финт, хотя бы ранить врага.

– Сразу сразить, чтобы насмерть, редко получается. Удастся нанести рану, пусть малую, тогда противник осторожнее себя вести будет, больше обороняться. А если несколько ран, то и вовсе хорошо, истечёт кровью, ослабеет, тут его и добей. Имей в виду – резаные раны лучше колющих, кровотечение сильнее. И никакой жалости! Он тебя жалеть не будет! Бей щитом, краем его в коленную чашечку, в лицо. Такие удары болезненны, кости ломают.

Александр все знания, как губка, впитывал. Вроде мелочи, но они могут решить на поле боя исход поединка. Как ни странно, воевать ему понравилось. Опасность, адреналин, хотя такого слова здесь ещё не знают, приключения. У каждого мужчины в крови агрессивность заложена. Рыцари в походах всю злость, агрессивность на противника выплёскивают, поэтому в перерывах между походами, будь в Акре или Иерусалиме, довольно миролюбивы. Выпить вина, спеть песню и разойтись – вот образчик их поведения. К тому же задеть честь рыцаря походя, словом или действием, опасно. Получишь брошенную перчатку в ответ и честный прилюдный поединок. А уж рыцари оружием владеть умели, и желающих позадираться не находилось.

Вечером, когда ложились спать, Александр вспоминал дом, родителей. Как-то они там? Наверняка приятель его Валера сообщил, что утонул их сын на Ладоге, а тело не нашли. Для родителей горе, а он жив, только весточку передать не может. А по размышлению – кому передать, если и родителей на свете нет, появятся через шесть с лишним веков? А всё же слёзы иногда наворачивались. Удастся ли увидеть?

Утром уже по распорядку. Молитва общая, под руководством капеллана, завтрак, упражнения, обед, послеполуденный отдых, когда солнце жарит немилосердно, ужин поздний, когда солнце садится и температура падает. И каждый день похож на предыдущий. Из развлечений только выпивка и долгие разговоры. Но и поговорить особо не о чем. Новости из Франции до Святой земли идут с большим запозданием, с паломниками на кораблях. Ни газет, ни Интернета, ни телевидения. Полный информационный вакуум. Однако рыцарей это не напрягало, они выросли в такой атмосфере, считали единственно возможным. А Саше не хватало информации. Что в мире творится? А больше всего интересовали новости о Киевской Руси. Не было ещё государства Московского, но Русь почти триста лет как крещена князем Владимиром. Жалел иногда, что к истории религий, своей страны относился с прохладцей. Выучил в школе, что задали, ответил и забыл. И никогда не читал больше заданного, не говоря о Карамзине или современных историках. Да и редко кто в его возрасте задумывается и изучает историю страны. Что страна, если не знают историю своего рода, максимум знают имя деда. А рыцари знали свой род до седьмого колена и чтили.