Маленький дракон с актерского факультета - Лариса Шкатула
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Фантастика! - воскликнула Катя. - Получается, Черная Дыра - та же машина времени, которую придумали черные историки.
– Не придумали, Катюша, а открыли. Черная Дыра всегда существовала. Именно благодаря ей у нас случаются полтергейсты, привидения и прочая чертовщина.
– Что-то у меня все в голове перепуталось, - пожаловалась Катя. - Мы говорим о колдунах или об ученых?
– О тех и других в одном лице, - терпеливо пояснил Вяземский, и по лицу его можно было прочесть: "Это же так просто!"
– Это для вас просто, - рассердилась Катя, - а для человека непосвященного звучит прямо-таки неправдоподобно. Ученые во все века боролись с предрассудками, а тут вдруг какая-то магия. Если хотите, то я не верю. Мысли читать могут и экстрасенсы, а ваш домовой... просто какой-нибудь карлик!
Под сервантом рассерженно фыркнули.
– Это и понятно, - кивнул Вяземский. - Магов на свете не так уж много - зачем же зря волновать людей? Пусть думают, что их нет вовсе.
– Но словосочетание ученые-маги тоже звучит странно.
– Так получилось, что кроме ученых никто не интересовался старинными книгами и рукописями. Современному человеку некогда ради интереса копаться в каких-то там пергаментах, выискивая заклинание, превращающее в жабу злобную соседку. Иное дело, само историки. Кое-кто создал даже свой орден.
– Черные историки?
– Они себя называют "Орденом честолюбивых историков". И в их руках находятся такие документы... Ученые за подобное богатство жизни бы не пожалели.
– Но что им это дает?
– Ощущение своей избранности. Власти. Ведь многое из того, чему мы не знаем объяснения и рецепта, было изобретено и объяснено ещё в седой древности. Не говоря уже о приемах черной и белой магии...
– Но так ли уж важна для человечества потеря каких-то там книг? Их нет, а мы продолжаем идти вперед, развиваться...
– И опять повторять ошибки предков, только в худшем варианте. Судите сами, в тринадцатом веке в княжеской библиотеке Рязани оказался трактат Авиценны, открывающем секрет бессмертия.
– Он тоже утерян?
– Монголо-татары сожгли Рязань. В огне сгорела и библиотека.
– То есть, вы хотите сказать, что если кому-то удастся попасть в Рязань тринадцатого века до пожара, трактат удастся спасти?
– Именно это я и хочу сказать.
– И у вас есть на примете такой человек?
– Есть, - твердо сказал Вяземский. - По крайней мере, на него показал мой ген-искатель.
Катя все ещё переживала в уме потрясение, вызванное рассказом историка, как вдруг поняла, что они все трое сидят и молчат. Причем, оба историка смотрят на неё явно выжидающе.
– Вы хотите сказать, что этот человек...я?! - изумилась она.
– Вы, Катюша, именно вы.
– Но я не хочу идти ни в какую вашу дыру! У меня есть цель: окончить театральный институт. Я буду артисткой. И, надеюсь, мне в это никто не помешает!
Историки переглянулись.
– Может, нам отойти от высоких материй? - проговорила Венуста Худионовна. - Без подготовки такое трудно осознать. А если приземлить проблему - у нас есть отличные экономические рычаги. Подрабатывают же студентки на всяких малоквалифицированных работах, чтобы иметь карманные деньги. За нужную нам работу мы тоже можем заплатить...
– А мне ничего и не надо, у меня все есть, - слишком поспешно ответила Катя.
– Все есть! - хмыкнула докторша. - Юбку модную себе купила, а потом сидела на хлебе и воде.
– Ну и что же, - заупрямилась девушка, - все равно я не собираюсь отступать от задуманного!
– Тогда я не знаю, как с этой девушкой разговаривать, - беспомощно пожал плечами Вяземский. - Видимо, я стал слишком стар для бесед с юными. Что им проблема бессмертия! В восемнадцать лет, наверное, всем кажется, что они будут жить вечно.
Он поник седой головой, и Кате стало его жалко.
– Не расстраивайтесь, найдете кого-нибудь другого вашим искателем.
– Увы, на это уже нет времени. Теперь черным историкам ничто не помешает присвоить себе бесценную рукопись.
– У вас к тому же соревнование, кто первым успеет?
– Можно сказать и так. Честолюбивых историков возглавляет чнловек необычайно талантливый. Некто Леон Турк. Официально он тоже профессор и даже преподает в университете...
Что-то похожее на воспоминание мелькнуло в мозгу Екатерины, но тщетная попытка осветить темный уголок памяти ни к чему не привела, оставив у девушки чувство неудовлетворенности: что же такое она забыла?
– Тоже мне, талант - таскать, пусть и из другого времени то, что плохо лежит! - фыркнула Катя.
– Не спеши с выводами, - мягко посоветовала Венуста Худионовна. Талант его - в знаниях и умении применять магию на практике. Не побоюсь сказать: Леон - величайший маг своего времени.
– Все равно он мне не нравится!
– А разве ты его знаешь? - удивился Вяземский.
– Не знаю и знать не хочу! Если человек думает только о себе...
– Не только. О себе и о друзьях, соратниках...
– Выходит, ему и помешать нельзя?
Катя, сама не зная почему, вдруг разволновалась.
– Отчего же, мы препятствовали... по мере возможности.
Вяземский нервно потер руки.
– Слишком велико противостояние. Нас мало, а профессор Захаров запрещал привлекать к делу неоперившуюся молодежь...
– А теперь, значит, понял, что без молодежи - никуда? - ехидно осведомилась Катя.
– Профессор Захаров умер месяц назад в возрасте ста восьмидесяти лет.
– Ух, ты! - чуть не присвистнула Катя. - Я и не думала, что у нас встречаются такие долгожители. Читала, есть где-то в Тибете или в Африке...
– Может, их гораздо больше, но они предпочитают не привлекать к себе нездоровое внимание прессы. Тем более, что методы, которыми они продляют свою жизнь, пока доступны лишь единицам...
– Кхе, кхе, - покашляла Венуста Худионовна.
– Простите, опять увлекся! - спохватился Вяземский. - Так вот, для проникновения в другое время нам нужен человек не просто молодой и физически развитый, но и легко обучающийся...
– Я польщена, - опять не выдержала девушка, - но почему бы вам не поискать такого исполнителя среди мужчин. Вы современные фильмы смотрите? Много ли среди воинов и разведчиков женщин? Я вот так сразу могу вспомнить только Мату Хари и Никиту.
– Мужчин мы посылали, - вздохнула Венуста Худионовна, - но им зачастую не хватает хитрости и рядового житейского актерства. Иной раз лучше выглядеть слабым и неопасным - легче обмануть блительность противника...
– Да и прибора у нас тогда не было, - подхватил Никодим Аристархович. - Я потом, пост фактум проверял его на нащих провалившихся посланниках - по показаниям ген-искателя ни один из них для такого задания не подходил. Потому и черные историки их сразу засекали и выпроваживали прочь, нас вежливо о том осведомляя.
– Вежилво, но с издевкой, - проговорила старая профессорша. - Мол, не суйтесь с вашим свиным рылом в наш калашный ряд.
– Они вас презирают? - удивилась Катя.
– Скорее, недооценивают. Считают примитивными, что ли. Неспособными к тонкой игре, изящным манерам. Словом, недостойными их "бомонда".
– А ваших посланников они убивали?
– Как можно, мы - люди цивилизованные. Бывало, новичков даже спасали, но опять же выпроваживали вон через ту же Черную Дыру. А заодно и стирали из памяти все увиденное. Получается, человек побывал в другом времени, а что там видел, рассказать не может...
– Ладно, Бог с ними, - не очень вежливо проговорила Катя. - Но я учусь в институте, конкурс в который составлял пятьдесят два человека на место. Я боролась наравне со всеми, поступила, заметьте, безо всякой протекции, а теперь мне все бросить и сражаться с какими-то там честолюбивыми историками?! Кстати, а почему вы их называете черными?
– Потому, что они называют нас белыми. Даже посмеиваются: белое братство! Мол, мы сектанты, главный лозунг которых: не верь глазам своим!
– А чему вы, по их мнению, не верите?
– Тому, что земные богатства во все века принадлежали и принадлежат лишь кучке избранных.
– А если они кое в чем правы? Ведь истинную цену той или иной вещи могут дать лишь профессионалы...
– Оценить - да, но показать всему человечеству то, что оставили потомки, историки обязаны, - жестко проговорил Никодим Аристархович. Никто не вправе решать, что человечеству нужно, а без чего оно обойдется.
– И все-таки для меня сейчас нет ничего важнее учебы в институте, упрямо сказала Катя.
– К тому времени, как ты вернешься, у нас здесь пройдет не больше трех дней.
– Вы хотите сказать, ЕСЛИ вернусь?
– Екатерина, ты же не трусиха, - попеняла ей Венуста Худионовна. - Мы сделаем все, чтобы максимально обезопасить твое пребывание там. Ты постоянно будешь иметь на подмогу не только наши глаза и уши, но и руки... Девочка, у нас осталось мало времени, совсем скоро монголо-татары нападут на город, чтобы сжечь его дотла.