Ведьмина звезда. Книга 1: Последний из Лейрингов - Елизавета Дворецкая

Под вечер, дней через пять после отплытия из дома, «Волк» медленно шел на веслах вдоль бурых береговых скал. Солнце садилось за море, темнеющий лес над берегом молчал, и слышался лишь плеск воды под веслами. Было тихо, хорошо.

Сидя на месте кормчего, Хагир правил рулем и высматривал, где бы пристать. Пришло время устраиваться на ночлег, но ни крыши, ни дыма, ни корабельного сарая, что указал бы на близость большой усадьбы, нигде не виднелось.

– Э, да скоро Каменистый фьорд! – крикнул сидевший на одном из средних весел Гьяллар сын Торвида, рослый, мощный, круглолицый парень с красивыми светлыми кудрями. – А там есть усадьба! Мы с отцом туда как-то ездили, когда продавали шерсть! Там можно и заночевать.

– Я знаю, что тут есть усадьба, – отозвался Хагир. – Я этого фьорда не знаю, а его, должно быть, не зря назвали Каменистым. Посадить на камни чужой корабль мне совсем не хочется. Так что лучше нам опять переночевать на берегу. И дешевле, и воздух чище.

– И нечего нам делать в усадьбе! – поддержала Хагира Бьярта. – Нечего лезть людям на глаза.

Хагир усмехнулся:

– Ну, допустим, пока мы еще не совершили ничего такого, что мешало бы нам показываться людям на глаза.

– Зато собираемся. – Бьярта была уверена, что недобрые намерения прямо-таки написаны на лицах всех без исключения всадников Ульвмодова «Волка».

Безумный на первый взгляд замысел в конце концов оказался не таким уж несбыточным. «Волк» нуждался в серьезной починке, но корабельный мастер нашелся неподалеку, и дней за десять с делом покончили; Торвид Лопата с радостью дал одиннадцать человек и в придачу послал старшего сына. Сам Ульвмод выделил девятерых, «присмотреть за моим кораблем», как он говорил. Округа зашевелилась, и каждый день в Березняк являлись гости осведомиться, правда ли, что Хагир сын Халькеля набирает людей для похода, или это только вздорные слухи. В итоге у Хагира набралось сорок с лишним человек, то есть даже больше, чем требовалось для того, чтобы четырнадцативесельный «Волк» мог плыть. Правда, людей не хватало на то, чтобы менять гребцов дважды в день, но «Волку» везло с ветром, и начало похода складывалось благополучно.

Место кормчего Хагир занял сам и был бы вполне доволен своей дружиной, если бы мог не заглядывать вперед. Грести-то тут все умели, но вот боевой выучкой хвастаться не приходилось. До отплытия Хагир с утра до ночи занимался со своей дружиной, обучая работников и сыновей местных бондов владеть мечом и щитом. Случалось, доходило до того, что под вечер измотанный наставник спотыкался на ровном месте и падал еще до того, как юный воин, привычный иметь дело больше с пастушеским посохом, успевал нанести удар. Но тогда во двор выбегала Тюра, которая сидела в кухне, поддерживая маленький огонек в очаге, где в углях стоял на своих трех копытцах бронзовый горшочек с кашей. Она отгоняла смущенно хихикающего «победителя», поднимала «побежденного» с земли и вела умываться и ужинать.

– Что ты себя мучаешь? – приговаривала она, стянув с Хагира мокрую от пота и черную от пыли рубаху и поливая водой ему руки и спину. – Хочешь из пастуха сделать Сигурда Убийцу Дракона?

– Сигурдов учат с семи лет! – отвечал Хагир, фыркая сквозь воду, текущую по лицу. – Но и пастух должен держать оружие в руках! Если их поубивают в первом же бою, их призраки мне будут являться каждую ночь и выть: «Это ты нас убил!» И что я им отвечу?

– Но что-то же они умеют? Ты не видел, как этот Халль своей дубиной волков бьет?

– Да уж, умеют! Они умеют ловко рубить дрова, потрошить рыбу, а иные даже резать овец! Но в походе нам придется иметь дело с врагами пострашнее трески и овцы! И даже волка, если на то пошло! У тех ведь мечей и щитов не бывает!

– За месяц, боюсь, ты их многому не научишь.

– Но чему-то научу! Хоть что-то надо делать! Мне надо, чтобы они выдержали первый бой, а там придет и опыт, и уверенность.

– Но зачем так торопиться? До Середины Зимы еще много времени.

– Мы не можем ждать. Пока лето, ходит много торговых кораблей. Чем ближе к зиме, тем меньше их будет. Да, они все неплохие ребята. Если бы и правда было время до Середины Зимы, из них вышла бы неплохая дружина!

Перед самым отплытием судьба преподнесла Березняку подарок: однажды под вечер в усадьбу явились Лейг и Бранд Овсяный. Как оказалось, Вебранд отпускал пленных по одному каждый день, высаживая на берег там, где в этот вечер оказался. Беда в том, что происходило это на восточном берегу Туманного пролива, и всем остальным, даже если Вебранд всех до единого отпустит, по пути домой придется перебираться через море. Но зато родные всех оставшихся в плену воспрянули духом, и Хагиру было легче оставить усадьбу с надеждой, что вскоре еще кто-нибудь появится.

И вот, не прошло и месяца с тех пор, как Хагир вернулся с печальными вестями, а «Волк», оснащенный линялым парусом из запасов Торвида Лопаты и канатами, купленными на деньги Ульвмода Тростинки, уже шел вдоль южной половины Квиттинга, выискивая добычу. Был он, конечно, староват, тяжеловат и руля слушался посредственно, а без хорошего корабельного мастера не удавалось понять, в чем тут дело. Зато в пасть деревянной волчьей головы на штевне Хагир набил железных гвоздей вместо зубов, и, украшенный разноцветными щитами на бортах, «Волк» выглядел не так уж плохо.

– А мы там были, в той усадьбе! – сказал Лейг. Раненый бок у него еще побаливал, поэтому он сидел на весле мало и сейчас отдыхал, пристроившись возле ног Хагира. – Мы там ночевали, нас там даже покормили и перевязали. Хозяйке понравился Бранд…

– А? – Услышав свое имя, Бранд обернулся от середины корабля. – Чего?

– Хорошая, говорят, усадьба?

– Ничего себе, – согласился Бранд. – Только не спрашивай меня, как туда плыть. Мы шли по берегу.

– И мы пойдем по берегу, – утешил его Хагир. – Вон там отмель. А если ты, Бранд, хочешь навестить гостеприимную хозяйку, то до утра свободен.

Бранд хмыкнул и дернул плечом. Зато Бьярта поднялась с оружейного сундука, на котором сидела, и через весь корабль прошла на корму к Хагиру.

– Слушай, что я придумала, – начала она, придерживаясь за борт. На лице ее было беспокойное оживление, и Хагиру вспомнился Стормунд перед той злосчастной битвой. – Нам не надо всем показываться в усадьбе. Лучше я одна пойду.

– Хочешь понравиться хозяину? – Хагир усмехнулся. – Имей в виду, я Стормунду все расскажу.

– Я хочу узнать, есть ли у него гости и что это за люди! – пояснила Бьярта, не обратив внимания на насмешку. – Кто куда плывет, что за товар везет, много ли дружины. Может, найдется что-нибудь подходящее. Ты же сам говорил, что надо действовать с умом и не кидаться на первых встречных. Говорил, что можно получить по шее ни за пеннинг добычи! Так надо выяснить, что за добыча ходит рядом!

– Погоди! – Хагир понял ее мысль задолго до конца речи. – Придумано неплохо, но почему это должна быть ты? Всю дружину брать с собой не стоит, это верно, но женщине идти в чужое место одной – безумие.

– А кому еще? Не тебе же! Ты, ясень копья, слишком приметный человек, тебя все знают. А меня никто не знает.

– Тут есть и другие люди, которых никто не знает. Мужчины. Пусть, в самом деле, Бранд идет. Скажет, что соскучился по хозяйке, а она ему все выложит: кто плывет, с кем и куда. Если там вообще есть гости.

– Ах, ну как же ты не понимаешь! – Бьярта с горестной досадой тряхнула сжатыми кулаками. – Не Бранд, а я! Я сама должна что-то сделать! Бранд не поймет, не сообразит… Мужчины! Что вы понимаете? Вам бы только подраться! Будет надежнее, если я… Я должна идти!

Хагир вздохнул. Он видел, что за последний месяц Бьярта похудела от пожиравшей ее тревоги. Муж не шел у нее из мыслей. Не слишком ли тяжела его рана, не умрет ли он раньше, чем они поспеют с выкупом? И раздобудут ли они выкуп? И не передумает ли Вебранд – от этого гадкого оборотня всего можно ожидать! Бьярта пошла в поход, не в силах сидеть дома, но сейчас, в походе, ее сжигали та же тревога, нетерпение и жажда деятельности. Нужно раздобыть десять марок серебра, но день проходил за днем, а десять марок все так же оставались воображаемыми, наяву ими даже и не пахло. Только в опьянении первых мгновений возвращенной жизни десять марок серебра казались ничтожной, жалкой ценой. Теперь, когда надо было добывать выкуп, его тяжесть оказалась весьма ощутимой. Глядя на каменистые берега, моховые полянки и песчаные отмели с пучками почерневших водорослей, Бьярта вообще не верила, что на свете существует десять марок серебра. Камни есть, песок есть, разбухшие от воды деревянные обломки тоже бывают. А серебро – разве что где-нибудь у свартальвов! В приступах отчаяния ей хотелось биться головой о землю, чтобы достучаться до подземного народца с его бесполезно пропадающими сокровищами. Каждый новый день казался ей нестерпимо долгим и ужасающе бесполезным. Напрасно Хагир утешал ее и твердил, что дерево не падает от первого удара и что ради добычи в военном походе приходится трудиться и ждать не меньше, чем земледельцу, который обрабатывает поле и ждет урожая. Бьярта слушала и не слышала. Ее душа жаждала, чтобы необходимые десять марок уже сейчас лежали перед ней, и рвалась хоть что-то сделать, как-то приблизить долгожданный час.