Дневник - Чак Паланик

То и дело домовладелица, что стоит снаружи, пинает стену и орет:

– Вы не хотите мне сказать, что, собственно, ваша сладкая парочка там замышляет?

Погода сегодня теплая и солнечная, с редкими облачками, и очередная домовладелица позвонила из Плэзент-Бич, чтобы сказать, что нашла свой пропавший без вести закуток для завтраков и кому-нибудь лучше немедля приехать и на это дело взглянуть. Мисти позвонила Энджелу Делапорте, и он ее встретил, когда паром вошел в док, так что они поехали вместе. Он принес с собой фотоаппарат и сумку, полную пленок и линз. Энджел, как ты, возможно, помнишь, живет в Оушен-Парке. Вот тебе подсказка: ты замуровал его кухню. Он говорит: то, как ты пишешь буквы «m» – их левый горбик выше правого, – доказывает, что ты ставишь свое личное мнение над общественным. Как у тебя выходят твои строчные «n» – их завершающий штрих подгибается назад, под горбик – показывает, что ты не склонен к компромиссам. Это графология, и наука эта – bona fide,[11] утверждает Энджел. После того как он увидел твои слова в своей исчезнувшей кухне, он попросил показать ему и другие дома.

Для протокола: Энджел говорит – то, как ты выписываешь свои строчные «у» и «ф» с нижним крючочком, тянущимся влево, показывает, что ты очень привязан к своей матери.

И Мисти сказала ему, что в этом он не ошибся.

Энджел и она, они доехали до Плэзент-Бич, и парадную дверь отворила женщина. Она посмотрела на них – голова откинута назад, так что глаза скошены вниз на нос, подбородок выдвинут вперед, а губы сжаты в тонкую полоску, причем мускулы в углах ее челюсти, оба жевательных мускула, стиснуты в маленькие кулачки, – и эта женщина сказала:

– Что, Питер Уилмот слишком ленив, чтобы приехать лично?

Этот маленький мускул, соединяющий нижнюю губу с подбородком, подбородочный мускул, – был у нее так напряжен, что ее подбородок казался изрытым миллионом крохотных ямочек, и она сказала:

– Мой муж с самого утра не переставая полощет горло.

Подбородочный мускул, коругатор, все эти мелкие мышцы лица – это первое, о чем тебе рассказывают на анатомии в художественном колледже. Впоследствии ты можешь сразу вычислить фальшивую улыбку, так как ризориус и платизма оттягивают нижнюю губу вниз и растягивают в стороны, распрямляя ее и обнажая нижние зубы.

Для протокола: уметь определять, когда люди лишь изображают симпатию к тебе, – не такой уж и великий навык, чтобы им стоило овладеть.

На кухне желтые обои отходят от стены вокруг дыры у пола. Желтый кафель пола покрывают газеты и белая пыль штукатурки. Рядом с дырой – хозяйственная сумка, раздувшаяся от ошметков разбитой гипсовой плитки. Из сумки кудрявятся ленты рваных желтых обоев. Желтых, в оранжевых крапинках крохотных подсолнухов.

Женщина стоит рядом с дырой, ее руки скрещены на груди. Она кивает на дыру и говорит:

– Это прямо вон там.

Сварщики, сказала ей Мисти, они обязательно привяжут ветку к высочайшему пику нового небоскреба или моста, дабы отпраздновать тот факт, что никто не умер во время строительства. Или чтобы принести процветание новому зданию. Это называется «коронация деревом». Эксцентричная традиция.

Они полны иррациональных предрассудков, эти строители.

Мисти велела домовладелице не беспокоиться.

Коругатор стягивает ее брови друг к другу над переносицей. Подъемник верхней губы оттягивает верхнюю губу вверх глумливым изгибом и расширяет ноздри. Депрессор нижней губы оттягивает нижнюю губу вниз, обнажая нижние зубы, и она говорит:

– Это вам стоит побеспокоиться.

Внутри, за дырой, по трем сторонам темной маленькой комнаты тянутся желтые, вделанные в стену сиденья-скамейки – получается что-то вроде ресторанной кабинки без столика. Это то, что домовладелица называет своим «закутком для завтраков». Желтый цвет – желтый винил, а стены над скамейками – желтые обои. Вдоль и поперек всего этого наспреены черные каракули, и Энджел ведет ее руку по стене, надпись на которой гласит:

– …спасти наш мир, убив всю эту армию захватчиков…

Это Питерова черная краска из баллончика, обломки предложений и закорючки. Загогулины. Краска петлей захлестывает вставленные в рамы живописные полотна, кружевные подушки, сиденья-скамейки из желтого винила. На полу – пустые баллончики с черными отпечатками пальцев Питера на них; спирали отпечатков, каждый баллончик все еще в их цепкой хватке.

Набрызганные краской слова петлей захлестывают маленькие, в рамочках, изображения птичек и цветочков. Черные фразы волочатся по малюсеньким кружевным накидным подушечкам. Слова обегают всю комнату во всех направлениях, поперек кафельного пола, вдоль по потолку.

Энджел говорит:

– Дайте мне руку.

И сжимает Мистины пальцы в кулачок, так что лишь выпрямленный указательный палец торчит наружу. Он прикладывает кончик ее пальца к черным письменам на стене и заставляет ее тщательно выписать каждое слово.

Его рука тисками сжимает ее руку, ведет ее палец. Темные оползни пота вокруг воротничка и под мышками его белой футболки. Винные пары его дыхания, что оседают сбоку на Мистиной шее. То, как глаза Энджела не отрываются от нее, пока она старательно смотрит на масляные черные слова. Вот какое ощущение создает вся эта комната.

Энджел прижимает ее палец к стенке, перемещая вдоль наспреенных краской слов, и говорит:

– Вы чувствуете то, что чувствовал ваш муж?

Согласно графологии, если вы возьмете свой указательный палец и повторите изгибы чьего-то почерка – можно взять также деревянную ложку или палочку для еды и просто написать ею поверх уже написанных слов, – то сможете почувствовать в точности то же, что чувствовал автор в момент написания. Вы должны изучить нажим и скорость письма, нажимая с той силой, с какой нажимал автор. Выписывая буквы так быстро, как, судя по всему, это делал он. Энджел говорит, это похоже на метод Станиславского. Так называется созданный Константином Станиславским метод актерских физических действий.

«Психоанализ» по почерку и метод Станиславского – Энджел говорит, что обе эти вещи стали популярны в одно и то же время. Станиславский изучал труды Павлова и его слюнявой собаки и труды нейрофизиолога И.М. Сеченова. Еще до него Эдгар Аллан По изучал графологию. Все пытались связать физическое с эмоциональным. Тело с разумом. Мир с воображением. Этот мир с миром иным.

Перемещая палец Мисти вдоль стены, он заставляет ее выписывать слова:

– …вы как потоп, с вашим бездонным голодом и шумными требованиями…

Энджел говорит, шепча:

– Если эмоция может создать физическое действие, то воспроизведение физического действия может воссоздать эмоцию.

Станиславский, Сеченов, По – все искали некий научный метод производить чудеса по первому требованию, говорит он. Способ бесконечно повторять случайное. Конвейер, чтобы проектировать и штамповать спонтанное.

Мистика в обнимку с Промышленной Революцией.

То, как пахнет половик после того, как ты начистил свои ботинки, – именно так пахнет вся эта комната. Так пахнет внутренняя сторона тяжелого ремня. Рукавица кетчера. Ошейник пса. Слабый уксусный запах от твоего пропотевшего ремешка для часов.

Дыхание Энджела – ее висок и щека влажны от его шепота. Его рука жесткая и твердая, как капкан. Ногти впиваются в Мистину кожу. И Энджел говорит:

– Почувствуйте. Почувствуйте и скажите мне, что чувствовал ваш муж.

Слова:

– …ваша кровь – наше золото…

Вот как можно сделать из чтения пощечину.

Снаружи, за дырой, домовладелица что-то говорит.

Она стучит в стену и повторяет, уже громче:

– Что бы вы там ни хотели сделать, лучше б вам уже этим заняться.

Энджел шепчет:

– Повторите это.

Слова гласят:

– …вы чума, волочащая за собой свои поражения и мусор…

Силой ведя пальцы твоей жены вдоль каждой буквы, Энджел шепчет:

– Повторите это.

И Мисти говорит:

– Нет.

Она говорит:

– Это просто бред сумасшедшего.

Направляя ее пальцы, туго обернув их своими, Энджел теснит ее плечом вдоль стены, говоря:

– Это только слова. Вы можете их повторить.

И Мисти говорит:

– Они зловещие. Они бессмысленны.

Слова:

– …забить вас всех как жертвенных животных, каждое четвертое колено…

Кожа Энджела тепла и крепка вокруг ее пальцев, он шепчет:

– Тогда почему вы приехали на них посмотреть?

Слова:

– …жирные ляжки моей жены кишат варикозными венами…

Жирные ляжки твоей жены.

Энджел шепчет:

– Зачем вы вообще потрудились приехать?

Затем, что ее дорогой милый дурачок муж – он не оставил прощальной записки.

Затем, что это – та часть его, которой она никогда не знала.

Затем, что она желает понять, кем он был. Она хочет выяснить, что случилось.

И Мисти говорит Энджелу:

– Я не знаю.

Строители старой закваски, сообщает она ему, они ни за что бы не начали строить новый дом в понедельник. Только в субботу. После того как заложен фундамент, они обязательно бросают пригоршню зерен ржи. Если через три дня зерна не прорастут, они строят дом. Они прячут старую Библию под пол или замуровывают ее в стене. Они обязательно оставят одну из стен неокрашенной, вплоть до прибытия хозяев. Таким образом, дьявол не будет знать, что дом завершен, пока там уже не поселятся люди.