История моего попаданства (СИ) - Недельская Оксана

— Это уже здорово! Мы всё равно попробуем, хуже точно не будет, — улыбнулась я, стараясь выглядеть как можно увереннее.

В крайнем случае кого-нибудь вырублю чисто физическим способом — например, ударом ноги. Решили выходить после восхода местной Луны — здесь она называлась Нэди. Нэди поднималась из-за горизонта всегда в одно и то же время — около двух часов ночи, а садилась в пять утра. Из-за длительного перехода все валились с ног от усталости, и мы надеялись, что в это время основная масса разбойников будет спать.

Сали вернулась одна, сияя, как начищенный пятак:

— Девочки, он просто бог, — лепетала она, поднимая кверху глаза, вздыхая и бессознательно оглаживая плечи и грудь, — я хочу остаться с ним.

— Что ты говоришь! — изумилась я, — разве не слышала, он отдаст тебя на растерзание своей разбойничьей шайке!

— А, может, не отдаст! — Сали зашипела, как рассерженная кошка, — что ты всё портишь! Не отдаст, я ему понравилась!

— Ага, а до этого ему понравилась Мира. Ну, как знаешь.

До восхода Нэди оставалась ещё пара часов, и мы с Мирой решили хоть немного подремать, чтобы бежать со свежими силами. Сали, надув губы, проворчала, что спать не будет, посторожит нас и подумает, как ей быть. Мы натаскали еловых лап, распределили их, и я вырубилась почти мгновенно.

Проснулась с ощущением, что не спала совсем.

— Он даже поцеловал меня в губы, — прошептала разбудившая меня Сали. Она чуть не плакала и говорила так, будто мы не прерывали разговор, начатый два часа назад.

— Меня тоже, — спокойно проинформировала Мира, и бедная Сали в изумлении распахнула глаза.

— Я пойду с вами, — почти беззвучно прошелестела она тоном святой мученицы.

Мы собрали в небольшую сумку остатки вечерней еды, захватили брошенные кем-то нож и огниво. Сали, порыскав по лошадям, нашла запасные плащи, припасённые особо хозяйственными разбойниками.

Ночной лес жил своей жизнью: шелестели листья на деревьях, стрекотали сверчки, с реки доносился шум воды и возмущённое кваканье лягушек. Где-то сверху ухала одинокая сова. Разбойники мирно спали, всхрапывая и ворча — их рулады отлично сочетались с лягушачьими песнями.

— Брайд выставил двух часовых, — проинформировала нас поуспокоившаяся Сали, — но они уже уснули.

И мы стали тихонько выбираться с разбойничьей стоянки. Я шла впереди и уже добралась до края поляны, когда послышался громкий шорох. Обернувшись увидела, что Миру схватил Луан, а Сали — Вихо. Девочки молча отбивались, ибо поднимать крик было не в наших интересах.

— Попались, шлюхи? — прорычал Вихо, — я не бессловесная овца, чтобы сожрать такое оскорбление. Отдерём вас обеих и грохнем, а тебя, тварь, живьём закопаем, — обратился он ко мне, — Его я тоже когда-нибудь похороню, никто не может безнаказанно оскорблять Вихо, — добавил лысый боров, явно имея в виду Брайда.

Я не успела среагировать и только тихо ахнула, когда сзади на головы праздновавших победу разбойников по очереди опустилась тяжёлая дубина. Оба рухнули, как подкошенные. Мира и Сали расступились, и вперёд вышел мужчина лет тридцати пяти, одетый в охотничий костюм. Он не принадлежал к разбойничьей шайке — за сутки совместного путешествия я выучила всех в лицо.

Серьёзный, почти угрюмый, небритый, с блестящими карими глазами, всклокоченными волосами невнятного тёмного цвета и единственной, но глубокой морщиной между бровей. Он смотрел только на меня, и от этого прямого взгляда внутри всё буквально перевернулось. Появилось ощущение, будто мы давным-давно знакомы.

— Ну здравствуй, Вита-Страшила, — тихо произнёс он. Мне показалось, что этот глубокий голос я тоже когда-то слышала, — давай знакомиться. Я тот, кого ты знаешь под именем Пират.

Девочки, будто сговорившись, всплеснули руками, а я впала в ступор.

— Тот самый Пират? Но как? Куда ты пропал? Как освободился? Кто снял с тебя цепь? Почему решит вернуться? — вопросы посыпались, словно мелкий сухой горох, — И вообще, сначала докажи, что ты Пират.

— Нужно скорее уходить. Эти двое уже не очнутся, но могут проснуться другие, — заметил мужчина, подавая руку.

Но я не двинулась с места.

Незнакомец покачал головой и вдруг улыбнулся, широкая улыбка преобразила его лицо до неузнаваемости — теперь он казался симпатичным и производил очень приятное впечатление.

— Ты ела завтраки из моей миски. Я защищал тебя от пьяного Валтасара. При мне даже Гран остерегалась махать поварёшкой.

Неужели и впрямь Пират? Выходит, он оборотень?

— Надо идти, потом всё объясню, — мужчина подал руку второй раз.

Мы уже углубились в лес, когда я что-то почувствовала и обернулась — возле трупов Вихо и Луана стоял Брайд и смотрел на меня. Значит, эльф всё видел! Почему же не остановил нас?

***

От стоянки разбойников удалялись с приличной скоростью — Пират шёл впереди, показывая дорогу, мы следом за ним. Лишь один раз я спросила, куда он нас ведёт.

— В безопасное место, — был короткий ответ.

Нэди уже села, и воцарилась предутренняя темнота, но мужчина не сбавлял темп. Иногда он оборачивался, и его глаза ярко вспыхивали в лесной тьме удивительным потусторонним светом.

— У оборотней глаза светятся? — шёпотом спросила Миру.

— Они неплохо видят в темноте, но о светящихся глазах никогда не слышала, — так же тихо ответила девушка.

Так оборотень он или нет? Лучше бы нет — больше шансов, что новоявленный спутник не окажется извращенцем или садистом. Жестокий обман мальчика сильно пошатнул во мне доверие к людям и нелюдям. К тому же, этот человек вполне мог узнать информацию обо мне у Дыма или у кого-нибудь ещё из семейки Гран. Сомнения вновь расцвели пышным цветом…

Природа лишь способствовала подобному настроению, потому что сошёл предутренний туман, и в его дымке лес походил на антураж для леденящего душу триллера.

Уже вовсю светило солнце, когда Пират, наконец, привёл нас к уютной пещере. За несколько часов мы отмахали больше пятнадцати километров и уже едва держались на ногах, потому что ходьба по лесу — это совсем не то, что по тротуару в городе, где такие расстояния я проходила легко и с радостью.

Никто из нас не увидел вход в пещеру, можно было сто раз пройти мимо и не догадаться, что здесь спряталось уютное жилище. Внутри было сухо и тепло. Пират зажёг факел, который тускло осветил небольшое пространство: очаг для костра да ворох пожухлых листев и еловых лап у левой стены.

— Что это? — поинтересовалась Мира.

— Перевалочный пункт. Отдохнёте, и пойдём дальше.

— Как тебя зовут, спаситель? — улыбаясь, спросила Сали.

Похоже, она вполне отошла от несостоявшейся любви с Брайдом и была готова к новым подвигам.

— Фаррел, — ответил мужчина и тут же добавил, — поспите, а потом поговорим. Ложитесь здесь, я покараулю.

И, не дожидаясь ответа, вышел.

Девочки тут же завернулись в украденные у разбойников плащи и отключились, а я, несмотря на дикую усталость, никак не могла заснуть. Лежала, лежала, а потом всё же встала и тихонько вышла из пещеры. У входа обнаружился Фаррел.

— Я ждал тебя, — тут же поднялся он, — нам лучше поговорить наедине. Прогуляемся?

Будто мало погуляли…

— Хорошо.

Мы пришли к истоку ручейка, который с жизнерадостным журчаньем спешил сквозь лесные дебри по своим важным делам. Фаррел снял куртку, и уложив её на живописный валун, предложил присесть. Такое внимание умилило чуть ли не до слёз.

— Спасибо, — поблагодарила с чувством, — обо мне очень давно никто не заботился. Скажи правду, ты оборотень или нет? Если нет, то как стал собакой? Что вообще с тобой произошло? Знаешь, а ведь я тебе не верю, — честно призналась, беззастенчиво рассматривая бывшего Пирата.

Фаррел улыбнулся.

— Немудрено. Нет, я не оборотень. Я маг.

— Что же тогда дубиной-то треснул Вихо и Луана? — усмехнулась я.

— Резервы не успели наполниться, слишком много времени провёл в блокираторе. Я попал в плен по глупости и неосторожности, ошейник был не только блокиратором, он удерживал меня в состоянии животного. Но подобные ошейники требуют регулярной силовой подзарядки, а рассчитать, на сколько хватит его воздействия, довольно-таки сложно. В моём случае он работал в двойном режиме, к тому же, чем больше резерв мага, тем быстрее разряжается блокиратор. Те, кто его заряжал, не имели представления о моих возможностях. Так что, энергия закончилась значительно раньше, чем они рассчитывали.